Наталья Налимова - Хата-хаос, или Скучная история маленькой свободы
- Название:Хата-хаос, или Скучная история маленькой свободы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2011
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Наталья Налимова - Хата-хаос, или Скучная история маленькой свободы краткое содержание
На обложке: иллюстрация автора.
Хата-хаос, или Скучная история маленькой свободы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Заявление приняли без волокиты и ажиотажа. Один из усталых милиционеров был, видимо, в курсе событий, поэтому шепнул Диме: «Правильно, мужик. Пусть родные подтвердят, что в отрубе был, и сходи водки купи, чуть что — сразу принимай». Димус благодарно подмигнул и вернулся в хату-хаос, где ждала его Тамара Тимуровна с корзиной и Зоя верхом на чудо-домике. У них тоже был трудный день. Какие-то люди из тех, что бродили вокруг хаты-хаоса, прослышали про Тамарину страсть к грибам. Вызвали её за ворота, долго расспрашивали про всякие поганки и просили найти какой-то их редкий вид, и ещё мухоморов. Первую просьбу Тамара с негодованием отвергла, а мухоморы обещала поискать. Зоя была возмущена такой популярностью подруги и отчитала её:
— Посмотри, с кем разговариваешь! Грязные, волосатые — тьфу!
Тамара объяснила про грибы, и Зоя стала ругать волосатых простым деревенским языком прямо через забор:
— Ишь, навозники! Лучше бы водку пили. А мухоморов — пожалуйста, привезём, и хоть облопайтесь!
Она верила в Тамарин грибной талант и знала, что волосатые получат только самые безопасные мухоморы. Димус успокоил маму, пообещав, что утром разгонит волосатых и защитит Тамару от их диких просьб, зажёг прикрученный к багажнику керосиновый фонарь, и процессия неторопливо скользнула из Маховки над заброшенным шоссе в сторону леса.
В сумерки вышел на улицу и Лёнька. Над крышей верхнего дома нависал прямоугольный предмет. На самой крыше темнел силуэт человека с длинной палкой. Он тыкал в прямоугольник и кричал голосом Василия Ивановича:
— Здесь не летать!
— Я застряла! — жалобно отвечали сверху, — ужин готовила, и вот…
— Прямо так и полетела?
— Не прямо! Сколько я мучилась, сколько Лёньку просила — никак не летела. А приехал сын из города, стол ему покрасивее накрыла — и поднялась. Сын голодный сидит, а я тут!
— Клава, ты что ли?
— Вася? Я! Помоги, а то уж запарилась, да и страшно, упаду. Непривычная я! — голос вздрогнул и продолжал тянуть «ааа» с изысканными переливами.
— Да перестань! Не упадёшь теперь. Держись, качнёт.
Василий Иванович подпрыгнул, его силуэт слился с прямоугольным. Стол ещё повисел, стронулся с места и полетел в темноту.
— Это же Клавдия Иннокентьевна, которая с розами, — сказала возникшая из сумерек Нина. А ты бы сходил на мост. Скажи этим, что шампанского не надо, а колбасу пусть несут. Завтра и зёмам твоим суп сготовлю, хватит их голодом морить. Может, уже и поумнели.
По дороге на мост Лёнька заскочил в сарайку. Зрела новая идея, которая требовала воплощения прямо сегодня. Лёнька достал с полки дневник проекта, вытащил из-под стола мешок с воздушными шариками, которые Толик не спешил отдать сыну, развязал тесёмку, закопался в шарики рукой, посмотрел. Шариков оказалось много. Были и сдутые, смятые, спасённые из аэростата, но были и новенькие, чуть пушистые от талька. Лёнька рассовал по карманам все краски, которые нашёл в мастерской, завязал мешок, закинул его на плечи и вышел вон, обратно в сторону верхнего дома, где стоял новенький сорокалитровый баллон с гелием — подарок Михалыча Толику.
Толика Лёнька позвал, когда всё подготовил. Постучал ему тихонько в окно, зажёг спичку, чтобы Толик разглядел вечернего посетителя, поманил пальцем. Толик охотно вышел. После постройки летаврии он легко соглашался участвовать в неожиданностях, устраиваемых Лёнькой, лишь зём невзлюбил, и при виде них становился грозен как в старые времена. Даже разговоры друзей отличались от прежних. Раньше на Лёнькину болтовню Толик возражал логикой и призывом соблюдать план. Теперь они часто перебрасывались словами, которые со стороны казались глупыми, и от присутствия зрителей получали дополнительное удовольствие.
