АlshBetta - Золотая рыбка [СИ]

Даниэль всхлипывает. Запрокидывает голову, словно уговаривая влагу влиться обратно. Но нет, упрямая, она течет. И, через мгновенье все же решив, что ему все равно, мальчик не стесняется ее. Сделав нужный вдох, он кидается в объятья, что уже раскрывает супруг. И плачет, стиснув шелк его халата, обившись вокруг него. Плачет горько, но счастливо.

Потому что верит.

— Grazie, mio tesoro… grazie!..

Мы покидаем замок Вольтури в полдень следующего дня. Спокойное как никогда море покачивает на легких волнах привезшую меня сюда яхту, пока хозяин острова и Даниэль спускаются к нам для прощания. В гостиной сегодня даже солнечно, тоже на удивление.

Аро немного обескуражен нашим скорым отъездом, но, думаю, у меня получается невзначай намекнуть ему, что это к лучшему. Заключение нашего вчерашнего с мужем соглашения в каком-то плане меня окрыляет, а ничего другого сейчас и не требуется. Я не верю в плохой исход. Его быть не может.

А вот в то, что справлюсь, верю. Мы оба. Этот эмоциональный посыл, я надеюсь, и передаю Эдварду. Он выглядит спокойнее, чем вчера. Даже если только снаружи.

— Удачи, — Даниэль, дружественно приобняв меня за талию, тепло улыбается, — я надеюсь, мы еще увидимся, Белла. Мистер Каллен…

— До свидания, Даниэль, — тот жмет ему руку.

А Аро, легонько придержав меня за талию, тем временем шепчет мне на ухо:

— Вы сильная, Белла. Я вами горжусь. Держитесь.

И тут же Эдварду, не дав ему заподозрить лишнего, протягивает свою ладонь. Но мою признательную улыбку замечает.

— До свидания, Аро. Спасибо тебе… за все.

Вольтури похлопывает младшего друга по плечу, пожав руку.

— Все наладится, Эдвард. Теперь точно, — его глубокому голосу, так и пронизанному убеждением, сложно не верить.

— Конечно, — эхом отзываемся мы оба. И направляемся к пирсу, где капитан уже заводит мотор яхты. Она красивая, изящная, белоснежная. Надеюсь, этот цвет станет и нашим талисманом — чистый, лучистый и обещающий безболезненность. Как раз боли страшнее всего…

Как много дней назад, я сижу в кабине яхты, рука об руку с Эдвардом, мрачно вглядывающимся в горизонт, пока мы мчимся к континенту по мелким волнам. Остров и замок, а так же его скалистый берег и тучи, уже виднеющиеся вдалеке, остаются позади. Какая-то часть истории. Какая-то часть жизни.

Я, надеясь сделать это незаметно, смахиваю слезинку кончиком пальца.

— Не надо, Белла, — не давая мне даже шанса, Эдвард целует этот палец, нежно тронув губами. — Ты сама сказала, не все еще потеряно.

Я отрывисто ему киваю. Покрепче прижимаюсь, обнимая мужа за талию, а голову кладя на его плечо.

— Никогда не отчаивайся. Тогда и я не буду.

— Врагу не сдается наш гордый народ…

— Так точно, — выдавливаю чуточку смеха, пальцами явнее зацепив рукав его рубашки, — мы вместе, Эдвард. Куда уж лучше…

— Некуда, — он согласно чмокает мой лоб, — а теперь расслабься. Нам предстоит долгая дорога, а отдых тебе не помешает.

Я не хочу спорить. Я просто горячо целую его ладонь, которую затем крепко пожимаю. И молчу.

А волны все так же разбиваются о борт яхты…

План нашего путешествия не слишком мудрен — прежде всего, мы должны попасть в аэропорт Осло, дабы оттуда, на личном самолете Эдварда, отправиться в США. А уже дома, в Джорджии, заняться тем делом, которое больше не представляется возможным откладывать.

Эдвард пообещал, что у меня есть три недели, дабы попытаться помочь ему и все исправить. И он не будет препятствовать, серьезно настроенный попробовать — в последний раз — все варианты. На кону наша жизнь, не больше, не меньше… его.

Однако до первого визита врача, на что мне пришлось согласиться даже скрипя зубами, таблетки в силе. Два раза в день. И первую за сегодня Эдвард уже принял.

В самолете, на удобном и большом кожаном кресле кремового цвета, я задремываю у мужа на плече. Он что-то ищет в своем смартфоне, время от времени поглядывая в иллюминатор. Но пока в воздушном пространстве видны только облака. Мы вылетели меньше трех часов назад.

— Замерзла? — заботливо интересуется мужчина, приметив, что я просыпаюсь.

— Нет. Просто выспалась.

— Едва ли…

— Едва, — хмыкнув, легонько целую его плечо, — где мы?

— Движемся над океаном, — Эдвард откладывает смартфон, обращая все внимание ко мне. Он снова почти такой же, как прежде. И в такие моменты я особенно верю, что всесильна, что смогу. И благодарю Бога. Всегда благодарю Бога. За Эдварда.

— Пока меня не было… ты жил дома?

— Это выше моих сил, Белла, — мужчина осторожно разравнивает мои пряди, — нет. В другой квартире.

Ожидаю, что как-то оценю эту информацию, но ничего не происходит. Наверное, я придаю ей слишком большое значение.

— Но мы поедем… в прежнюю?

— Конечно. Это ведь наш дом.

Я задумчиво гляжу в иллюминатор.

— Тебе она нравится?

— Не больше, чем любая другая, — не думая, сразу же отвечает муж, — больше всего мне нравился из наших местожительств твой арендованный домик. Вот там было… очень хорошо.

Я тепло улыбаюсь приятным воспоминаниям, но еще теплее тому, как совпадают у нас с Эдвардом мысли. Поднимаю на него переливающиеся радостью глаза. Тихой, зато такой настоящей, какую следует еще поискать.

— Что?..

— У меня тоже, — целомудренно тронув его губы, перехожу на их уголки, — и, если так… может, потом, когда разберемся с нашей проблемой, сменим ее? Продадим…

— Может и продадим, — Эдвард потирает мою спину, — тут право выбора за тобой. Изабелла, за это время я понял определенно и точно: мне все равно, где жить. Важно, чтобы с тобой.

— И здесь мы совпали, — я ерошу его волосы, с любовью заглянув в глаза, — спасибо, мой хороший.

Он щурится. Возвращает мне поцелуй.

— Не за что, рыбка.

Сразу же по прилету, после ужина заказанной на дом пиццей «Четыре сезона» и выпитой кока-колы — неожиданно домашний сет, хотя никогда бы не подумала — мы укладываемся в постель. Эдвард обнимает меня, я, как могу сильно, обнимаю его. Хочу слиться воедино.

Квартира не изменилась. Не изменился дом, вид, парковка… мы изменились. И потому все это немного странно. Снова — как во сне. Нет у меня более точного определения.

Зато мы оба знаем, что немного нервирует Эдварда, если быть честной, что завтра начинается не просто новая жизнь, а почти что новая эра. С новыми правилами, новыми попытками, новыми мыслями и новыми… нами.

Чего бы это не стоило.

— Я люблю тебя, — накрыв ладонью область у его сердца, откровенно признаюсь мужу. Не знаю, может ли быть момент лучше.

— Я люблю тебя, — в ту же секунду отвечает он, синхронно повторив мое движение. Слабо улыбается. Зарывается лицом в мои волосы. Целует кожу. — Ради тебя, моя Рыбка. Все это — ради тебя. Я не сдамся.