АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

— Кто «они»? — хмурится мужчина в ответ на мои слова, пытаясь как-то перевести тему. Или наоборот, оттянуть итог?

— Те, из-за кого ты мучаешься? — резким движением сажусь на кровати, откидывая простынь. Не хочу, чтобы сейчас мне что-либо мешало.

— Откуда тебе знать, что я мучаюсь? — на секунду он выпускает ту самую маску притворства, которой обычно защищается. Нет уж, этот твой ход я знаю, Эдвард. Ты не отпугнёшь меня и не обидишь. Я всё равно узнаю. И от тебя.

Вместо того чтобы замолчать, как в прошлый раз, быстро опоясываю руками его талию, прижимаясь к груди.

Его мои действия шокируют. Прекрасно — на то и был расчёт.

— Не нужно врать мне. Теперь ты от меня не спрячешься, — провожу пальцами по его спине, пытаясь успокоить. Ну почему с ним всё это случилось, Господи?

— Это просто сны, — он старается, чтобы его голос звучал наплевательски, но меня не проведёшь.

— В этих снах оживают твои воспоминания, — неодобрительно качаю головой, произнося это. — Эти кошмары — не просто игра воображения.

— Откуда такая уверенность? — раздражённо произносит он, отстраняя меня от себя. Что-то больно колет в груди после этого, но я пытаюсь не обращать внимание. Всё нормально, Белла, он просто пытается закончить этот разговор и убежать от проблем. Ему тяжело делиться подобным, и я полностью понимаю, в чём причина — он боится. Всегда боялся.

Только чего именно?

— Будешь пытаться скрывать это до конца жизни? — задаю свой вопрос, второй раз заставляя его настороженно взглянуть на меня. Эдвард снова шокирован. И снова мной.

— А это никому кроме меня не надо. Не вижу смысла обращать сны в явь. Довольно бездарное занятие.

— Глупенький, — не сдерживаясь, снова протягиваю к нему руки и беру в них его лицо. Изумрудные глаза оглядывают меня внимательно, но в них помимо внимательности целый водоворот чувств: и боязнь, и нерешительность, и восхищение… мной. — Мне нужно. Мне надо. Я хотела бы узнать…

— Зачем? — с болью в голосе, спрашивает он. Теперь его взгляд недоумённый.

Губы так и тянет сказать: «Потому что я люблю тебя, Эдвард!» Но сдерживаюсь. Не время. Слишком рано. И я боюсь, что он не примет меня. Мои чувства.

Быть отвергнутой им — худшее, что может произойти со мной, помимо того, что я потеряю Энтони.

— Так нужно, — повторяю его собственные слова, не зная, что ещё сказать.

— Кому нужно?

— Мне, — выдавливаю улыбку.

Не хочу селить в нём уверенность, будто он что-то мне должен. Но я просто не знаю, как лучше ответить на его вопрос и разобраться с этим диалогом.

— Когда я обещал, что буду вести себя по-другому, дабы ты не ушла, это не значило, что я стану раскрывать перед тобой все свои секреты! — прикрикивает он на меня, срываясь.

Закрываю глаза, борясь с охватывающими меня эмоциями.

Нет, Белла, нет! Сейчас ты должна быть сильной. Твоя сила нужна вам обоим — и тебе, и Эдварду.

— Я и не говорю, чтобы ты полностью открылся мне. Я понимаю, что на это нужно время и прежде всего — твоё желание. Именно поэтому я и пытаюсь тебя убедить: в тебе есть желание расстаться с этим, Эдвард. Я вижу это в твоих глазах.

Мой монолог, идущий от сердца, вливается в его сознание, заставляя вздрогнуть.

На пару секунд передо мной появляется испуганный маленький мальчик, которого замучили бесконечные видения из прошлого, но этот малыш быстро исчезает, оставляя после себя злобного тирана. Беспощадного и не умеющего ничего, кроме как распространять свою злость на других.

Самую любимую маску Эдварда Каллена.

— Оставьте свои домыслы, мисс Мейсен. Разговор окончен.

— Ты его закончишь? — ядовито спрашиваю я.

— Именно, — холодно и нагло улыбаясь мне, Эдвард встаёт с кровати и исчезает в дверном проёме.

С минуту смотрю ему вслед, лихорадочно осмысливая происходящее, пока не понимаю, что зла. И на себя, и на него.

Разве можно так сильно цепляться за ту бесконечную боль? Он что, мазохист? Или ему просто не хватает сил?

Так если не хватает, я помогу! Нужно только сказать мне, попросить.

Опускаю голову на руки, от безысходности, и пытаюсь спрятать подступающую солёную влагу. С каких пор я так часто плачу? Это слёзы, которые я не выплакала рядом с Тони? Или стремление быть полезной, быть любимой и нужной Эдварду? То, что он не принимает меня, и раз за разом отвергает?

А как же тогда его постоянные фразы: «Ты нужна мне»?

Кого он обманывает? Кому врёт?

Мне или себе?

Даже не знаю, что и думать…

Вскидываю голову, будто надеясь, что слёзы сами собой вольются обратно. Смотрю на выбеленный потолок с роскошной лепниной. В центре потолка небольшой рисунок с ангелочками. Теми самыми, что, скорее всего, обитают в раю.

А где мой рай?

Как его созидать?

Решаю не мучить себя лишними мыслями, когда тяжёлого и без того хватает. Мне нужно сегодня к Тони. И к Джейкобу. Он обязательно встретит меня и потребует объяснения или ещё чего-нибудь. А я так и не поговорила об этом с Эдвардом. Он бы наверняка что-то придумал, и я бы так не мучилась.

Мне нужно быть сильной, а я не знаю, откуда эту силу взять — ещё десять минут назад мне казалось, что я полна ею, дабы защитить сына и Эдварда.

Оказывается, нет. Я снова выжата как лимон.

Утро, которое так хорошо начиналось, подошло к ужасному финалу…

Вздыхаю, откидываю простыни, мешающие встать, и направляюсь к ванной.

Даже не удосуживаюсь посмотреть в большое — на всю стену — зеркало. Сразу окунаюсь под тёплые струи воды. Она смывает часть моей боли и терзаний, но не уничтожает всё полностью, к сожалению.

Гель для душа с ароматом роз напоминает о вчерашней ночи. Именно им пах Эдвард, когда я пришла.

Наша чудесная ночь…

Наше чудесное утро…

Всё слегло и вымерло под гнётом повседневной серости и скрываемых страданий.

Впервые я кажусь себе чужой. Непохожей на прежнюю Беллу Мейсен.

Нет того задорного блеска в глазах, который виделся в их глубине даже во время болезни Тони. Ничего нет, всё пропало…

Вроде бы сегодня не было сказано ничего сверхъестественного и необычного — Эдвард постоянно говорил что-то в этом роде, но сегодня… Я не знаю, почему так расстроилась. Почему мне больно?

Это ведь даже не ссора, скорее расхождение мнений…

Оборачиваюсь полотенцем и выхожу из душа. Иду в гостиную и вижу Эдварда, сидящего на диване с ноутбуком. Едва я вхожу, его взгляд тут же скользит за мной, думает, что я не замечаю. Напрасно.

Впрочем, сейчас мне нет дела до этих игр в прятки.

Я устала.

Устала от бесконечной скрытности. Ему нужно время. Чёрт возьми, а где мне взять время?

Сколько ему лет, что я буду выпытывать подробности, чуть ли не пыточными методами?

Я хочу, чтобы он говорил мне всё сам.

Что хочет — пускай и говорит.