АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

— Когда Джером родился… — голос Эдварда преображается. Он звучит словно заранее отработанный, неживой. Удушающе-спокойный и в то же время, как в фильмах ужасов, напряженный, накаленный до предела. Миг — и что-нибудь кровавое появится на экране, — … с крючка сорвалась большая рыба. Она исчезла на три месяца, а затем вернулась.

Держа ритм, не желая упускать создавшийся динамичный фон, мужчина продолжает, так и не дав мне полностью обдумать предыдущее предложение.

— Она искала меня. И нашла.

Мне кажется, мое сердце бьется быстрее обычного. Догадываюсь, что ничего хорошего не будет. Это не сказка о добрых волшебниках и злых ведьмах. Здесь все страшнее. Гораздо.

— Её прихвостни отлично сделали свою работу. Они хорошенько меня выпотрошили и доставили хозяину. Если бы не Джаспер, с моей ногой больше не было бы проблем. Со мной больше бы не было проблем.

Тут мужчина останавливается. Дает пару секунд на раздумья.

Впрочем, я будто парализована. Морально парализована. Изнутри залили цемент. Ни одна мысль не может проскользнуть сквозь преграду к сознанию. Я в буквальном смысле оцепенела от ужаса.

Выпотрошили это ведь?..

— Доктора смешные люди, Изабелла, — голос мужчины снова меняется, но теперь в сторону более естественного. Видимо, самую сложную часть я уже услышала. — Они заявили, что я больше не буду ходить. Никогда, — последнее слово произносится буквально по буквам.

— Они меня недооценили. Поэтому я здесь. И я стою на собственных ногах, — Каллен ухмыляется, глядя куда-то в стену за моей спиной. Он кажется одновременно сосредоточенным и полностью отрешенным. Будто бы сейчас не в этой комнате. Даже не в этом доме…

— Ты боролся… из-за Ирины? — этот вопрос дается мне с трудом. Отчасти я опасаюсь реакции Эдварда, отчасти неприятно произносить имя его бывшей жены. Не могу подобрать объективную причину для этого.

— Ирина не является той женщиной, ради которой хоть кому-то надо бороться, — качает головой Эдвард, отметая мою версию к чертям.

Малахиты оборачиваются в мою сторону. Смотрят настороженно.

— Ради Джерома. Кроме меня некому было бы его защищать.

Эти слова наводят на следующий вопрос сами собой.

— От кого защищать, Эдвард?

Действительно, от кого? Неужели у моего похитителя такое множество врагов? Те, кто пытался украсть мальчика — одни из многих?

— Это второй вопрос? — уточняет мужчина.

Не раздумывая, киваю. Именно. Второй.

— Защищать от тех, кому он интересен. В мафии в приоритете власть, а не деньги. А ребенок — идеальное средство для манипулирования.

Я шумно сглатываю, услышав одно из произнесенных Калленом слов.

— Мафии?.. — переспрашиваю тихо, будто кто-то нас подслушивает.

Довольный произведенной реакцией, мой похититель посмеивается. Его отрешенность пропадает сама собой.

— Знакомься, Изабелла. Перед тобой — Босс, — с издевкой представляется он, совершая при этом джентльменский поклон.

Невольно отступаю на один шаг назад. Заявление мужчины воспринимается как плохая шутка. Нет, я не думала, что он добропорядочный предприниматель, который платит налоги, а на выходные посещает горнолыжные курорты. Допускала даже вариант, что у Эдварда есть казино или что-то в этом роде…

..Но мафия?

Это, пожалуй, уже чересчур.

— Не любишь мафиози? — тоном доброго друга интересуется Эдвард. На его губах лживая улыбка. Рука протягивает мне из ниоткуда взявшуюся газету. С опозданием понимаю, что это именно та, которая лежала на журнальном столике во время моего пробуждения.

Невидящими глазами смотрю на бумажные страницы, цепляя взглядом заголовок титульного листа.

«Власти увеличили вознаграждение за поимку Изумрудного наркобарона».

— И-изумрудный? — несмело гляжу на Каллена, заставляя себя задать этот вопрос.

— «Smeraldo» звучит лучше, — поправляет мужчина. Его бархатный голос как никогда приятен слуху. Дьявольский итальянский…

— Ты торгуешь наркотой… — говорю почти что сама с собой, когда картинка складывается воедино. Кусочки пазлов слетаются с разных мозаик, с удобством устраиваясь вместе. Вот, почему здесь была эта газета. Эдвард изначально планировал сказать мне… Напугать. Должна признать, у него получилось. Нешуточно.

— Верно, — мужчина сокращает расстояние между нами, делая шаг вперед.

— Получается, это правда не лекарства?.. — припоминаю тонкие шприцы с золотистой жидкостью и пугаюсь таких скорых выяснений обстоятельств. До последнего я лелеяла надежду, что внутри всего лишь смесь из трав. Хотя бы наполовину.

— Конечно нет, — объясняя мне истину, кривится Каллен, — когда это наркотики были лекарством? Они всего лишь снимают боль. Ничего не лечат.

Низко опускаю голову, борясь с подступающим к горлу тошнотворным комом. Отвращение во мне не знает предела.

— Теперь моя очередь, — загораживая собой окно, констатирует факт Эдвард. Повисающая темнота вокруг заставляет почувствовать себя в клетке.

Прикрываю глаза, надеясь успокоиться.

Плохо получается.

— Джаспер рассказал мне несколько занятных историй про ваш с Кашалотом семейный уклад. Я хочу знать, правда ли это?

Страх по поводу его признания отпускает. Теперь появляется мой собственный, оправданный ужас. А ведь пару минут назад я радовалась, что могу не думать о муже и всем том, что с ним связано. Доброе утро быстро кончилось. Реальность оказалась жестокой и болезненной. Настоящей.

— Что именно? — говорю почти что беззвучно.

«Мои вопросы не будут легкими» — вы снова сдержали обещание, мистер Каллен. В который раз.

— Плети, кляпы, наручники? — он перечисляет все это с такой хладнокровностью, что мое тело против воли отзывается усиленной дрожью на каждое слово.

— Да.

Короткий и ясный ответ. Но что-то мне подсказывает, что этого будет недостаточно…

— Это было твоим наказанием?

— Нет.

Кажется, в односложных высказываниях я делаю успехи. Голос почти не дрожит.

— Неужели с личного согласия? — мужчина пытается скрыть свое неверие, но у него плохо выходит. Даже я слышу.

— Да, — вздыхаю, не подпуская болезненные мысли слишком близко. Из последних сил держу их на расстоянии. Пусть даже вытянутой руки — и то прогресс.

— Ты терпела? — брезгливо спрашивает он.

Киваю, все ещё не отрывая глаз от пола. Эдварду выражение в них неинтересно.

— С какой стати? — Каллен пытается понять. По его настойчивому тону и нескончаемым вопросам это очевидно. Только вот понять наше с мужем соглашение удастся не каждому. Иногда даже я до конца не понимаю…

— Мы подписали договор, — голос становится хриплым, а глаза мокрыми. Благо, пока видеть их никто не может.

— В каком договоре из жены делают проститутку?