АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

Не знаю, зачем так необходимо знать о ночных мучениях, приходящихся на долю мужчины. Есть варианты, что для лучшей помощи, ради интереса, просто так… Ни один из них не достаточно полный и верный. Да, для помощи, да, ради интереса. Но и для другого тоже. Меня волнует Эдвард. Точнее то, что творится с ним после полуночи. Вчера я видела все в полной мере и осталась под большим впечатлением от вида мужчины как до, так и после спасительных инъекций.

— С какой стати? — Каллен надменно изгибает бровь, глядя на меня так, будто находится на высоте в сорок метров. Сверху вниз, не иначе.

— У меня есть право знать.

— Откуда? — мужчина прищуривается, пожирая меня глазами. Увлекая в бездну малахитов и грозясь не выпустить обратно.

— Ты позволил помочь… — ищу подходящий ответ, и лучше этого в голову ничего не приходит.

— Мне казалось, помощь была бескорыстной.

— Так и есть! — спешу заверить, пока он и вправду не подумал обратное.

На мгновенье между нами повисает молчание. Эдвард выглядит, как изображения королей на монетах. Надменно-отрешенное выражение лица, дополненное поджатыми губами и яростным, испепеляющим взглядом.

Как выглядит мое лицо — загадка, но, скорее всего, там ведущую роль занимает бессилие.

Внезапно он поднимается с кровати. Направляется к тому самому узкому окну с матовой поверхностью. Останавливается перед самым стеклом, замирает.

Выжидаю около минуты и встаю следом.

Голова Каллена немного оборачивается в мою сторону, когда я поднимаюсь с мягких красных простыней.

Но едва я делаю первый шаг, занимает прежнюю позицию.

Останавливаюсь в полушаге от мужчины, за его спиной.

Отрываю глаза от пола, обращая их к пейзажу.

Надо же, снег замел все и вся! Не осталось ничего непокрытого бесконечным белым покрывалом.

— Твоя проблема в том, что ты хочешь знать слишком много, — негромко сообщает мой похититель. В его отражении в стеклянной поверхности улавливаю взгляд, направленный на мое лицо.

— Я хочу знать тебя, — тихо поправляю я.

Эдвард замолкает, и я тоже не вижу смысла ничего говорить. Разглядываю в стекле малахиты, пробираясь внутрь, стараюсь понять хоть что-то, что двигает мужчиной, хоть что-то о том, что его мучает. Желание раскопать его суть становится все больше с каждым днем. С каждой проходящей ночью…

— Ты не знаешь, о чем просишь, — качает головой мой похититель, — лучше задай какой-нибудь банальный вопрос. Например, спроси, хорошо ли я выспался и как у меня дела. А я отвечу, что все прекрасно.

— Это неправда.

— В том-то все и дело, — Каллен разворачивается в мою сторону. — Правду невероятно сложно отличить ото лжи. В маскировке люди достигли совершенства.

В его словах огромный смысл.

Кажется, я понимаю, о чем речь.

— Я не лгу, Эдвард. Я правда хочу…

Грустно усмехаясь, мой похититель качает головой. Затем делает короткий вдох и поясняет:

— Это — самый изощренный план, Белла. Те, кто умнее обезьяны, сначала убеждают тебя в своей невинности и только потом воплощают в жизнь запланированное.

Теперь мой черед вздохнуть.

Возвращаюсь к пейзажам, пробуя усмирить разгорающееся внутри пламя. То самое чувство, когда ты пытаешься что-то показать человеку, а он находит тысячу и одну причину, чтобы закрыть глаза.

Эдвард один из немногих, с кем я говорю ТАК за долгое время. Правда, он так же один из немногих редких упрямцев до мозга костей, которые остались на этом свете.

— Знаешь, — задумчиво глядя на снежинки, крутящиеся попарно за окном, начинаю я, — моя мама говорила, что ложь — одна из самых страшных и неоправданных вещей на свете.

— Есть ещё что-то? — устало интересуется мужчина, прислоняясь лбом к холодному стеклу.

— Эгоизм и зависть.

— Эгоизм… — Каллен катает слово на языке, раздумывая над его смыслом.

— Это — три вещи, полностью уничтожающие человека.

Мои слова повисают в тишине. Эдвард снова молчит.

— Мы можем поговорить? — немного нерешительно прошу я, повернув голову в сторону мужчины.

— Последнее время мы только этим и занимаемся, — бормочет он, прикрывая глаза.

Исчезающие краски малахитов помогают заметить синеватые круги на бледной коже. Он выглядит чертовски… усталым. Похоже, ночью поспать удалось только мне.

— Сделка? — аккуратно интересуюсь я, надеясь, что не перегибаю палку.

Глаза мужчины медленно открываются.

— Сделка? Это какая же?

— Два вопроса, — кажется, это максимальное количество на данный момент. Мне хватит. — Каждый.

Эдвард щурится. Едва заметная улыбка трогает его губы.

— Что?

— Кто ты по специальности? — спрашивает он.

Хмурюсь от невозможности ответа.

Белла Свон не сумела закончить даже школы. Что уж говорить о колледже?

— Это вопрос? — выкручиваюсь, как мне кажется, наиболее подходящим способом.

— Нет, — улыбка моего похитителя становится чуть шире.

Выжидаю несколько секунд, за которые никто не произносит ни слова, и тогда решаюсь спросить первой:

— Ты согласен?

— Да, — веселый настрой пропадает сам собой. Серьезность и сосредоточенность снова занимают свои позиции на лице мужчины.

Ещё немного тишины. Раздумываю над вопросами, как Эдвард неожиданно меня перебивает.

— В прошлый раз ты спросила, любил ли я Ирину, и как она умерла. Значит, в этот раз ты спросишь, люблю ли я Джерома и сплю ли с другими женщинами после тебя. Так?

Малахиты выдают его с головой. В вопросе ни доли смеха. Он действительно так думает.

— Я знаю, что ты любишь Джерома, — тихонько отвечаю, припоминая минуты, когда видела Каллена рядом с сыном, — наверное, даже догадываюсь, как сильно…

Мужчина следит за мной как коршун, заприметивший добычу. Если оступлюсь хоть на одном слове — растерзает. Его голова немного запрокидывается, надменное выражение застывает на лице.

— Знаешь? — изображая удивление, протягивает он. — Не ты ли сказала, что он не заслужил такого отца?

Я прикусываю губу.

— Просто иногда ты…

— Довольно! — меня перебивают, не давая закончить. Эдвард поворачивается спиной к стеклу, опираясь об него. Его руки скрещены на груди. Если верить статьям психологов, это — защитная поза.

— Два вопроса, быстро! — требует он.

— Что с твоей ногой? — выпаливаю это на одном дыхании.

Каллен качает головой. Надменности становится больше.

— Безответный вопрос, Белла.

— Безответных вопросов не бывает, — упорствую я.

Смерив меня недоверчивым, недобрым взглядом, Эдвард все же соглашается.

— Допустим. Но мой вопрос тоже не будет легким.

— Я знаю, — удается сказать это без обреченности. Скорее всего, виной тому моя крайняя заинтересованность и нетерпение. Пока не слишком опасаюсь того, о чем может спросить мой похититель.