В Коско - Войной опалённая память

По заданию Центрального комитета КП (б) Б, ЦШПД и БШПД бригада «Буревестник» совместно с другими партизанскими бригадами и отрядами во взаимодействии с частями 1-го Белорусского фронта принимала активное участие в проведении операции «Багратион». Наша бригада вступила в неравный бой с противником возле деревень Войровка, Беломутовичи и совхоза «Сомолево» Узденского района Минской области. Несмотря на превосходящие силы врага и его вооруженность бой был выигран партизанами. В этой неравной схватке партизанами было уничтожено много живой силы, техники фашистов, немало хваленых немецких вояк было взято в плен.

А. А. Кульпанович

3 июля 1944 года Минск был освобожден от немецко- фашистских захватчиков. Наша и другие партизанские бригады и отряды прибыли на партизанский парад. Многие боевые товарищи не дожили до этого радостного дня. Они отдали жизнь за наше светлое будущее, навсегда остались живы в нашей памяти.

После партизанского парада, который проходил на Минском ипподроме, многие наши боевые товарищи влились в действующую армию, с тем, чтобы добить фашистского зверя в его собственной берлоге, другие были направлены на партийную, советскую и хозяйственную работу, начали поднимать сельское хозяйство, восстанавливать разрушенные города и села нашей Родины.

После освобождения белорусской земли я окончил Белорусский государственный техникум физической культуры, работал преподавателем физкультуры в Селецкой школе Пуховичского района. Затем была служба в армии, учеба в Ереванском государственном университете, работа на переднем крае борьбы с преступностью в органах прокуратуры Костромской области и в Беларуси, старшим преподавателем юридического цикла Минской специальной средней школы милиции МВД СССР имени М. В. Фрунзе.

Готовилась самая страшная, последняя блокада. В поселках нельзя было оставаться. Это было бы верной гибелью. Разъяренные фашисты не щадили никого: ни стариков, ни детей, ни женщин. О мужчинах и речи не могло быть. Расстрел на месте без суда и следствия, или же отправка на каторгу в Германию. Назад, в свою страну, откуда и пришли, откатывались они под ударами советских воинов и поднявшегося народа, исступленно уничтожая все живое, оставляя после себя пепелища, реки крови и горы трупов.

Деревни опустели. Вражеские бомбардировщики и штурмовики, а также разведывательные «рамы» нагло барражировали над крестьянскими домами. Фашистские летчики прекрасно знали, что своих защитников кормит деревня, обогревает их и дает приют. Партизаны слились с деревней, поддерживаемые народом. Сейчас же в деревне оставаться невозможно, враг беспощадно предавал белорусские селения всепожирающему огню.

Многие крестьяне перешли жить в лесные землянки. Там было спокойнее. К тому же недавно с самолета в нашей зоне были сброшены листовки. Какой-то продажный сочинитель состряпал лишь один только столбик:

Да, действительно, люди перешли на сухари. Это верно. Но чтобы такие предупреждения сеяли гитлеровцы мирным жителям…

Отступающий фашист озверел окончательно. Прочесывались все закоулки, цепи фашистов прочесывали леса и перелески, углублялись в болота, где по шею в воде, в зарослях лозы, в бескрайнем море осоки прятались женщины, дети и старики.

Три семьи залегли меж кочек в болоте, прикрываемые лишь низкорослой лозой и мощными зарослями осоки. Все затаились. Даже дети притихли, закрыли глаза, не смея проронить ни звука. Нездоровилось лишь грудному ребенку Никановичихи. Не понимая нависшей опасности, он плакал и требовал внимания.

Цепи немцев приближались. Разъяренные овчарки указывали им укрытия людей. Раздавались очереди.

Путь фашистов лежит возле этих залегших семей. Собаки улавливают плач малыша, напрягают слух, натягивают поводки.

Бедная мать, использовала уже все способы, чтобы успокоить своего сынишку. Но что он соображает, малыш, едва начавший жить и попавший сразу в такие испытания? Люди с мольбой смотрят в их сторону. Обреченная мать опускает свое дитя в воду…

Фашисты проходят совсем рядом, мокрые, злые. Им приказано расчистить путь для отступающих хваленых гитлеровских частей от партизан или лесных бандитов, как они их тогда называли…

Руководители Минского подпольного горкома партии, командиры партизанских отрядов собрались на совещание. Вопрос стоял один: как спасти от неминуемой гибели мирное население. Здесь, в семейных лагерях уже было свыше тысячи человек женщин, стариков, детей. Были семьи из Минска, Руденска, Марьиной Горки, Слуцка, Бобруйска, Старых Дорог и других городов и поселков. Нависшая расправа вынудила их искать убежища в этих отдаленных лесных деревушках, в которых теперь было также опасно.

— Товарищи, — обратился к присутствующим первый секретарь Минского подпольного горкома Савелий Контантинович Лещеня. — Враг бежит под ударами нашей славной Красной Армии. Линия фронта приблизилась к нам вплотную. Отборные части гитлеровцев брошены на прочистку лесов от партизан. Мы наносили фашистам чувствительные удары, неоднократно обманывали их. Но сейчас нас беспокоит другое. Любой ценой надо спасти мирное население, наших детей, наше будущее. Какие будут предложения?

Воцарилась тишина. Все понимали сложность обстановки. Колонны гражданских людей, преимущественно женщин и детей вывести из-под носа у фашистов. Это было непросто.

— Есть такой план, — поднялся командир отряда особого назначения Градов. Опытный чекист, он всегда находил самое мудрое решение: — Колонна людей пойдет на соприкосновение с фашистами вместе с нашими отрядами. Мы примем бой на себя, находясь впереди ее с обеих сторон и, отступая, увлечем на себя фашистов. Цепи их нужно разорвать. В образовавшуюся брешь и должно прорываться гражданское население. Четкость выполнения команд здесь важнее всего.

Градов сделал паузу, дал возможность обдумать предложение. Затем продолжал:

— Вести колонну предлагаю поручить Иосифу Иосифовичу Коско. Правда, открылись и мучают его фронтовые раны. Но он, как никто другой, хорошо знает эту местность. Здесь вырос. Организатор коллективизации, первый председатель колхоза им. Свердлова, довоенный председатель Селецкого сельсовета, на территории которого мы сейчас и находимся. К тому же страстный охотник и знает окрестные леса, как пять своих пальцев. Я уверен, что он выполнит это задание.

Присутствующие командиры были согласны с таким решением.