АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

— Ты обещал помочь мне с пудингом, помнишь? — спустя некоторое время, натягивая на себя футболку с короткими рукавами и шорты ей под цвет, напоминаю я Каллену.

— Помню, — неизвестно откуда появившиеся губы запечатлевают поцелуй на моей макушке. Я стою перед зеркалом, и, пользуясь этим, Эдвард может видеть выражение моего лица даже со спины.

— Не нервничай, — приседая, чтобы попасть вместе с моим лицом в тяжёлую металлическую раму, советует он.

— Я и не нервничаю, — пытаюсь ответить безмятежно и спокойно, но выходит сдавлено. Эдвард ухмыляется, показывая мне, что его не обмануть.

— Давай займёмся пудингом, — фыркаю я, видя чересчур внимательные изумрудные глаза.

Он, смеясь, идёт следом за мной по коридору в направлении кухни.

— Энтони? — сажусь на кровать самого дорогого человека в моей жизни, ласково гладя его руки. — Родной, просыпайся!

Малыш ворочается, не желая открывать глаза. Мне в голову приходит мысль дать ему поспать, но почему-то Эдвард настаивает на том, что для некоторых частей сюрприза нужно определённое время.

Наконец небесные глаза появляются перед моими, заставляя на губах засиять самую искреннюю улыбку.

— С добрым утром, зайчик! — глажу его по личику и прислоняюсь своим лбом к его, чтобы потереться носами.

— С добрым утром, мамочка, — сонно отвечает он, потягиваясь.

— С днём рождения, малыш, — напоминаю про праздник, отчего глаза малыша загораются. Сонливость пропадает, и детский восторг, которого я не видела уже столько времени, появляется в них.

— День рождения! — думаю, обрадованный клич моего сына слышен на соседней улице. Впрочем, меня это ни капли не волнует.

— Ага, твой, — шутливо ерошу его волосы и протягиваю руки, чтобы обнять своего ангелочка.

Он тут же попадает в мои раскрытые объятья, прижимаясь щекой к моему плечу.

— Первый подарок уже ждёт тебя на кухне, солнце, — освобождаясь, сообщаю я. — Но сначала нужно умыться и переодеться.

— Хорошо! — он быстро соглашается и, соскакивая с кровати, несётся к комоду. Снисходительно наблюдаю за его живостью и тем, как быстро он сбрасывает пижаму, дабы надеть другие вещи.

Когда сейчас я смотрю на своего мальчика, поверить не могу, что совсем недавно он был на волосок от смерти. Никто не давал гарантий, что он выживет, но я верила. И он верил.

Мы одержали победу над Костлявой. Больше она нам не угрожает.

Пройдёт десять лет, двадцать, тридцать, и я уверена, что всё будет так же прекрасно, как сейчас.

Тони исчезает в ванной, даже не утруждаясь закрыть дверь. А вот я решаю застелить его постель, раз уж всё равно ничем не занята.

— Всё, я готов! — победоносно объявляет он, появляясь передо мной.

— Готов, — подтверждаю я, но всё же опускаюсь перед ним на колени, чтобы правильно застегнуть пару пуговиц.

А затем, держась за руки, мы следуем к кухне по узкому коридору.

— С днём рожденья тебя, с днём рожденья тебя! — начинаю петь я, подходя к столу в столовой. Эдвард присоединяется ко мне, неся в руках тарелку с только что испечённым шоколадным кексом, на котором горит восковая фигурка «пять» (когда пудинг уже был готов, я подумала, что куда-то нужно будет вставлять свечи, и мы быстро испекли кекс).

Энтони хлопает в ладоши, радостно смеясь. Каллен ставит импровизированный торт на стол перед ним, и, залезая на стул, малыш рассматривает свечку.

— Загадай желания и задувай, — говорю я, обнимая его. — Всё-всё, что хочешь, обязательно исполнится!

Он кивает и, на пару секунд задумавшись, всё же задувает пламя свечи.

Мы с Эдвардом поддерживаем малыша громкими аплодисментами.

— Я загадал желание, — говорит Тони, пока я разрезаю кекс на несколько частей. — Можно мне теперь кое-что попросить?

— Всё что хочешь, — уверяет Эдвард, и Энтони поворачивается к нему, всё ещё не слезая со стула.

— Можно я буду называть тебя папой? — спрашивает он мужчину, отчего мой нож застревает в кексе. Останавливаюсь, переводя взгляд с сына на Каллена. Лицо последнего никак не изменяется. Не знаю, хорошо это или плохо.

— Ты этого хочешь? — наконец спрашивает он.

— Угу, — Энтони кивает.

— Хорошо, тогда я согласен, — Эдвард улыбается и успевает подхватить прыгнувшего к нему Тони раньше, чем тот поздоровался бы с полом.

— Ты загадал это? — интересуюсь я, наконец, дорезая кекс и откладывая нож подальше.

— Я загадал, чтобы Эдвард… папа согласился, — исправляет мой сын. — И всё сбылось! Как ты и говорила!

— Сбылось, — соглашаюсь, и отходя от стола, обнимаю их обоих. Рука Энтони обвивает меня за шею, а Каллена за талию.

Мы все вместе смеёмся, а затем почти в одно и тоже время чмокаем малыша в щёчки.

— С днём рождения, Тони, — шепчет Эдвард, вторя мне.

— Спасибо, папа, — малыш прижимается к мужчине, а потом оборачивается ко мне. — Спасибо, мамочка.

— Не за что, солнце, — отвечаю я, погладив его белокурые волосы.

— Так куда же мы всё-таки едем? — не выдерживаю, наблюдая за бесконечно мелькающими пейзажами Греции в окне автомобиля.

— Сюрприз, — в который раз отметая любые предположения, говорит Эдвард. Странно, он заставил нас взять купальники. Может быть, мы едем купаться в море?

— Ну, папа, — просит Тони. — Пожалуйста, скажи!

У меня всякий раз, когда я слышу, как Энтони называет Каллена, на сердце теплеет. Я уверена, что и он счастлив от этого. В его глазах можно прочесть радость и гордость. Наверное, только теперь он действительно уверен, как нам обоим нужен.

Что же, для этого доверия стоило постараться, но оно того стоит.

— Потерпи чуть-чуть, — мягко останавливает его мужчина. — Мы почти приехали.

Нам обоим приходится поверить в это на слово, потому что я тоже решаю дождаться того самого места, куда нас везёт Эдвард.

Наконец «ауди» тормозит перед огромным магазином. Труда понять, что это не море, не составляет.

Магазин настолько большой, что моего взгляда не хватает, чтобы охватить всё это строение.

— Что это? — прилипая носом к стеклу, спрашивает Тони.

— Добро пожаловать в самый большой магазин игрушек в Европе, — поворачиваясь к нам с водительского сиденья, говорит Каллен.

— Магазин игрушек? — глаза Энтони округляются, а рот раскрывается в немом изумлении.

— Да, любые игрушки на любой вкус, — словно рекламируя данное место, хмыкает Каллен и выходит из машины, открывая перед нами дверь.

— Ты купишь мне любую игрушку? — выбираясь на залитую солнцем парковку, спрашивает малыш.

— Нет, Тони, — Эдвард наклоняется и подхватывает его на руки. — Я куплю тебе все игрушки, которые ты захочешь!

От такого утверждения даже я застываю на своём месте лишённая способности двигаться.

— Правда? — тем временем пытается убедиться Энтони. В его голосе бесконечный восторг, но в то же время лёгкое недоверие.