АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

В дальнейшем предприятия Аро Вольтури расширялись и позже были скреплены в единый холдинг, название которого указано выше.

Затем бизнесмен заявил прессе о начале своего нового проекта с боевой техникой (для морской и пехотной обороны) под названием «Aro’sTechnoCompany». Предприятия по производству военной техники также позже были собраны в холдинг, получивший единое имя.

Холдинг «D&A INK.» появился после женитьбы Аро Вольтури. Он создан совместно с его супругой Дидимой Стендлер, что и вливается в название. Компания специализируется на лазерной медицинской технике.

О личной жизни:

Аро родился 1950 году, в пригороде Детройта. Своё детство и юность никак не комментировал, был полностью увлечён своей карьерой. Лишь в ноябре 1988 года Аро Вольтури соединился узами брака со своей избранницей Дидимой Стендлер — дочерью влиятельного нефтяного магната Венесуэлы. Дешёвая нефть позволила компаниям бизнесмена стать ещё богаче, обогнав большинство серьёзных конкурентов.

Брак Аро и Дидимы продлился 24 года. В апреле 2012 года пара объявила о разводе. После этого сообщения мистера Вольтури неоднократно видели в обществе молодых красавиц, большинство из которых являлись моделями. Одна из них, чьё имя остаётся неизвестным из-за того, что журналистам так и не удалось установить её личность, даже появилась на обложке известного глянцевого издания. (Фотографии, вместе с очаровательными спутницами мистера Вольтури, вы можете просмотреть, пройдя по данной ссылке).

Аро не раз признавался, что хотел бы иметь детей, но, к сожалению, не сложилось. (Аро и Дидима не имеют наследников).

На данный момент это вся доступная информация о жизни и карьерной деятельности Аро Вольтури.

Благодарим Вас, что выбрали наш сайт!

Статья заканчивается, но мои мысли только начинают зарождаться. Итак, что мы имеем. Многочисленные холдинги, нефтяные вышки и развод с бывшей женой. Подтвердилось — Дидима его бывшая, но что с остальной информацией? С виду ничего страшного. Возможно, журналисты просто не знают о тайных увлечениях мистера Вольтури? А встречи с девушками? Эдвард ведь говорил, что он гей? Я совсем запуталась и мне нужны ответы на возникшие вопросы.

Пока я раздумываю над происходящим, мои пальцы машинально кликают на правую кнопку мышки, на пустой местности рабочего стола. Но нет. Неожиданно оно выделяется прозрачным окошком, и открывается.

Скрытая папка? К чему бы?

Разрываюсь между двумя желаниями: закрыть компьютер и сделать вид, что ничего не было, или же покопаться в найденной так кстати информации. Думаю, Каллену не потребовалось скрывать какие-нибудь деловые отчёты. Наверняка здесь что-то очень личное, что объясняет большинство его тайн.

Если это так, то я смогу помочь ему. А если нет, то и бояться нечего, так ведь?

Эти утверждения придают мне уверенности, и я внимательно разглядываю содержимое электронной папки.

Попадая внутрь, натыкаюсь на разнообразные документы, подписанные неизвестными именами и фамилиями. Не могу понять, что это, пока взгляд не цепляет «Ален Смит».

Внутри документа оказывается полное досье со всеми личными подробностями на ту самую Ален, которую я видела мёртвой в белом особняке мужчины. Фотографии, прикреплённые в конце, подтверждают, что это именно она.

Испуганно закрываю документ и поспешно вскрываю другие. «Мадлен Форест», «Алекс Детрос-Маргани», «Элизабет Хав’ер», «Джорджия Родрин», «Мелисса Тиа-Дропс».

Да их больше сотни! Бесконечные имена и фамилии наводят лишь на одну мысль — это бывшие любовницы Каллена.

Дрожа от ужаса, ищу своё имя, но, слава Богу, не нахожу. Его нет, и это весьма странно. Возможно, Эдвард удалил его? Но почему тогда оставил другие?

И что с этими девушками? Они все мертвы?

Не решаюсь вводить их имена в поисковик Google, потому что боюсь результата.

Мне хочется поговорить с Эдвардом. Немедленно. Я хочу услышать объяснение не только об этих женщинах, но и его отношениях с Дидимой и Аро. Слишком много тайн. И ему придётся ответить. Я очень хочу, чтобы он сделал это добровольно.

С подобными мрачными решениями захлопываю ноутбук, возвращая его на место, и включаю телевизор, надеясь, что хоть один канал поможет мне отвлечься от терзающих сомнений.

Каллен и Энтони возвращаются к половине первого. Взволнованно тереблю пальцами собственную блузку, не зная, как начать разговор с мужчиной, да и куда выпроводить Тони, чтобы он не услышал всего этого?

— Мамочка! — весёлый детский голосок заставляет меня натянуть на лицо улыбку и прижать к себе своего ангелочка.

— Привет, малыш, — целую его в макушку. — Ну, как у вас дела? Хорошо прокатились?

— Ага! Очень быстро! У Эдварда классная машина!

— Прекрасно. Чем хочешь заняться?

— Поиграть. Можно?

Всё складывается гораздо лучше, чем я думала.

— Можно, солнышко, поиграй, — снова целую его, но на этот раз в лоб. — Только сначала помой руки, ладно?

— Ага, — соглашается он и убегает в свою комнату. В тот же момент хлопает входная дверь, впуская внутрь Каллена. Меня передёргивает. Едва я вспоминаю, о чём хочу с ним поговорить, и на какие темы планируется разговор.

— Привет, Белла, — он появляется сзади, и мягкие губы прикасаются к моему затылку, пока руки исследуют талию. — Как провела время?

Прикусываю губу почти до крови.

«Отлично!» — злорадно хмыкает подсознание, демонстративно отворачиваясь.

— Вам не следует ездить слишком быстро. Ещё в аварию попадёте, — критикую я, выпутываясь из его рук.

Он хмурится.

— Белла, я никогда не попадал в аварии.

— Я доверяю тебе своего ребёнка и хочу видеть его в целости и сохранности! — неутомимо сетую я. — Будь добр, прислушивайся ко мне хоть иногда!

«Белла, ты перегибаешь палку!» — шипит на меня подсознание, намереваясь вступить в защиту мужчины. Половина моего естества готова поддержать его решение, а другая — ни за что.

— Хорошо-хорошо, — он поднимает руки в признающем моё превосходство жесте. — Если ты волнуешься, буду ездить медленнее.

Говорит он непринуждённо, довольно спокойно, но нутром чувствую, что я его задела. Не нужно мне было говорить всего этого. И без того будет множество обидных и грустных тем.

— Эдвард, нам нужно серьёзно поговорить! — набираюсь сил после очередного вдоха, скрещивая руки на груди.

— О чём поговорить? — он снова хмурится и не понимает.

— Садись, — указываю на кресло, а сама опускаюсь на диван.

— Я не могу сидеть рядом с тобой? — недоумённо спрашивает он.

— Нет, не можешь, — грубо отрезаю я. И новая порция вины захлестывает моё естество, когда я смотрю в глаза Эдварда. Впрочем, он молча кивает и садится.

— Что ты хочешь обсудить? — холодно интересуется он.