АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

— Эй, что такое? — он протягивает свободную руку, поглаживая моё лицо. — Ну же, Белла, говори?

Моё неловкое молчание выводит его из себя, и я знаю это. Поэтому решаю не тянуть — всё равно от физиологии не убежать.

— Я хочу в туалет.

Искорка смеха пробегает в изумрудных омутах, заставляя меня покраснеть ещё больше. Ну, Белла, нашла время!

— Нет проблем, — теперь его улыбка искренняя и тёплая. Такая ласковая и успокаивающая, что мне становится чуть легче. — Туалет так туалет.

С этими слова мужчина поднимается со своего места рядом со мной и наклоняется, делая то же, что и раньше, подхватывая меня под колени и поддерживая спину, поднимает на руки.

Стараюсь не думать о том, что буду делать дальше, а просто утыкаюсь лицом ему в грудь, наслаждаясь любимым запахом.

Каллен же зарывается лицом мне в волосы, и его тёплое дыхание заставляет просыпаться тысячи импульсов на моём теле. К сожалению, даже их недостаточно, чтобы заставить меня двигаться. В отличие от мозга, тело от онемения ещё не проснулось.

Эдвард спиной открывает дверь в уборную, и тут я начинаю волноваться сильнее. Точнее смущаться. Мне стыдно, и я не могу подобрать объективной причины этому.

Мужчина поднимает крышку унитаза, усаживая меня на него, но всё ещё не раздевает.

Чёрт, руки не слушаются! Как мне быть?

— Белла, всё нормально, — поддерживая меня за талию, говорит он, и трётся носом о мою щёку. — Не бойся.

— Я и не боюсь! — отвечаю довольно смело, но голос предательски дрожит.

— Смотри на меня, — улыбается он, демонстрируя мне идеальную улыбку. В ванной много света, и это здорово отвлекает. Хотя я вижу всё, кроме его лица. Мне кажется, как только я посмотрю на него, покраснею ещё больше.

— Не нужно стесняться, Белла, — говорит мужчина, всё ещё привлекая моё внимание.

— Не могу, — досадно качаю головой, признавая поражение.

— Представь, что мы сейчас займёмся любовью, — советует Каллен. — И я раздеваю тебя. Тебе ведь это нравится?

— Да. — Глупая и банальная ситуация. Ненавижу происходящее всей душой, но мой мочевой пузырь скоро лопнет, и это вынуждает согласиться на помощь Эдварда.

— Отлично, — он продолжает ослеплять меня игривой улыбкой, когда его руки проникают за пояс, и пижамные штаны — ах да, меня ещё и переодели, пока я спала — падают на пол.

Я честно пытаюсь представить, что всё это, и правда, прелюдия к нашему любимому занятию, и отречься от происходящего.

Глубоко вздыхаю, понимая, что я уже всё равно сгорю от стыда, так что терять нечего. И отпускаю воображаемые поводья, позволяя организму самому завершить то, что нужно.

Всё это недолгое — хотя по мне бесконечное — время наблюдаю за мужчиной. Ни в его глазах, ни в эмоциях отражающихся непосредственно на всём лице не отражается неприязнь или отвращение. Он продолжает улыбаться и ободрять меня тем самым. Он настолько понимающий, что я даже на миг забываю, где и что делаю в его обществе.

— Вот и всё, — вскоре сообщает он, возвращает мои пижамные штаны на место и снова берёт на руки. — И ничего страшного, так ведь?

Молча киваю, чувствуя, что щёки скоро сгорят от бесконечного и беспрерывного стыда. Не знаю, почему именно мне так стыдно, но факт остаётся фактом.

Слава Богу, Эдварду хватает тактичности молчать, как и я, не спрашивая лишнего и не продолжая увещевать, что «всё нормально» и «в порядке». Нет, не нормально и не в порядке!

Вскоре Каллен опускает меня на мягкие кроватные простыни, и я тут же поворачиваюсь на бок, зарываясь лицом в подушку. Её холодная ткань немного остужает пылающие щёки. Эдвард медлит с минуту, но потом всё же спрашивает:

— Из-за чего ты обиделась?

— Я не обижалась, — прячу раскрасневшееся лицо на подушке, стараясь при этом говорить так, чтобы он разобрал мои слова.

— Тогда почему пытаешься спрятаться? — недоумевая, он снова садится рядом со мной на кровать и гладит пальцами моё предплечье.

— Потому что мне стыдно! — отрываюсь от подушки, глядя на него в упор.

— Меня тебе не нужно стыдиться. И ты, и я видели друг у друга намного больше, чем это, — его тон шутливый, но в меру. Всё равно главное место в нём занимает серьёзность.

В такие моменты Эдвард и кажется мне абсолютно взрослым и состоявшимся человеком, который принял шефство надо мной — ещё вчерашней школьницей. Наверное, такое сравнение обманчиво, но иногда другого не подобрать.

Я вздыхаю, раздумывая над его словами и приходя к выводу, что он прав. Я просто слишком много думаю об этом и поэтому стыжусь. В принципе, ничего особо страшного не произошло. Наоборот, я открыла ещё одну потайную дверцу в сознании Каллена и на деле увидела, что он тоже умеет убеждать и создавать иллюзию, облегчающую происходящее.

— Не хочешь, чтобы я ложился с тобой? — внимательно глядя на меня, интересуется Эдвард. Его лицо бесстрастно, но я прекрасно знаю, какое выражение кроется за этой маской, и какие чувства будоражат его душу.

— Хочу, — отвечаю довольно быстро, и он облегчённо выдыхает.

— В таком случае, подожди немного, ладно? — он наклоняется и целует меня в лоб, а потом встаёт и исчезает из поля зрения.

Краем уха слышу шум открывающейся двери и тихий голос Эдварда, велящий кому-то что-то делать. Догадываюсь, что он отправил ожидающего за дверью Карлайла куда подальше.

Через некоторое время Каллен появляется рядом и обнимает меня. Большая часть его тела обнажена, не считая хлопковых пижамных штанов, в которые он облачился.

Его кожа холодная, и это заставляет меня поёжиться.

— Прости, — шепчет он, целуя меня в макушку. — Наверное, стоит пойти и погреться, прежде чем ложиться к тебе.

— Не нужно, — отрицательно качаю головой, прогоняя его назойливые мысли. — Я тебя согрею.

Эдвард мягко усмехается и обнимает меня, прижимаясь всем телом и прикасаясь губами к виску.

— Спи, моя красавица, — нежно шепчет он и укрывает нас обоих одеялом, тем самым побуждая меня снова провалиться в сон.

Следующим утром после пробуждения от ласковых поцелуев Каллена, осмотра Карлайла и сытного завтрака я сижу в чёрном «мерседесе». На заднем сиденье рядом со мной Эдвард. Его рука сжимает мою, отметая любые горести и тревоги.

Сегодня мне пришлось не раз убеждать его, что я в полном порядке. Так и есть, в принципе. Вчерашней ночной слабости нет, и власть над телом полностью возвращена.

О происходящем вчера в ванной вспоминать мне по-прежнему стыдно, но на эту тему мужчина тактично не заговаривает. Про Джейкоба тоже больше ни слова.

Мы выселились из отеля в центре Гамбурга в девять тридцать по местному времени. Уходя, я погрузилась в воспоминания, окинув взглядом номер. Именно в нём произошли все открытия относительно Эдварда, о которых я не знала. Он что-то значит в нашей судьбе, несомненно!