АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

— Кто? — он хмурится, не понимая.

— Это мой друг, малыш. Очень хороший друг. Он составит нам компанию, развеселит нас, — улыбаюсь, говоря всё это, потому что несмотря на опасения, относящиеся к реакции сына, во мне всё поёт и теплеет при одном упоминании об этом удивительном мужчине.

— Я хочу только с тобой, — поджимая губы, говорит Тони.

— Вы с ним тоже подружитесь. Он очень хочет с тобой познакомиться, — убеждаю я, поглаживая кожу на его ладошках и побаиваясь смотреть прямо в глаза.

— Он станет моим папой? — ошеломляя меня вопросом, интересуется Тони.

— Э-э-э… — а что мне сказать? У меня нет слов. В глубине души я верю в то, что Каллен останется со мной навсегда, примет Энтони и предложит выйти за него замуж, но всё это так далеко и зыбко, что дать точного ответа я сейчас не могу. Вдруг всё изменится слишком быстро? Зачем обнадёживать Тони? И всё же я понимаю, что при неудачном завершении наших отношений, мне будет очень больно. Настолько, что я не уверена, смогу ли вернуться к прошлой жизни даже ради сына.

— Я не знаю, — качаю головой, сглатывая подступающие слёзы. — Давай пока подождём. Посмотрим, как всё получится.

— Ты его тоже любишь? — Энтони отбрасывает покрывало, перебирается ко мне на колени и заглядывает в глаза в поисках ответа. Временами он лучше любого психолога, лучше любого взрослого способен утешить. Он ведь часть меня! Моя кровь, моя плоть, моё солнце. Моя жизнь.

— Люблю, — выдавливаю улыбку, хотя не думаю, что он её заметил.

— А он тебя?

Пожимаю плечами, не в силах сказать что-то определённое. Не хочу запутывать Тони долгой историей о тревогах Эдварда, но и ответить однозначно, что мои чувства взаимны, полагаясь лишь на наблюдения и не зная, что думает об этом сам мужчина, я не могу.

— Я тебя люблю! — говорит малыш, обнимая меня руками и целуя в щёку. — Я люблю тебя, мамочка! Не расстраивайся, он тоже полюбит! Ты такая хорошая!

— Родной мой, — зарываюсь лицом в его кудри, пока крепко прижимаю сына к себе. — Спасибо тебе.

— Не за что, — хмыкает он, но потом его детский голосок приобретает серьёзность. — Но, только если он тебя обидит, я его к тебе не пущу!

— Мой защитник, — улыбаясь от его слов и восторгаясь немыслимой и безусловной любовью к себе, произношу я. — Не волнуйся, всё будет хорошо. Мы ведь вместе, так?

— Угу.

— Значит, жизнь удалась, — подвожу итог я, и, пряча слёзы и неуверенность за маской веселья и беззаботности, трусь своим носом о нос Энтони. Эта игра осталась у нас с самого его младенчества. Ему нравится, да и мне тоже. Это некий знак того, что всё хорошо и отчаиваться не нужно.

Тем более он действителен сейчас, когда всё вокруг налаживается.

В три часа Энтони увозят на процедуры. Эленика сопровождает его, а я помогаю милой светловолосой санитарке убраться в его палате. Когда заканчиваю, выхожу в коридор и стараюсь не замечать Джаспера, который без устали охраняет нашу с Энтони безопасность, стоя рядом с дверью.

Ночью, выходя в туалет, я предлагала ему отдохнуть или хотя бы поесть, но он отрицательно качал головой, отвечая, что это его работа.

Нет, Джаспер отличный телохранитель, он наверняка лучший в своём деле, но мне всё же больше по душе темноволосый Гарретт, способный рассмешить в самый паршивый момент. Интересно, я могу попросить Эдварда об этой маленькой услуге?

Кстати, об Эдварде. Через полчаса он появляется в том самом коридоре, где на железных стульях сижу я, изучая договор о реабилитации Энтони.

На нём безупречно сидит тёмно-синий костюм, волосы находятся в продуманном беспорядке, а глаза, несмотря на лёгкую синеву под ними, счастливо блестят.

И это всё из-за того, что он увидел меня?

— Привет, красавица, — улыбается он, садясь рядом и чмокая меня в губы. Его поведение настолько непосредственное, что я невольно расслабляюсь. Этот мужчина — моё лекарство. Я не смогу жить без него.

— Привет, — отвечаю я, надеясь на продолжение, но он мягко отстраняет меня.

— Мы в больнице, — шепчет Эдвард, снисходительно смотря на меня.

— Не ты ли говорил, что против общественных порядков? — хмыкаю я, обнимая его и вдыхая любимый аромат.

— Не настолько же, — он делает вид, что недоволен моим поведением. — Это же моя клиника!

— Тем более, — мурлычу я, радуясь его близости. Мне не хватало её. Мы не виделись всего сутки, а я уже так соскучилась. Мне хочется провести с ним всю свою жизнь — бок о бок, рядышком.

— Эй, — Эдвард ловит мою руку, поглаживающую его грудь, и останавливает, наклоняясь совсем близко, чтобы никто не услышал. — Белла, я не был с тобой слишком долго. Ты играешь с огнём.

— Думаешь, не сможешь остановиться?

— Я в этом уверен, — Каллен неодобрительно хмыкает, но всё же обнимает меня в ответ и целует в макушку.

Наш разговор о сексе наводит меня на другие мысли. Тоже полуночные.

— Как прошёл день? — интересуюсь я, не зная, могу ли сразу переходить к самому тяжёлому.

— Без тебя, как и любой другой: никакой пользы и смысла, — не задумываясь, отвечает он, играя с моими кудряшками. — А твой?

— Я провела его с Тони, и мне было очень хорошо рядом с ним, но тебя так не хватало.

Эдвард тихонько усмехается и начинает гладить пальцами мою спину.

— А как прошла… ночь? — всё же решаюсь спросить я, надеясь, что всё было не так плохо, как прежде.

Его пальцы замирают, как и дыхание, которого я больше не слышу.

— Эдвард?

— Нормально, — он тяжело вздыхает, произнося это. — Точнее, как обычно. Дело привычки, ничего более.

— Чёрт, — застонав, покрепче прижимаюсь к нему. — Мне жаль.

Рассматриваю его фиолетовые круги под глазами и вспоминаю те ночи, когда я оказалась рядом. Он был так напуган. А в этот раз я не смогла его успокоить.

Как же сложно разрываться между двумя любимыми людьми!

— Не думай об этом. Всё это мелочи, — его передёргивает, но я вижу его нежелание говорить на эту тему и поэтому увожу диалог в противоположное русло, несмотря на все усилия, хотя с большим трудом.

— Когда назначен вылет в Грецию?

— Через два дня в девять утра.

— И долго лететь?

— Пару часов, — он пожимает плечами, произнося это, но потом, видя мою задумчивость, добавляет: — Не волнуйся, там всё устроено и предусмотрено. Энтони ничего не угрожает.

— Понимаю, — теперь вздыхаю я, не зная, что ещё добавить.

— Ты говорила с ним обо мне? — аккуратно, но в то же время озабочено спрашивает мужчина, спустя некоторое время.

— Да. Мне показалось, он всё понял.

— И что ты сказала?

— Что ты мой лучший друг, и что я люблю тебя.

Эдвард шумно сглатывает, и это настораживает меня.

— Что-то не так?

— Не обязательно было говорить последнее, я ведь и так это знаю, — его губы снова прикасаются к моей голове.