АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

Всё настолько идеально и продумано, что я сама нахожусь в восторге.

Мы возвращаемся в главную комнату, и Энтони сразу бросается к огромному ковру, где изображены герои разных мультфильмов. Со своего места мне видны персонажи из «Истории игрушек».

— Можно я поиграю? — спрашивает малыш, разглядывая сброшенные в кучу мягкие игрушки.

— Конечно. А я посмотрю другие комнаты, — улыбаюсь, подхожу к нему и целую в лоб. Он усмехается и ответно целует меня в щёку.

— Я люблю тебя, мамочка, — шепчет он.

— Я тоже люблю тебя, зайчик, — ерошу его белокурые волосы и выхожу из детской, буквально сталкиваясь с Эдвардом. Он опускает сумки на пол, с улыбкой глядя на меня.

— Это потрясающе! — обвожу взглядом холл и не знаю, как по-другому объяснить ему свой восторг, говорю я. — Всё настолько красиво и продумано.

— Всё для тебя, — прерывает меня Каллен, подтягивая к себе, и наконец-то целуя в губы. Его поцелуй затягивается, и я начинаю чувствовать, что скоро не смогу остановиться.

— Быстрее бы ночь, — шепчу я, разглаживая воротник его рубашки.

— Я тоже жду с нетерпением, — с огненным блеском в глазах, сообщает мужчина.

— Я ещё не видела спальни, — посмеиваюсь я.

— Тогда пошли смотреть! — он берёт меня за руку и раскрывает последнюю дверь. — Добро пожаловать в нашу обитель, Белла!

Комната, в которой мы оказываемся, больше напоминает площадку для съёмок рекламы. Она чем-то похожа на наш люкс в немецком отеле.

Огромная кровать стоит по центру задней стены между двумя прикроватными тумбочками с вазами. В них находятся какие-то цветы, внешне напоминающие лилии.

Опоры кровати и балдахин тонут в замысловатой цепочке из металлических розочек. Они тянутся по всему периметру кровати, придавая ей особое очарование и делая комнату романтичной.

Стены бледно-бордовые с тёмно-зелёными полосками. Не думала, что два этих цвета могут так идеально сочетаться. Около стен выставлены: комод, письменный стол, два кресла, книжный шкаф. А сбоку, в одном из углов, уютно расположился настоящий камин. Скорее всего, из платины. Над ними висит какая-то картина с изображёнными на ней мельницами. Рядом с камином просторный диванчик на троих. Он тёмно-красный, и выглядит богаче, чем что-либо другое во всём доме.

Его тоже украшает плетение из металлических роз.

— Эдвард, как ты…? Этот дом, комнаты, Греция, — я оборачиваюсь, восхваляя всё то, что мне так понравилось, когда вижу его плотоядный взгляд, направленный на меня.

— Чёрт, ты прекрасно смотришься здесь, — стонет он, делая пару шагов ко мне.

— Тони в соседней комнате, — указывая на дверь, напоминаю я.

— Единственный минус того, что он с нами, — рычит Эдвард. Его руки обвивают меня за талию, крепко прижимая к своему обладателю.

— Позже у нас будет время. Обещаю, — встаю на цыпочки, чтобы дотянуться до его подбородка. Губ старательно избегаю, зная, что могу потерять самообладание. В этой комнате всё действительно так интимно, что побуждает на страстные занятия любовью, а не сон.

— Ловлю тебя на слове, — морщась, словно от боли, шепчет Каллен и разжимает руки.

— Я тебя не разочарую, — посылаю ему воздушный поцелуй, двигаясь к окну, где наверняка смогу разглядеть и внутренний двор нашего дома.

— В этом я и не сомневаюсь, — сладострастно улыбаясь, произносит мужчина, и на моём лице тоже появляется улыбка.

Просыпаюсь и сладостно потягиваюсь. Взгляд автоматически переводится вправо, где рядом со мной, тихо посапывая, спит Эдвард Каллен. Безмятежный и расслабленный. В отличие от тех случаев, когда я впервые просыпалась с ним, его лицо вовсе не напряжено, и ничто его не тревожит.

Вот уже полтора месяца нашего пребывания в Греции кошмары не беспокоят его. Я несказанно рада этому обстоятельству, потому что его душевное состояние заметно преобразилось. Ему легче справляться с сомнениями и сложностями, возникающими на пути, да и в целом его самочувствие улучшилось, я это вижу.

Вот и сейчас, наслаждаясь таким родным запахом, я понимаю, как была права судьба, что свела нас вместе. Мы и должны быть рядом друг с другом: мы неразделимы.

Смотрю на будильник на прикроватной тумбе, он показывает половину девятого. Следует вставать, если я хочу отвезти Тони на процедуры, курс которых закончится через три дня — вовремя.

Вздыхаю и ещё пару минут наслаждаюсь идиллией вокруг. Но потом всё же осторожно, чтобы не потревожить Каллена, встаю с кровати, отбрасывая покрывало.

И всё же, когда оборачиваюсь, не могу удержаться, чтобы ни поцеловать его. Он улыбается во сне, нащупывая меня руками рядом с собой и не найдя, начинает хмуриться.

— Я люблю тебя, — глажу его по руке, шепча искренние слова.

Он просыпается, сонно глядя на пустующее место рядом с собой, а затем на меня, сидящую рядом.

— Уже девять? — недоумённо спрашивает он.

— Скоро будет, — весело, но нежно улыбаюсь и снова целую его. — Доброе утро!

— Доброе, — ответно приветствует он, и сильная рука опрокидывает меня обратно на кровать. От удивления вскрикиваю, но он не позволяет вырваться, прижимаясь ко мне и зарываясь лицом в волосы.

— Моя замечательная девочка, — с обожанием произносит он и трётся носом о мою щёку.

Посмеиваюсь над ситуацией. Как же прекрасно так просто и беззаботно смеяться. У меня за последние четыре года это получается лишь с Эдвардом.

— Мне, на самом деле, нужно вставать, — поглаживаю рукой его скулы, говоря это. — Иначе вы оба останетесь без завтрака!

— Лично я могу и потерпеть, — ворчит он и целует меня в шею.

— Возможно, но Энтони — нет.

— Хочешь, я сам накормлю его? — сдаётся Каллен. Теперь в его голосе лишь забота и серьёзность. Я действительно очень и очень рада, что за эти полторы недели они настолько сблизились, что начали доверять друг другу. Я столько раз убеждала Эдварда в правильности его поступков, что придала ему ещё больше уверенности. Энтони тоже помог ему, со своей стороны.

Все идёт по плану, если можно так сказать. Я всегда знала, что Тони нужен добрый, заботливый и понимающий отец, что будут в будущем возникать проблемы, для решения которых нужен папа. Да и забавляться с ним мальчику проще и спокойнее.

Только вот я была не уверена, что смогу дать ему этого самого «папу», а теперь всё мигом перевернулось: и я, и мой малыш счастливы в обществе Каллена.

И пусть он сам не до конца верит в свою значимость для нас — это можно исправить. И каждую преграду на пути к его уверенности мы преодолеваем каждый день. По маленькому шажку. И это тоже продвижение. В нашем случае — довольно значительное.

— Мне нравится готовить, — чмокаю его в нос и ловко покидаю кольцо сильных рук. — Так что через полчаса жду к столу!