АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

Прижимаюсь к нему щекой, считая собственные вдохи.

Тишина в комнате не тяжелая, не давящая, не смертельная. Легкая и необходимая. Ласковая, почти нежная. Утешающая.

Утешение…

Джером. Мой маленький, мой одинокий и несчастный мальчик. Прекрасное брошенное создание… Его отец сегодня был готов перегрызть мне глотку за то, что я успокаивала малыша ночью. За то, что он поверил мне. За то, что проникся теплотой.

Если бога нет, то ангелы точно существуют. Один из них живет здесь, в темном-темном доме, в светлой-светлой комнате, от которой рябит в глазах. Одень его в белое — ничем не отличишь. И никакие крылья не надо.

При воспоминании о мальчике становится тоскливо, нестерпимо грустно. Как я его оставлю? Как брошу?

Эдвард, Марлена, Джаспер — каждый по-своему заботится о нем. Каждый переживает. Но никто, никто не может стереть его слезы. Они постоянно появляются в самые разные периоды дня.

И за то, что я попыталась, за то, что мне позволил малыш, я наверняка поплачусь.

На миг замираю, словно плетью ударенная появившейся мыслью.

Все из-за мальчика. Только из-за него.

Не имеет значения в каком настроении Эдвард, что происходит с ним в течение дня, ночью, в любое время! Не важно, как себя веду я и что делаю!

Малыш… Джером!..

Все из-за Джерома. Плохое и хорошее, нормальное и бредовое, жестокое и доброе — все подчинено ему.

Вот она — слабость моего похитителя. Причина всех его срывов, наказаний и угроз. Так просто…

Ошарашенная, не знаю, что дальше делать. Не осознавать истины столько времени кажется неимоверно глупым. Как я могла не заметить? Почему копалась в себе и в нем? Ничего нет. Ни внутри, ни снаружи. Все в мальчике. Все в Джероме…

Слышу, что меня окликают, только когда говорящий прилично повышает голос.

Медленно оборачиваюсь, все ещё не отошедшая от внезапного озарения.

На пороге комнаты в военной стойке замер Эммет. Его черный костюм трещит по швам от обилия мышц своего обладателя.

Маленькие серые глаза направлены точно на меня. Медвежьи лапы готовы, в случае сопротивления, исполнить полученный приказ.

Бороться с Эмметом? Нет уж, увольте.

— Я слушаю, — сглатываю, хмурясь от преддверия его ответа. Неужели дата моей казни уже назначена?

— Пройдемте со мной, — мужчина отступает на один шаг, возвращая дверному проему былую ширину.

Послушно следую к выходу, с опаской поглядывая на мужчину.

Он шествует немного позади меня, почти рядом. Шаг в сторону — схватит и прибьет. Наверняка прибьет…

Поднимаю голову, стремясь увидеть что-то кроме его рук, и задаю интересующий вопрос:

— Куда мы идем?

— Мне не велено говорить, — монотонный голос охранника отрезвляет. Озарение, девочка с апельсинами — все кажется наваждением. Возвращается реальная жизнь. И она совсем не безоблачна и прекрасна. Она такая, какая есть. Потому и реальная.

Спускаясь по лестнице, мы проходим через все фойе. Ищу глазами Марлену, но столовая и коридоры пусты. Все вымерло.

Перед тяжелой дверью останавливаемся. Тонкий луч света из маленького окошка сверху — единственное освещение. Охранник замирает, выуживая откуда-то из темноты куртку, которую протягивает мне.

— Наденьте.

Вещь явно не моя. Слишком большая — можно завернуть несколько таких как я, тяжелая, серая, теплая. Очень теплая.

— Туфли, — мужчина двигает ко мне подготовленные кожаные ботинки с разноцветными шнурками. Длинными и яркими. Мой наряд будет самым экстравагантным в городе. Пижама, куртка и ботинки. Белла — законодательница мод…

Плевать.

Убедившись что я закончила с переодеваниями, Эммет распахивает перед моим лицом пресловутую дверь.

Пять черно-белых ступенек. Маленькая веранда.

Черный вход. Ровно две недели назад именно отсюда я впервые проникла в мрачную обитель Каллена.

И, похоже, сейчас навсегда её покину.

Дождик действительно усилился. Дрожь неожиданно пробивает тело. Но не от холода, нет. От ожидания встречи. Скоро я увижу мужа.

… И это будет последним, что я увижу в этой жизни.

Эммет ступает на шаг назад, говоря мне идти точно прямо.

Отрываю глаза от земли и вижу очень кстати припаркованный здесь бирюзовый «Бентли». Его салон, бывший ранее моим спасением, теперь мой катафалк.

— Садитесь в машину, — телохранитель оказывается рядом, загораживая собой все окружающее пространство. В поле зрения только дверь автомобиля, все остальное — сплошная чернота его костюма. Даже белизна рубашки, проглядывающей под пиджаком, не разбавляет тьму, нависшую надо мной.

Тяну на себя мокрую ручку, чтобы сесть внутрь.

Здесь тепло, пахнет приятным освежителем воздуха, дождик лениво капает на лобовое стекло.

Закрываю дверь и лишь затем удостаиваю взглядом того, кто занимает водительское сидение.

Шарахаюсь обратно к стеклу, когда до ума доходит, кто здесь.

Мужчина, который смотрит на меня, положив одну руку на руль, а вторую на свои колени, явно двойник Эдварда. Или он сам…

Сжимаюсь, не ожидая ничего хорошего.

— Готова ехать, Белла? — лицо Каллена ничего не выражает. На нем сплошное безразличие.

— Куда?.. — пожалуйста, ну пожалуйста, опровергни мои догадки! Скажи не то, что я думаю…

— Куда нужно.

Сглатываю поднимающийся по пищеводу комок, впиваясь ногтями в кожаное сиденье.

— Не надо…

— Я не спрашиваю, хочешь ли ты, — мой похититель пожимает плечами, с преувеличенным вниманием рассматривая ползущие по стеклу капли. — Я говорю.

То же он сказал Джерому в нашу вторую встречу…

— Пожалуйста…

— Будешь уговаривать других людей.

Низко опускаю голову. До белизны сжимаю вместе руки.

— Я готова выдержать наказание. Любое, — бормочу, понимая, что даже сотня Эдвардов не способна причинить мне той боли, что один-единственный Джеймс.

— Любое? — бровь мужчины изгибается.

Энергично киваю, поднимая на него глаза.

— Любое.

— В таком случае, тебе нечего опасаться, — Каллен поворачивает ключи в зажигании, заводя машину, — ты уже ко всему готова.

— То есть?..

— Ты возвращаешься к Кашалоту, Белла. Это — твое наказание.

Что вы чувствуете, когда смотрите на лес?

Возможно, опасность? Ведь величественные деревья могут упрятать вас под землю, сделав так, чтобы никто и никогда не догадался о вашем существовании.

Возможно, свободу? Ведь молчаливые обитатели леса никогда не выдадут вашей тайны, позволят выплакаться и остаться один на один с природой. Ни людей, ни машин, никого… Только вы. Вы и ваша Свобода.

Когда на сосны и ели, пробегающие за окном, смотрю я, ощущаю и то, и другое, и даже, как сгорают внутри меня нервные клетки.

Много дней, много недель я отсылала восвояси мысли о встрече с мужем. Боялась даже представить, как это может произойти.