АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

— Удивительно, что он ещё намерено не вынуждает меня…

— Эдвард, — обнимаю его сильнее, целуя в щеку, — но ты ведь здесь, правда? К чему беспокоиться?

Он чуточку рассеяно кивает, возвращая мой поцелуй.

— Это просто несправедливо, Белла, — спустя полминуты, жалуется, морщась, — дети просят на Рождество игрушки, волшебные палочки, компьютерные игры, наконец… а он попросил у Санты меня. Попросил, чтобы я приезжал чаще, чем на три дня раз в две недели. Это и было самым заветным его желанием.

У меня в груди неприятно покалывает. Как раз в том месте, о каком с утра говорил Джером.

— Но это в прошлом, — пытаюсь уверить я, — вы вместе, все хорошо.

— Два дня назад я так не думал.

— Два дня назад…

— Знаешь, мне кажется, Аро не ожидал, что я приду, — перебивая меня, высказывает свою мысль Эдвард, — он, быть может и догадывался, что мне дорог Джерри, но насколько точно — не мог представить. Тем более, у меня не было никакого оружия…

— Ты пришел к нему без?..

— Абсолютно. Невероятно, правда, что главного приспешника Кая удалось задушить голыми руками?

Я представляю себе эту картину, коротко кивнув.

Представляю Эдварда с дико горящими местью глазами, с болью, выворачивающей наружу душу, с яростью, какую нельзя сдержать. Он сильный и страшный, если не владеет собой.

И тут уж не только голыми руками… тут можно как угодно убить… он может убить. Smeraldo.

— На очереди был и старший сеньор Вольтури… и я уверен, что даже если бы сам там сдох, его на этом свете тоже бы не оставил.

Мужчина делает глубокий вдох, избавляясь от грубой ненависти, от пугающей злости, с какой говорил. На мгновенье зажмуривается, усмиряя пламя в малахитах.

— Я ведь не пугаю тебя?

— Ты — нет, — мягко улыбаюсь, поглаживая его скулы, — я знаю, что все это из-за мести. Я знаю, как сильно ты любишь Джерри. Все в порядке.

— Верно, — он тоже пробует изобразить улыбку, — а ты знаешь, кто ты?

— Кто я? — изображаю удивление, с интересом глядя на него.

— Да, — его указательный палец очерчивает контур моего лица, пока глаза посмеиваются хитрым взглядом, — ты, Белла, единственный человек, которому я полностью доверяю. И к которому запросто повернусь спиной.

А вот это уже признание. Высшая его форма.

— А я сделаю все, чтобы её защитить, — шепчу в ответ, убирая волосы с его лба, — обещаю.

— Я даже не сомневаюсь, — впервые слышу от Эдварда что-то наподобие мурлыканья. Этот звук очень приятный и очень нежный. Ласковый…

Мы проводим больше пяти минут в тишине. Лежим, наслаждаясь и молчанием, и теплом, удобно устроившимися в комнате.

Некуда торопится. Нечего ждать.

Все, что нужно, все что важно — здесь, совсем рядом. В шаговой доступности.

И это потрясающе!

— Белла, — бархатный баритон прорезается сквозь ночное умиротворение, окутываясь почти сразу же серьезностью и… мольбой — это ведь так называется, да? — Если когда-нибудь я заставлю тебя нарушить обещание к себе… сохрани его для Джерома, пожалуйста. Он не виноват ни в одном моем поступке.

Если сказать, что такая просьба звучит неожиданно, лучше не говорить ничего.

— К чему это?..

— На всякий случай.

— Эдвард, — приподнимаюсь на локте, внимательно глядя на его лицо. Повторяю свой вопрос.

Случайности не случайны.

Он не хочет говорить. Или сомневается, или опасается… не хочет.

Но затем все же сдается.

— Марлена.

— Марлена?..

Каллен кивает.

— Она сообщила Джасперу, что дом взорвется. Благодаря ей вы здесь.

