АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

Мы оба ждём, пока его дыхание выравнивается, сидя рядом и не двигаясь.

Но первым паузу прерывает он, отвечая на мой вопрос, заданный в начале разговора:

— Звонил Керрик. Он мой финансовый директор. Я встречался с ним, чтобы решить проблемы с Аро.

Что-то я не понимаю.

— Какие ещё проблемы?

— Аро перепродаёт собственность, принадлежащую моим компаниям. Каким образом он это делает — неизвестно. Но цель одна — вернуть меня в Америку, чтобы оставить вас без защиты.

— Ты не вернёшься?

— Ни в коем случае, — он качает головой, скидывая наваждение и говоря со мной, словно с непонятливым ребёнком, ничего не понимающим в этой жизни. — Я не оставлю вас!

— А мы — тебя, — встаю со своего места и обхожу мужчину, оказываясь рядом с его лицом. — Мы любим тебя, Эдвард Каллен.

— Ты любишь меня, — поправляет он, протягивая руки и усаживая меня к себе на колени. Его губы тут же прокладывают поцелуи по моей шее.

— И Энтони тоже. Он признался мне, — отзываюсь я.

— Правда? — Эдвард останавливается, внимательно смотрит на меня и ищет подвох.

— Абсолютная. Мы с ним говорили сегодня, — объясняю я, гладя рукой его скулы. — Он тоже любит тебя. И я тебя люблю. Тебя вообще невозможно не любить!

— Как бы я хотел сказать вам тоже самое, — горестно произносит он, опуская взгляд.

— Всему своё время, — успокаивая и себя, и его, произношу я.

— Моя вечная оптимистка, — он грустно улыбается, но объятья становятся лишь крепче. Кладу голову ему на грудь, вслушиваясь в удары сердца.

— Оно будет биться ещё очень долго, — шепчу я, водя по его груди пальцами. — Пообещай мне!

— Белла…

— Пообещай мне! — упрямо повторяю я, не желая слышать отказа.

— Обещаю, — сдаётся он, тяжело вздыхая и укачивая меня в своих объятьях.

Проходит несколько минут, пока он подаёт голос, разрушая тишину, опять же, первым.

— Вопросы ещё остались?

— Ты говорил, что Аро спит с мужчинами, — сглатываю я, говоря это. Эдвард удивлённо хмыкает. — А как же эти БСДМ?

— БДСМ, — поправляет он, обнимая меня ещё крепче. — Этим можно заниматься и с мужчинами.

— Но это же… аморально? — стараюсь не пускать в сознание мысли о подобном, но они всё равно каким-то образом оказываются там. Я понимаю, что у каждого своя ориентация, но делать такое с людьми — признак душевной болезни.

— Кто сказал тебе, что Аро есть дело до морали?

— Неужели кто-то соглашается на это? — я вздрагиваю, и Каллен успокаивающе гладит моё предплечье.

— Есть и такие. Мало ли людей на свете?

Глубоко вздыхаю, морщась и качая головой. Не хочу думать об этом. Зачем я спросила?

— Ну, всё, хватит, — Эдвард просовывает руку мне под колени и встаёт с дивана. — Пора спать!

Теперь я снова отрываюсь от земли, пока он несёт меня по коридору.

— А как же проблемы? — сонно спрашиваю я, уткнувшись лицом ему в грудь.

— Проблемы я решу сам. Не волнуйся, — он наклоняется и целомудренно целует меня в губы.

«Знаем мы, как ты их решишь», — шепчет подсознание, но сил выслушивать его больше нет.

Едва моя голова касается пуховой подушки в спальне, я проваливаюсь в сон.

Ночью внезапно просыпаюсь. Не понимаю причины, но тем не менее глаза сами собой распахиваются. В темноте ничего не видно, поэтому протягиваю руку и почти на ощупь нахожу цепочку от светильника.

И лишь когда тусклый свет проникает в мрачную ночную мглу, слышу тихие всхлипы рядом с собой. Резко оборачиваюсь.

