Дмитрий Захаров - Средняя Эдда

– Что и требовалось доказать, – встав за левым плечом Надира, полковник внимательно разглядывал кадры. – А печатали где?

– Не в Москве и не в области. После того, как снимут, будем разбираться.

– То есть еще не сняли?

– Еще нет. Нам важно не засветить информатора.

– Ну-ну, – угрожающе хмыкнул полковник, посмотрев в сторону блондина-апэшника.

Тому уже передали фото и он, наклонив голову, пристально всматривался в них с какой-то внезапной теплотой во взгляде. Как будто на фото оказался его давно пропавший без вести родственник.

– Так вот, – продолжил Надир. – Частные боевые группы – это раз. Но есть и два. Это попытка перехватить управление в Думе – с помощью избрания Махина. В числе переговорщиков с его кланом – тот же… круг лиц. Плюс их ресурсы кормят газеты и ТВ, работающие на его кампанию. Опять же, боевые молодежки также тесно связаны с подшефными структурами мэрии. И финансируются – это проверено – по статьям теруправления. Можно сделать вывод, что эти группы – как и в случае с сегодняшними биллбордами – сами занимаются распространением и защитой граффити.

– Всё-то у вас одно к одному, – ревниво заметил безопасник.

Надир развел руками.

– Безусловно, – сказал он, – возможны, хм, частные инициативы на местах…

– Чушь, – отозвался полковник.

– В общем, да, – не стал спорить Надир, – но мы на всякий случай проверяем.

– Слушайте, Надир, да что там проверять-то, вам Олдин мог бы, наверное, и так по-свойски рассказать. Вы же общаетесь?

Ага, удовлетворенно отметил Надир, вот оно. Наконец-то ты, дружок, проявился. Золотой мой, серебряный.

– А какие у вас, Александр Прокопьевич, вопросы к Олдину? Можете озвучить?

– Да какие там вопросы, – с добродушной лютостью проворковал полковник. – Если бы мой друг и коллега работал на предполагаемого заказчика… входил в его оперативный штаб… даже не знаю, как бы мне пришлось поступить.

Остальные не вмешивались, с интересом ждали.

– Если бы не мой друг и коллега, Александр Прокопьевич, то у нас по-прежнему не было бы сведений из лагеря заговорщиков. Мне казалось, у нас имеются компетентные органы, чья профильная работа – иметь ушки на макушке. Но я что-то не знаком с их отчетами. Мы вот тут сидим, обсуждаем, а такие отчеты, быть может, есть у вас? Так вы не томите, откройте карты.

– То есть Олдин у нас Мата Хари, наш человек в Сан-Ремо, да? Ловкий черт.

– Да, – согласился Надир, – у него есть чему поучиться.

– Красота! – многозначительно объявил полковник и выжидательно посмотрел в сторону замглавы АП.

Надир отвечал подчеркнутым хамским спокойствием.

Повисла длинная пауза. Безопасник рассматривал свою ладонь, Надир улыбался, полковник не отрывал взгляда от замглавы АП, тот же по-прежнему пребывал в астрале.

Наконец, когда даже Надиру начало казаться, что никакой реакции не будет, блондин сцепил руки в замок, повел плечом, как если бы сбрасывал с него упавший лист, и сказал, ни на кого не глядя:

– Спасибо, коллеги, было интересно. Разговор важный, продолжим. Склоняюсь к точке зрения Надира Харисовича. Спасибо за свежую информацию. Вашей Мате Харе привет.

Он стремительно поднялся, остальные тоже повскакивали со своих мест.

– Нужно распоряжение, – не выдержал полковник.

Апэшник таки удостоил его взглядом.

– Мое? – слегка удивленно поинтересовался он.

– Коллеги, давайте не будем давить на Алексея Семеновича, – затараторил безопасник. – Мы с вами лица безответственные, а ему необходимо согласовать…

– Вы предлагаете начать открытое противостояние? – уточнил блондин.

– Я предлагаю готовить «приземление» тех людей, о которых мы тут говорили.

– Мне казалось, что это и так уже должно делаться. Разве нет?

– Так-то оно так…

– Вам нужна моя виза? Помилуйте, в таком деликатном вопросе подобного механизма быть не может.

Конечно, ему нужна виза, подумал Надир. Ему нужен приказ на бланке и с печатью. Потому что это здесь он рвется в бой, а там – в большом мире – он должен всем объяснять, что исполняет приказ. Никто из этих добрых молодцев не готов действовать на свой страх и риск.

– Через неделю выборы. Махин окажется в Думе, и надо будет что-то с ним решать, – обиженно проговорил полковник. – Он же станет вице-спикером.

– Даже не так, – сказал Надир. – Он станет первым вице-спикером и и.о. – в случае непредвиденных обстоятельств.

– Так и я о том же!

– Александр Прокопьевич, – сказал зам главы АП, – когда у вас будет готов согласованный с вашими коллегами план действий, я буду готов вас принять. Но вспомните классику: утром – деньги, вечером – стулья.

Они сильно перетрусили. Асу казалось, что раньше восьмой-девятой не начнется. Но вертикаль стала гнуться еще до удара, на одном предчувствии.

Никакой ложки нет, говорили в «Матрице». Вот именно. Если бы наша оппозиция знала, с какой субстанцией имеет дело, думал Ас, она бы просто пришла на Тверскую и потребовала освободить кабинеты. А кабинеты, кстати, и так уже наполовину пусты. По «коридорам власти» течет полноводный поток внезапных отпускников – срочно проведать маму, повидать дочь, подлечиться врачи советуют. Теперь на всё – «принесите оригинал приказа» и «без визы министра не принимаем». Даже если это какое-нибудь дурацкое согласование на рекламный плакат, которое раньше всегда было устным.

Теперь всё – опасность, всё – ненужный документальный след.

Ас переходил с одного истеричного совещания на другое, и везде было одно и то же. Группа «Рустеха» нас сдала. «Интернефть» нас заказала – боится, что наш мэр займет место премьера. Нужно бить по ним прямо сейчас или получить гарантии на случай, если. Или даже одновременно. Как там, кстати, с джетом? Его вообще не станут сажать, если отправить на нем семьи?

История с госгвардейцем, который считался личным другом Верховного, подогнула колени даже тем, кто до этого бил в боевой барабан.

«Интернефть», думал Ас. Как только наши «старшие» дернутся, их всех моментально соберут в баночку. Только у них уже истек срок годности мозгов, чтобы это сообразить.

Когда принтами Хиропрактика как аллергической сыпью стало покрываться всё вокруг, от каких-то строительных заборов в Выхино до павильонов на Чистых прудах, шеф безопасности экстренного штаба стал настойчиво домогаться встреч с Александром Сергеевичем. Этот молодой голубоглазый генерал с лицом героя Советского Союза уже дважды заводил разговор о том, почему рисовщик картин до сих пор не найден. Ждет, что я сам ему сдамся, решил Ас. А он потом сгрузит меня мешком – вкупе с другими такими же дураками – на Лубянку.

Поэтому Александр Сергеевич только слушал, глубокомысленно молчал и значительно улыбался. Голубоглазый генерал в ответ кривил рот, шутил про жопу и делал большие паузы между предложениями – в надежде, что собеседник включится в диалог. Александр Сергеевич продолжал улыбаться.