Колин Маккалоу - Тим [litres]

– И что это были за птицы? – осведомилась Триша, силясь сохранять невозмутимость.

– Да кто ж их знает! – ответила Мэри. – Какие-то тропические неуклюжие уродины. Главное – жирные. Только этим меня и заинтересовали.

– Но ведь они могли оказаться ядовитыми!

– Вздор! – рассмеялась Мэри.

– Кстати, Бартон заявил то же самое. – Арчи задумчиво улыбнулся, предаваясь воспоминаниям. – Мэри порубила птиц, приправила соусом из нескольких банок тушенки и добавила какие-то листья, которые нарвала в буше, – ей, видите ли, понравился их запах. Бартон аж взвился, предположив, что они могут быть ядовиты, а Мэри наградила его немигающим взглядом и сказала, что, по ее мнению, наши носы самой природой предназначены сообщать нам, что съедобно, а что – нет, и ее нос говорит, что эти листья совершенно не опасны. Разумеется, они оказались безвредны. Кто бы сомневался? Ну а потом она прочитала ему длинную лекцию о каких-то бактериях, которые вызревают в консервированной тушенке и в десять раз токсичнее всего, что можно подцепить в буше. Боже, как же я хохотал!

– Мэри, твоя стряпня всем понравилась? – спросила Триша.

– Вкуснотища божественная. Нектар и амброзия вместе взятые, – выразил свой восторг Арчи, опередив Мэри с ответом. – Мы лопали так, что за ушами трещало. А Мэри сидела невозмутимая и изящно пощипывала крылышко. Поверь мне, Мэри, теперь ты в Уиндэме – легендарная личность, геодезисты только о тебе и говорят. А Бартону ты точно крылышки подрезала!

Триша покатывалась со смеху и не могла остановиться.

– Мэри, я должна бы жутко к тебе ревновать, но, слава богу, я уникальная жена. Мало того, что не ревную мужа к секретарше, так еще и вполне полагаюсь на нее в том, что она вытащит его из любой передряги, в которую он угодил по собственной глупости, и благополучно привезет домой!

– Триша, мне проще позаботиться о том, чтобы Арчи благополучно вернулся домой, – важно заявила Мэри. – Знаешь, как-то совсем не хочется работать под началом нового босса.

Триша стремительно вскочила и схватила бутылку хереса.

– Мэри, позволь, я тебе еще налью! Даже не думала, что когда-нибудь это скажу, но мне ужасно приятно твое общество. Сто лет так не веселилась! – Она осеклась и прикрыла ладонью рот. – О боже! Какой кошмар, да? Я не имела в виду ничего плохого. Просто хотела сказать, что ты очень изменилась.

– Милая, ты только еще больше ее оскорбила, – весело прокомментировал Арчи. – Бедняжка Мэри!

– Не смей меня жалеть, Арчи Джонсон! Я прекрасно поняла, что Триша имеет в виду, и полностью с ней согласна.

В первую же субботу после возвращения мисс Хортон в Сидней рано утром раздался стук в заднюю дверь. Мэри поняла, что это Тим, и немного замешкалась. Как они встретятся после их первой разлуки? Она торопливо распахнула дверь. Слова рвались с губ, но от волнения она не могла издать ни звука. Тим стоял на пороге и улыбался ей. Его поразительные синие глаза светились любовью и приветливостью. Мэри молча взяла его руки и крепко стиснула. По ее лицу струились слезы. На этот раз Тим обнял Мэри и прижал ее голову к своей груди.

– Не плачь, Мэри, – напевно произнес он, неуклюже гладя ее по голове. – Я тебя утешаю, не плачь. Ну-ну, полно, не плачь!

Мисс Хортон отстранилась от него, нащупывая в кармане носовой платок.

– Я сейчас успокоюсь, Тим, не расстраивайся, – прошептала она, вытирая глаза, а потом улыбнулась и, не в силах противостоять искушению, нежно коснулась его щеки. – Я так сильно по тебе скучала, и вот теперь, когда снова увидела, расплакалась от счастья.

– Я тоже ужасно рад тебя видеть, но ведь я не заплакал. Ох как же я скучал по тебе, Мэри! Мама говорит, со мной сладу не стало с тех пор, как ты уехала.

– Ты завтракал? – спросила она, силясь совладать с собой.

– Еще нет.

– Тогда посиди, а я что-нибудь приготовлю. – Она пожирала его взглядом, с трудом веря, что он рядом, что он не забыл ее. – Ох, Тим, как же я рада тебя видеть!

Он сел за стол, и пока она возилась на кухне, не сводил с нее взгляда.

– Мэри, мне все время нездоровилось, пока ты была в отъезде. Так странно! Есть не хотелось, от телевизора голова болела. Даже во «Взморье» было плохо, пиво не нравилось. Папа сказал, что я сущее наказание – ни сидеть, ни стоять не могу на одном месте.

– Ты ведь и по Дони скучаешь. Тебе, наверное, было одиноко без меня и Дони.

– Дони? – Имя сестры он произнес медленно, словно обдумывал его значение. – Ну, не знаю! Про Дони я забыл, а вот тебя помнил. Все время думал о тебе, все время!

– Что ж, теперь я здесь, и больше не будем об этом, – весело сказала она. – Чем займемся в эти выходные? Хочешь, поедем в Госфорд? Правда, купаться нельзя – слишком прохладно.

Тим просиял от радости.

– Мэри, ты это здорово придумала! Давай поедем в Госфорд прямо сейчас!

Она обернулась и улыбнулась ему так ласково, что Арчи Джонсон сейчас ее не узнал бы.

– Прежде надо позавтракать, дружок, а то ты похудел за время моего отсутствия. Нужно тебя снова откармливать.

Доедая последний кусочек отбивной, Тим смотрел на мисс Хортон и озадаченно хмурился.

– Что случилось? – спросила Мэри.

– Не пойму… Как-то странно я себя чувствовал, когда утешал тебя… – Ему было трудно найти подходящие слова, чтобы объяснить свое состояние. – Так странно было, – заключил он с запинкой, не зная, как еще выразить свою мысль.

– Может, ты почувствовал себя взрослым, как папа? Только взрослые так умеют – утешать.

Его лоб мгновенно разгладился, он улыбнулся.

– Точно, Мэри. Я чувствовал себя взрослым.

– Ну что, позавтракал? Тогда давай собирать вещи, и едем, а то сейчас темнеет рано и мы не успеем сделать в саду все, что задумали.

Зиму в Сиднее вряд ли можно было назвать холодным временем года. Эвкалиптовый лес не сбрасывал листву, днем светило теплое солнце, по-прежнему набухали и распускались почки, природа не вступала в ту удивительную стадию замирания, как в краях с более холодным климатом.

Сад в Госфорде утопал в цветах; воздух полнился благоуханием левкоев, георгинов, желтофиоли на сотни ярдов вокруг. Газон стал гораздо ухоженнее и зеленее, чем в любое другое время года. Мэри перекрасила коттедж в белый цвет с черной окантовкой, а железную крышу заново покрыла серебрянкой.

Подъезжая к дому, Мэри невольно восхищалась им. Какой разительный контраст с тем, каким он был еще полгода назад! Она повернулась к Тиму.

– Тим, знаешь, ты замечательный критик! Смотри, каким красивым стал дом, а все потому, что тебе пришелся не по нраву коричневый цвет и ты заставил меня заняться садом. Ты оказался абсолютно прав: дом теперь действительно радует глаз, не то что раньше. Нужно подумать, что еще можно улучшить.