Кровать выглядит так же, как и перед моим сном. Эдвард лежит под покрывалами, на подушках. Ничего не смято, не скинуто. Всё слишком спокойно и беспроблемно.

— Эдвард? — тихо зову я, думая, что он просто спит, а мне всё слышится.

Ответа не последовало.

Сажусь на покрывало и внимательно смотрю на Каллена. И почти сразу замечаю текущие по его щекам слёзы, несмотря на то, что его глаза закрыты.

— Эдвард! — громче зову я, гладя его плечо. — Родной, что случилось?

— Нет, пожалуйста, — стонет он, но его голос кажется мне частью темноты. Нет криков, возгласов. Есть лишь тихие рыдания. Что происходит?

— Тише, всё хорошо. Ты со мной, — наклоняюсь практически к его уху, шепча это. — Я здесь.

Он морщится, будто от боли, а затем открывает глаза.

Выдавливаю улыбку и провожу большими пальцами по его щекам, стирая влагу. Никогда не думала увидеть его настолько беспомощным, настолько убитым. При мне он позволил себе слёзы лишь однажды. Даже в тот вечер моего срыва он не проронил ни слезы. Что же сейчас? Это всё из-за кошмара? Но ведь я не слышала его криков!

— Ты, — срывается с его губ, и я, подбираясь ближе, беру его лицо в ладони.

— Да, я, — наклоняюсь, чтобы поцеловать его. Он вздрагивает, и я почти ощущаю, как неведомо по какой причине, слёзы начинают сильнее литься по его щекам.

— Эдвард, в чём дело? — предпринимаю попытку узнать всё прежде, чем сойду с ума от беспокойства.

— На что я годен, Белла? Что я могу? — его вопросы окончательно заводят в тупик.

— О чём ты говоришь? Ты всё можешь! Всё, что захочешь! — пробую убедить я, но он меня будто не слышит.

— Я ничего не могу. У меня ничего не получается. Сколько бы я ни старался, ты и Энтони всегда в опасности, всегда на лезвии ножа. Один неосторожный шаг — и пропасть!

— Ну, что ты, — разглаживаю собравшиеся морщинки у его глаз. — Ты нас защищаешь. Ты нам помогаешь. Ты наша опора, поддержка. И тебе это прекрасно известно!

— Энтони нужен отец! Тебе нужен муж! — констатируя факт, обречённо говорит он. Но в его голосе ещё и отчаянье. Я не могу понять: он спал или нет? Почему тогда говорит так, будто бы только и делал, что обдумывал все эти ответы?

— Ты нам нужен! — горячо уверяю я и переплетаю его руки со своими, отпуская дорогое лицо. — Ты один. Больше никто!

— Это ошибка. Заблуждение! — дыхание подводит его, снова становясь неровным.

— Прекрати, Эдвард. Никакой ошибки нет. Я люблю тебя. Энтони тоже.

— А я? — изумрудные глаза впиваются в меня, и я вижу тот самый безумный огонёк. А чуть глубже — боль. Отчего? — Ты же видишь, Белла! Я не могу сказать того же. Я не знаю, смогу ли когда-нибудь вообще сделать это!

— Сможешь. Ты всё сможешь. Только сейчас нужно попытаться успокоиться и немного поспать, — ласково убеждаю я. — Иди ко мне.

Но он качает головой, тяжело вздыхая и отворачиваясь в противоположную сторону.

Этим я начисто шокирована. Он никогда так не делал. Ночью он всегда стремился ко мне, а не от меня. Неужели это его запоздалая реакция на причинённое мной?

«Его сомнения задушат, Белла, если ты будет размышлять вместо того, чтобы пытаться что-то сделать!» — гневно ругается подсознание, и впервые я согласна с ним. Оно право. Я не имею права отсиживаться в стороне своего сознания, думая о причине поступков Каллена. Для этого будет другое время. Сейчас я должна быть с ним. И морально, и физически. Пусть знает, что сомневаться не нужно. Что всё так, как должно быть или будет так когда-нибудь.