— Ну чо за красота! — сказал Лёнька, указывая на баллон с гелием.
— Разве красиво? — засомневался Толик.
— Ну, я в кавычках сказал.
— Ты кавычек не говорил!
— Всё равно залезай. Полетим земляков веселить. У тебя ветровка с капюшоном. Надень его, а я кепку захватил.
— Зачем?
— Чтобы не было лишних вопросов. Давай, клади его на траву. Держи вентиль и насадку, и вот скотч. Да всё нормально, баллон перегнать надо, я уже и разрисовал, просто тут темно и не видно.
— Вот так пришёл, почеркал — и полетит?
— Ага. Красота идеи, понимаешь. Давай.
Они поднялись над крышами. Сверху костёр на мосту был хорошо заметен, баллон спланировал чётко у беседки.
— Вы слышите меня, бандерлоги? — весело спросил Лёнька из темноты, не выходя к костру. Веселился он один: зёмы упали на колени и потянули к баллону руки. Толик пихнул Лёньку локтём:
— Вот видишь. Доигрался.
— Да ладно. Они офигели просто. Сейчас придут в себя. Так! Слушайте! Смотрите! Вот, — Лёнька прикрыл лицо козырьком и с помощью Толика поднял баллон, пристроил насадку, натянул шарик, — Зажигай!
Толик, придерживая капюшон, открутил вентиль, шарик наполнился газом и потянулся вверх. Лёнька заклеил шарик скотчем по технологии, отработанной при постройке аэростата, открыл дневник и оторвал наобум полоску. Посмотрел на просвет, прилепил скотчем к шарику.
— Готово. Запускай.
Шарик рванул вверх.
Лёнька демонически захохотал и продолжил:
— Так вы сделаете с каждым шаром. Кто пожалеет страницы и урвёт их в карман — тому наше полное фи. Кто хорошо поработает — тот молодец. Завтра можете расползаться по окрестностям и собирать бумажки. Когда всё соберёте, то полетите как мы. И как те умники, которые построили летеги с помощью Срубая, — добавил он Толику.
— Мог бы дневник просто выкинуть, пижон.
— Просто — скучно. Пусть в пазлы поиграют. А я зато теперь смогу Шопышину врать чистую правду.
Долго горел на мосту костёр, и, к огорчению рано проснувшейся Нины, не было в то утро приношений быдлам. Лёнька уже давно спал, когда улетел последний шарик с привязанным куском безголосой обложки дневника. Лишь один из зём, которого все называли Кирей, не рвался к баллону, не отпихивал локтями остальных, а тихо сидел в стороне. По нечаянности в свете костра он прочитал оторванную кем-то мудрость. На обрывке было написано «молёт». Киря понял, что нашёл истину и начал вдохновенно молиться, повернувшись лицом к паноптикуму. В кооперативном техникуме по русскому у Кири была тройка с умопомрачительным минусом.
11. Плотина
— Лёнька, отгадай, ты заходишь в тёмную комнату, что ты зажжёшь первым: свечу или газовую плиту?
— Свечу!
— Неправильно, спичку!
— Я и зажёг бы спичку. А потом свечу.
— Серьёзный ты какой-то.
— Ну и что. А если отключили газ, что ты зажжёшь первым: стол или стул?
— Дурак ты, Лёнька.
У Лёньки с Толиком было одно прекрасное настроение на двоих. Даже на троих: Димус тоже улыбался и ворошил траву, подсыхающую под крышей в проходе конюшни. Решение не выходить на улицу в дневное время само собой забылось. Лёнька сперва опасался, что его узнают зёмы или кто-нибудь ещё, мало ли глаз наблюдает за жизнью хаты-хаоса в щели старого забора. Оказалось, что, по мнению большинства, тот человек, который дал людям полёт, совсем не Лёнька Ломоносов, а другой Леонид, с нимбом, или, может быть, Георгий, а может, и не человек вовсе. На этом месте рассуждающий обычно переставал озвучивать поток безудержной мысли и устремлял загадочный взгляд в небеса. Ромина икона, нечаянно оставленная им в мастерской, пошла по рукам, и именно тот, нарисованный, был истинным чудотворцем. Лёнька не возражал, такое положение дел оказалось очень удобным.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: