Сара Дессен - Долго и счастливо [litres]

На мгновение в голове возникла идея попробовать рискнуть и открыться навстречу чувствам, но меня тут же сковал всепоглощающий страх. Молния не ударяет дважды в одно место, но у любого правила есть исключения. Как я смогу вновь отправиться на прогулки на закате и окунуться в длительные отношения, не ожидая того, что однажды уже случилось со мной? Это пугало больше, чем что-либо на свете. Ну, кроме совершенного бездействия.

– Простите…

– На заднем дворе! – обернувшись к толпе, которая собралась на стоянке, крикнул Эмброуз. – Обойдите дом по тропинке!

– Ты кричишь на гостей, – тихо одернула я его.

– Простите, – снова произнес он, затем повернулся ко мне, и его лицо вновь стало серьезным. – Мне жаль, что ты не осталась там, на танцполе, в тот вечер, а сбежала.

Я хотела признаться, что тоже жалею о многом, но промолчала, ведь уже утверждала обратное.

– Но я это сделала, и теперь…

Я не закончила фразу. Да и он – тоже. Мы просто стояли у тропинки, пока мимо нас проходили гости, следуя друг за другом в верном направлении. Весь вечер они будут танцевать, смотреть на дрессированных собак и клоунов, произносить головокружительные тосты и в конце обязательно пустят слезу, прощаясь с молодоженами. Но все это ждет их впереди. И начало всегда лучше всего.

– Мне жаль, – сказала я, – что не рассказала тебе об Итане, и что уехала, и все остальное…

– Мне тоже жаль, – ответил он, затем сглотнул и оглядел парковку. – Зато в следующий раз буду знать, как говорить о своих чувствах. И не стану их скрывать.

– А я сразу расскажу о том, что действительно имеет значение. И больше никаких сюрпризов.

Мы снова посмотрели друг на друга. Мужчина в галстуке-бабочке остановился на мгновение за спиной у Эмброуза, но, оглядевшись, направился в нужную сторону.

– Что ж, – через мгновение сказал Эмброуз, – стоит порадоваться, что мы научились чему-то на своих ошибках и в следующий раз будем относиться к понравившимся нам людям совершенно по-другому. Это здорово.

– Верно. – Я улыбнулась. – Береги себя, Эмброуз.

– И ты себя, – ответил он. – Пока, Луна.

Затем я отправилась к своей машине. Вот и все. Это было настоящим прощанием. Никто не убегал и не злился, никаких криков или внезапных душераздирающих сцен, из-за которых остаешься в подвешенном состоянии. И это было ново для меня, как и многое другое, что произошло после знакомства с Эмброузом. Мне казалось, что от этого я должна чувствовать себя лучше и спокойнее, но стоило сесть за руль, как из глаз полились слезы.

Так что я решила немного отвлечься от грустных мыслей перед встречей с Беном и отправилась за кофе.

Вечером в «Яванском кофе» оказалось спокойнее и, к счастью, не было Лео и очереди. Зато «телефонистка» сидела за любимым столиком и, как обычно, разговаривала.

– Большой латте с толстым слоем молочной пены, – сказала я бариста, девушке с азиатской внешностью и миленькой стрижкой пикси.

Когда она кивнула и повернулась, чтобы приготовить напитки, я решила купить еще и пончик. Не стоит отказывать себе в желаниях, даже если это очень калорийно.

– В том-то и дело, – донесся из-за спины голос «телефонистки», который звучал еще громче в полупустом зале, – я даже не думала, что когда-нибудь столкнусь с этим. Вся моя жизнь была продумана до мелочей. Да, самые лучшие планы…

Часы, висевшие над кофеваркой, показывали начало восьмого, значит, мне надо ехать в «Смузи Джамбо» и забрать Бена, после чего мы отправимся ужинать с его друзьями, а потом на очередную вечеринку. Обычно я с предвкушением ждала вечера, но сейчас чувствовала лишь усталость.

– Нет, думаю, мне нужно уделить все внимание себе, – продолжала «телефонистка». – Ну, знаешь, позаботиться о себе. Просто на меня столько всего навалилось в последнее время, что просто не осталось сил на других людей. Понимаешь?

Бариста вновь повернулась ко мне и поставила стаканчик на стойку. Я открыла рот и уже собиралась попросить пончик, как дверь распахнулась, и в кофейню зашла компания женщин в спортивных костюмах, с ковриками для йоги, которые, казалось, говорили все одновременно.

– Что-нибудь еще? – спросила меня девушка.

– Хм, нет. Только кофе, – все еще смотря назад, ответила я.

Слишком много людей оказалось в таком маленьком пространстве, значит, пончик может подождать.

Пока она выбивала чек, дверь снова открылась, впуская еще нескольких женщин в легинсах и футболках с надписью «Намасте», явно из того же класса по йоге. Но даже сквозь общий шум все еще слышался голос «телефонистки», которая, вероятно, сейчас кричала в трубку.

Заплатив за кофе и подхватив стаканчик, я начала пробираться к двери между дамами, выстроившимися позади меня, стараясь не зацепиться об их ноги и не задеть коврики для йоги. Но, несмотря на все мои усилия, кто-то из них ткнул меня в спину, когда я проходила мимо столика «телефонистки», отчего я невольно полетела на ее стул. От удара девушка дернулась вперед, а ее телефон вылетел из рук и, шлепнувшись на пол, покатился по кафелю.

– Боже, простите, – сказала я. – Мне очень жаль!

Затем поставила стаканчик на соседний столик и отправилась за ее телефоном.

– Все в порядке, я сама подниму, – тут же выпалила она, наступая мне на пятки.

– Нет, позвольте мне. Это меньшее, что могу для вас сделать.

Мне удалось первой добраться до телефона, и я наклонилась, чтобы поднять его.

– Не надо… – раздалось снова у меня за спиной.

Как только я сжала трубку в руке, поняла: здесь что-то не так. И дело было не только в слегка треснувшем черном экране, а в том, насколько холодным был корпус телефона, что означало лишь одно: все эти дни во время разговоров на другом конце провода никого не было.

«Телефонистка» замерла у меня за спиной так близко, что я практически чувствовала ее дыхание.

– Возьмите, – повернувшись к ней, тихо сказала я и протянула телефон. – Извините меня, пожалуйста.

– Все в порядке, – ответила она, забирая трубку из рук. – Не беспокойтесь.

А потом направилась к своему столику. Не знаю, вернулась она к своему воображаемому разговору или дождалась моего ухода, но меня вдруг охватила такая грусть, что я тут же выскочила на улицу.

– Что скажешь? – спросила мама, переставляя маргаритки поближе к центру. – Идеально, правда?

Так и было. Все, начиная со стола, стоявшего на задней террасе, украшенного нашими лучшими скатертями, подсвечниками и вазами и заканчивая фаршированными оливками, пирогом со шпинатом и сырным пименто [13], моими любимыми блюдами в исполнении Уильяма. А на ужин по моей просьбе еще будут толстые стейки с луковыми кольцами и картофельное пюре с маслом и оливками.