Кристина Ляхде - Мужчины и прочие неприятности

Примерно час спустя мужчина промчался от дверей дома в демисезонном пальто и прокричал свое привычное: «Привет!» Он был предсказуем, как ноябрьская хмарь. Потом он направится в туалет, помоет руки, сменит одежду, принесет в кухню пакеты из супермаркета и поинтересуется: «Была ли почта в этот солнечный/пасмурный/такой исключительно мрачный для этого времени года день?» И эта фраза теперь все объясняла.

— Нет, — отвечала Роза.

Роза ждала почту каждый день; на конверте можно было бы прочесть свое имя, а может быть, что-нибудь еще.

Мужчина расставил покупки по местам, с грохотом достал форму для запекания и начал смазывать ее растительным маслом.

— А зима все не кончается, — Роза старалась вести себя как можно естественнее.

Ведь это и была повседневная жизнь. И если кто-нибудь подсмотрел бы через окно за их буднями, они показались бы ему вполне нормальными.

— М-мм.

— И так солнечно! Здорово, когда снег так сверкает!

— М-мм, — ответил мужчина и удивленно поинтересовался: — Ты смотрела?

Роза кивнула:

— Хорошо прошло.

«Какое счастье, что я случайно увидела его в телевизоре», — подумала Роза и сразу же выпалила решительно: — Ты слишком часто употребляешь указательные местоимения.

Мужчина разинул рот и наморщил лоб.

— Нет, нет, ерунда. Прости, — поспешила извиниться Роза.

Мужчина выглядел огорченным, и Роза быстро продолжила:

— Послушай, я тут думала об одном деле. Хотела бы спросить тебя кое о чем. Сейчас или никогда.

Мужчина поднял брови, повернулся и проверил под освещением над плитой, хорошо ли заточен кухонный нож.

— Меня волнует кто ты на самом деле? — спросила Роза и тотчас же прикусила язык. Вопрос прозвучал робко и как-то по-девчоночьи. Возьми себя в руки, женщина!

— Ага…

— Это и есть мой вопрос: КТО ТЫ?

Наступило глубокое молчание. Роза подумала, не пора ли сменить тему.

В конце концов мужчина сказал:

— Ну да. Я.

Мужчина теперь крошил овощи в форму.

Для измельчения небольших нежных овощей он использовал огромного размера нож. Кружочки моркови у него получались в миллиметр толщиной.

— Серьезно. Кто ты?

Роза забилась в угол стола, чтобы показать, что у нее есть время слушать и чтобы не нарушить привычную атмосферу. Что было непросто, когда гигантский нож в руках молчаливого незнакомца стучит о разделочную доску. Роза поискала глазами ямочку на щеке, но от нее не осталось и следа.

— Хороший вопрос, — вздохнул мужчина.

— Надеюсь, что и ответ будет хорошим, — поощрила его Роза.

— Конечно, конечно… Должно быть, так.

Снова наступило молчание.

Приправа из кайенского чили черный розовый белый зеленый. Как это может быть, чтобы женщина даже перец не умела держать в алфавитном порядке?! — вертелось у Онни в голове.

— Ну и?.. — Роза сдерживала своё разочарование.

— Ну и то, что реальное человеческое эго, наверное, никогда не могло бы дать точного объективного определения понятию «собственное я», — выдал мужчина.

— Да-а, — протянула Роза, испытывая собственное терпение, — я просто имела в виду, что…

— Сказал же Гете, что самая большая загадка для человека — всего лишь другой человек, — процитировал мужчина. Эти фразы были длиннее всех, которые Роза слышала от него до сих пор.

— А что ты сам думаешь? — спросила Роза.

— Кто, я?

— Ты!

— Это же, кажется, Хаавикко [5] Паало Хаавикко (1931–2008) — финский поэт, писатель, драматург. сказал, что личные размышления о том «кто я есть?» лучше всего оставить для эгоцентрифуги? — сказал Онни.

Вот! Это как раз и были недостающие примеры для врача! Розе нужно было найти ручку, пока она ничего не забыла. На телефон пришла эсэмэска. Просьба Упи к Розе выражалась всего одним словом: «Зайдете?»

У УПИ БЫЛ КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ РАЗГОВОР в задней комнате. Поэтому Роза решила сама стать детективом у детектива и принялась изучать книжную полку. Количество томов по сравнению со среднестатистическим офисом было значительным, причем здесь была собрана как научная, так и художественная литература. Роза быстро пробежала глазами корешки книг и не сразу заметила, что Упи расставил книги в довольно оригинальном порядке. Или же это была случайность?

«Смерть героя романа», «Жаль», «Веселые похороны», «Французское завещание», «С надеждой», «Бодрячком на небеса», «Машина сновидений», «Сон Фауста», «Разлинованный сон»…

Это не было случайностью.

Роза вытащила книгу в зеленоватой обложке, открыла ее наугад и прочла:

Законы оптических образов: ЗАКОН БЛИЗОСТИ

Пустое пространство обладает эффектом структурирования. Окружающие пустое пространство и находящиеся вблизи друг друга образы создают иллюзию единства.

Основные виды близости: наложение, прижатие и прикосновение.

«А как же общение?» — пришло Розе в голову, когда она захлопнула книгу. При этом раздался мягкий звук, как с чердака, и в воздух поднялось похожее на миниатюрную галактику облачко пыли. За книжной полкой была припрятана початая бутылка односолодового шотландского виски. Роза также заметила в приоткрытом ящике стола алкотестер. Роза взглянула на Упи несколько иначе, чем раньше, — испытующе.

— У вас есть время читать на работе? — успела громко спросить Роза до того, как чихнуть.

— Убиваю время, сидя в машине и поджидая, пока кто-нибудь выйдет из дверей, — сказал Упи, собственной персоной появляясь в дверях комнаты и располагаясь за письменным столом. — Слежка отнимает много времени. Хорошо, когда можешь одновременно находиться еще и в другом месте. Проблема существует, как я уже успел предположить, — начал, кашлянув, Упи. — Онни-Илмари Уту. Метеоролог. Общая информация и мой отчет здесь.

Упи протянул Розе распечатку, в которой все сложные слова были написаны раздельно — деталь, несколько противоречащая разностороннему содержанию книжной полки.

«Сыщик следил за мной», — удовлетворенно подумала Роза. Она прочитала изложенное на бумаге и внезапно почувствовала разочарование. Имя, дата рождения, информация об образовании. Эти сведения ничего не добавляли к уже имеющимся. Упи, казалось, прочел мысли Розы.

— Теперь мы знаем теоретически, кто он, но поможет ли это решить вашу собственную проблему? Вы намерены что-то делать с ним? — поинтересовался детектив.

— С ним ? Лично я — нет! — отрезала Роза и вспомнила, какова бывает двойная боль от прикосновения кожи Онни: одновременно, когда в промежности пульсирует всепоглощающее невыносимое желание и сердце замирает от бремени непреодолимого расстояния. Сколько бы Роза и Онни ни царапали друг друга до крови, они не могли бы соприкоснуться. Близость, которой жаждала Роза, напоминала ей о собственной несостоятельности, неспособности когда-либо проникнуть глубже, под кожу. Самый близкий человек был недосягаемее, чем все остальные.