Так домоправительница знала? Так она была там?!

«Джером очень хороший мальчик, Изабелла. Берегите его».

«До свидания».

«Я помогу вам с ребенком всем, чем потребуется. Обращайтесь при первой же надобности».

Смотрю на Эдварда, не до конца понимая всего, что он говорит. На лице Каллена твердостью, благодарностью и чем-то ещё, плохо сравнимым с другими ощущениями, написано, что все это правда. Каждое слово.

— Но разве она не уехала?..

— Вернулась. Тот адрес, что был в записке — адрес Кая. Его замка.

— Она рассказала им о Джероме?

— Она утаила, что это мой сын. Бог знает, каким боком Аро выведал правду. Но Рыбе она ничего не говорила.

— А дом?..

— О планах итальянцев ей все было известно. Оставалось лишь вовремя успеть предупредить… вас.

Я делаю глубокий вдох, осмысливая все услышанное. Невероятно сложно, но отрицать глупо.

Все было просчитано — и Вольтури, и домоправительницей. Мы просто должны были дожидаться финала. Вполне ясно, какого.

— Так вот, Белла, — Эдвард, малость расслабившийся после такого откровения, привлекает мое внимание, легонько потрепав по плечу, — я хочу, чтобы в крайнем случае ты поступила так, как Марлена. Отомсти мне, но…

— Отомстить тебе?..

— Я же не знаю, что будет в будущем, — примирительно пожав плечами, произносит мужчина, — я просто прошу тебя… хотя бы ради того, что сегодня ты называешь меня tesoro.

— Ты же сказал, что доверяешь мне… — поджимаю губы, сдерживая внутри пылающее в груди пламя. Вот оно — «больно».

— Я доверяю.

— Сегодня.

— Сегодня… — он вздыхает, — Белла, а если через год я превращусь в закоренелого наркомана или алкоголика? Или вообще рассыплюсь? — указательным пальцем он привлекает мое внимание к своим вискам. Тем самым светлым волосам среди бесконечных бронзовых прядей.

И все это — без грамма улыбки. Он не шутит.

Черт!

— Вы идиот, мистер Каллен, — не знаю, что лучшее можно подобрать вместо этой фразы. По-моему, смысл выражен максимально точно, а чувства — на самом пределе доходчивого объяснения. Столь ужасающую глупость ещё нужно постараться вывести, — вы такой идиот… что же вы делаете?

Целую его. Сильно, крепко, ощутимо целую. Щеки, скулы, нос, лоб, подбородок… целую все, стремясь выгнать вон, избавить его от столь очевидных глупых мыслей. Все его сомнения, все недосказанности — наружу, прочь! Им здесь не место.

— Даже если рассыплешься на части, — бормочу, прокладывая дорожку к розоватым губам — конечной своей цели, — даже если напьешься вдрызг… никуда от меня не денешься! Я тебя не отпускаю!

— Belle…

— Не отпускаю, — мотаю головой, усиливая атаку. Отчаянно хочу укоренить в нем свое обещание, закрепить веру в правдивость своих слов намертво. И завтра, и сегодня, и потом… и всегда! ВСЕГДА!

Всецело отдаваясь порыву, отпуская с привязи все то, что мешало раньше так яростно целовать Эдварда, придвигаюсь к нему ближе. Обнимаю, лишая последней возможности избежать уготованной участи.

Сам виноват. Не нужно было говорить мне такого…

Но через пару мгновений догадываюсь, что дело принимает совсем другой оборот. Уже не столько хочу доказать, как… почувствовать, как бы невероятно такое ни звучало. Электрическим током пробегая по венам, ярким всполохом проносясь по всему телу и оставляя за собой приятное тепло, разгораясь внизу живота синим пламенем, незнакомое ранее ощущение заполняет собой все иное. Застилает глаза и сбивает дыхание, но прекратить не заставляет. Ничто не заставит.