АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

Впрочем, какую-то часть подсознания такое затишье настораживает. Оно пытается убедить меня, что этот побег от реальности, в который мы с головой окунулись, может иметь последствия.

В какой-то степени я с ним согласна — все хорошее, даже самое хорошее, когда-нибудь кончается. И проблемы, оставленные на потом, и люди, отношения с которыми не пришли к нужному завершению, всплывут на поверхность и потребуют полного внимания.

Знаю. Понимаю. Верю.

Но при этом я не хочу даже думать о подобном. Уж слишком привлекательна идея как можно дольше оставаться в царстве покоя и гармонии. В нашей тихой, безопасной темной гавани, куда ветра и волны океана действительности никогда не доберутся…

Сегодня — день седьмой, последний. Что будет завтра, на следующей неделе, через месяц — неизвестно. Да и нужно ли кому-то это знание?

Сегодня — день седьмой, последний. И я хочу сполна насладиться им вместе с обоими Калленами. За последние два месяца мы это заслужили.

Я вздыхаю, открывая глаза. Утро — самое потрясающее время. Не хочу упускать его.

Взгляд упирается в знакомый фиолетовый плед, до сих пор укрывающий диван. Его вид напоминает о домоправительнице, которой вот уже три дня не видно и не слышно. Дважды она приносила завтрак. Дважды — ужин. А потом эту функцию взяла на себя миссис Браун, ответившая на мой вопрос о том, где Марлена, что «ей нездоровится».

Эдвард вопросов не задавал. Но лишь при одном упоминании о женщине, веселость на его лице сменяло суровое выражение. Видимо, теория о том, что домоправительница и мой похититель связаны каким-то общим, нерешенным делом, верна. Только вот расспрашивать мужчину — задумка заранее провальная, а искать по дому Марлену не позволяет Джерри, не отпускающий ни меня, ни Каллена от себя ни на шаг.

Что же, провести воскресенье вместе с Эдвардом и малышом, не вмешиваясь в чужие проблемы, идея заманчивая. С радостью соглашусь.

Тихонько вздыхаю, немного поворачивая голову вправо. Теплая и мягкая материя, на которой я лежу, мало сходна с наволочкой подушки, но главным доводом в пользу того, что нахожусь я не на своей половине кровати, является чуть притупленный жаром комнаты, в которой окна не открываются, едва слышный аромат моего похитителя. Опять…

Похоже, мне пора смириться с тем, что происходит ночью. И Эдварду тоже.

Нерешительно поднимаю глаза вверх, вглядываясь в лицо мужчины. Возможно, он ещё спит.

Однако, опровергая глупые догадки, малахиты — без единого проблеска сонливости — встречаются с моими глазами. Смотрят так же внимательно, как и я.

Не выдерживаю первой, поспешно опуская взгляд вниз.

— Проснулась? — негромкий бархатный баритон, вернувшийся в прежнее состояние, является первым источником звука в черной спальне сегодня.

Я киваю, по-прежнему не отрываясь от серой футболки, в которой мой похититель предпочитает спать. В ней нет ничего общего ни с прежними пижамами, в которых он приходил ко мне прошлыми ночами, ни с какой-либо другой одеждой, надетой ранее. За эту неделю и вправду многое меняется.

— Белла, — мистер Каллен посмеивается, искренне улыбаясь, — в чем дело?

— В чем? — совсем тихо переспрашиваю я, пытаясь придать голосу больше смелости.

— У тебя такой виноватый вид, — Эдвард щурится, глядя на меня ещё пристальнее, — будто ты преступление совершила. Вчера утром я покусал тебя?

Эта фраза даже меня заставляет улыбнуться.

— Нет, — уверенно качаю головой, возвращаясь обратно во власть малахитов. Не встречая сопротивления, они с легкостью вовлекают в свою бездну. Но при этом совсем не страшно. Нет того всепоглощающего выражения, какое было в омутах мужчины раньше. Больше в клетку они не запирают. Наглядно демонстрируют, что я могу покинуть их плен, как только пожелаю. Дверцу наружу никто не закрывает.

— Значит, сегодня тем более нет, — мой похититель без наигранности усмехается. Его взгляд излучает лукавство и мягкость. Истинно человеческую.

Похоже, эти семь дней призваны открыть для меня совершенно нового Эдварда. И, признаться, наблюдая все то, что сейчас, я совсем не против.

Подбодренная словами Каллена, удобнее устраиваюсь на его плече. Только теперь я замечаю, что рука мужчины покоится на моей талии, над одеялом, крепче прижимая его к телу.

— Справа правда очень холодно? — неожиданный вопрос Эдварда выбивает мысли из колеи. Я прикладываю все силы, чтобы понять, о чем идет речь.

Не выходит.

— Справа?..

— Прежде чем придвинуться ко мне, ты всегда говоришь о холоде, — терпеливо объясняет мужчина.

— Говорю? — вот это сюрприз.

— Да, — Эдвард нехотя пробегается пальцами по моей спине, подбираясь ближе к волосам, — не помнишь?

— Нет, — легонько пожимаю плечами, глубже вдыхая навеки закрепленный в памяти аромат Каллена. Приятно, словно мед, растекаясь по сознанию, он успокаивает и расслабляет. — Но ты и вправду теплый… — смущенно добавляю я.

— Спасибо, — мужчина снова широко улыбается, едва ощутимо перебирая мои волосы. Напоминает Джерома в первую неделю нашего с малышом знакомства.

Замолкаю, глядя прямо перед собой.

Смешно вытянутые губки и мерное сопение мальчика, лежащего напротив, подсказывают верный ответ прежде, чем мой похититель озвучивает его вслух:

— Спит.

— Очень красиво спит… — нежно бормочу я.

— И спокойно, — добавляет мужчина, чуть нахмурившись. Два отпечатка от ещё не появившихся, но уже таких близких морщинок, обозначаются на его лбу. — Это рекорд.

— Он всегда спокоен, когда ты здесь, — утыкаюсь носом в серую материю футболки, — и я тоже.

Говорю и не чувствую себя не в своей тарелке. Неожиданная потребность сказать то, что я думаю, завладевает всем естеством. Мне совершенно не хочется больше прятаться от мистера Каллена. Он отлично справляется с тем, чтобы быть — насколько это возможно — откровенным со мной, и я тоже не собираюсь противиться этому. Стоит признать, неделя — вполне достаточное время для налаживания отношений. Наши, по крайней мере, как мне кажется, продвинулись на пару шагов вперед.

— Я не всегда здесь, — улыбка спадает с его лица. Рука, обвивавшая меня, ощутимо напрягается.

— Ну, пара дней у нас ещё есть, ведь так? — стараюсь вложить в эти слова побольше оптимизма, но желание получить положительный ответ все равно пробивается наружу. Смешивается. Заполняет пространство вопроса ровно наполовину.

— Пара часов, — исправляет мужчина, — до вечера. В девять мне нужно уехать.

— Плохая идея… — недовольно бормочу, крепче прижимаясь к Эдварду. Отпускать его до боли не хочется. Никуда. Тем более — за пределы особняка. Уж слишком хорошо я помню, чем кончился прежний его уход.

— Не я придумываю правила, — Каллен безрадостно усмехается. Пальцы чуть грубее прикасаются к волосам, путаются в них.