Андраш Беркеши - Друзья

Все это Ирен вспоминала, слушая Зоннтага. Когда старик умолк, она решительно погасила в пепельнице окурок. Что ж, сейчас как раз и выяснится, можно ли вбить клин между Имре Давидом и Залой.

— Как по-вашему, Зала слышал весь разговор? — спросила она.

— Мне он сказал, что весь.

Ирен скорчила брезгливую гримасу.

— Представляю, что вы там нагородили с этой дурехой.

— Да ничего особенного, Иренка. Поверь мне.

— Короче говоря, вы от всего отказались?

— А как же иначе? Мы с Залой были в кочегарке вдвоем. Так что доказать он ничего не сможет. В моем положении это был единственный выход — отрицать все подряд. Я понимаю, что это не совсем этично…

— К черту этику! — перебила его Ирен. — Чтобы поставить на место этого негодяя, любые средства хороши. — Она взглянула на дверь спальни, откуда доносился храп Ауэрбаха. — А что вы сказали Фери Палко?

— Так я же тебе уже рассказал.

— Повторите еще раз. Только помедленнее и со всеми подробностями. — Когда Зоннтаг еще раз пересказал свой разговор с Фери, она вскочила с кресла, прошлась по комнате, потом резко повернулась к старику: — Все верно. На этом варианте мы и остановимся. Только надо кое-что уточнить. Почему Зала пошел на такой шаг? Да потому, что он вас ненавидит и решил скомпрометировать. Вот теперь все встало на свои места… Выпьете что-нибудь?

— Вина, если есть.

— Есть. Но за ним надо идти в погреб. Долгая история. Могу предложить коньяк, палинку.

На столе появилась бутылка коньяку. После первой рюмки Ирен сказала:

— Послушайте, дядя Пали. Насколько я знаю Залу, он все расскажет Имре. Но вы не волнуйтесь. Я поговорю с Шандором, он что-нибудь придумает. А с вами договоримся так: поскольку Зала вам угрожал, вы обратитесь ко мне, как к секретарю парткома фабрики, за помощью. Ясно?

— Вполне. Только бы Анико не проболталась.

— Будьте спокойны, — ответила Ирен. — Не проболтается. Она у меня вот где. — Ирен сжала кулак.

— Ну и хорошо, — промолвил Зоннтаг, поднимаясь.

Ирен хотела было рассказать старику о вчерашней вечеринке, где зашел разговор о Зале и Имре чуть не разругался с Евой, защищая своего друга, но потом передумала и отправилась в спальню будить Шандора.

Имре Давид поднялся позже обычного, проспав семичасовые «последние известия». Ева еще не проснулась. У нее был ненормированный рабочий день, и Имре решил не будить ее. Домой они вернулись почти на рассвете, едва не падая от усталости…

Он принял душ, оделся, выпил чашку крепкого кофе я отправился на фабрику. Было уже около восьми, когда он вошел в приемную. Юлия приветливо поздоровалась с ним и тихо сообщила, что тетя Ирма еще не закончила уборку в его кабинете.

— Что это значит? — удивился Имре. — Почему она делает уборку только сейчас?

Юлия пожала плечами:

— Понятия не имею. Она со мной не очень-то разговаривает. Да вы присядьте, посмотрите пока почту.

— Успею, — отмахнулся Имре и вошел в кабинет.

Тетя Ирма стирала со стола пыль. Ее утомленное лицо было все еще красивым, без единой морщинки, только волосы на висках тронула седина. Из кармана ее синего халата торчал маленький японский транзистор, из которого лилась негромкая музыка.

— Доброе утро, — сказала она и выключила приемник. — Я уже заканчиваю.

— Доброе утро, — ответил Имре, ставя на стол портфель. — А почему вы не сделали уборку вчера вечером?

— Вечером у меня были дела. Я отпросилась у завхоза. — Голос ее звучал враждебно.

Имре расстегнул портфель, выложил на стол бумаги.

— Что-нибудь случилось?

— Нет. А что должно было случиться?

— Почему же вы злитесь?

— Я не злюсь. — Женщина разбирала пылесос и складывала детали в коробку. — Тебе звонил Фери.

— Когда?

— Еще семи не было. Просил позвонить ему.

Имре вызвал в кабинет Юлию.

— Соедините меня, пожалуйста, с Ференцем Давидом.

— Куда звонить? На квартиру?

Ирма подняла голову, кинув на Юлию злобный взгляд.

— В редакцию, — буркнула она.

— Спасибо, — дружелюбно промолвила Юлия и вышла из кабинета.

Имре Давид сел, облокотился на стол и закурил.

— Так чем же вы все-таки недовольны?

Женщина выпрямилась и в упор взглянула на Имре. Сейчас она вновь напоминала прежнюю Ирму Шиллер, гордую, самолюбивую молодую девушку, которая благодаря богатству и красоте знала себе цену.

— Ты спрашиваешь, чем я недовольна? — Она перевела дух. — Скажи, до каких пор ты еще собираешься меня унижать? Сколько ты еще будешь мстить мне за прошлое? Уже третий год я работаю уборщицей. Фери обещал, что меня назначат на должность завхоза.

— Завхоз у меня есть, — ответил Имре Давид, делая затяжку. — Может, вам выбрать себе другую сферу деятельности? У меня пустует место главного инженера. Скажите своему любимчику. Фери — большой человек. Он за вас похлопочет где надо и все уладит. А если серьезно, то я вообще не понимаю, зачем вам работать. В средствах вы не стеснены, состояние у вас приличное. Жили бы себе припеваючи без всяких забот.

При напоминании о средствах кровь прилила к лицу женщины.

— О каком состоянии ты говоришь? — вскипела она. — Не ты ли отобрал у меня землю?

— Да бросьте вы, — отмахнулся Имре. — У вас еще полным-полна кубышка. Не надо прибедняться. Разве вы не даете деньги в долг под проценты?

Ирма успокоилась, почувствовав, что пришел ее час.

— Я только вам давала в долг, — скромно сказала она. — И вовсе не под проценты.

Имре показалось, что он ослышался.

— Что вы нам давали?

— Деньги.

— Какие?

— Сорок тысяч форинтов, — ответила женщина. — У меня и расписка есть. Уж не собираешься ли ты уверять меня, что не знаешь об этом?

У Имре все поплыло перед глазами. Ему стоило больших усилий взять себя в руки.

— Значит, Ева взяла у вас деньги?

— Еще в январе.

Имре почувствовал такой приступ ярости, что, будь Ева в эту минуту здесь, он бы ее пришиб не раздумывая. Он погасил в пепельнице окурок и тут же закурил новую сигарету. Облизнул пересохшие губы.

— Я об этом действительно не знал, — промолвил он. — А впрочем, какая разница? Вы получите свои деньги в течение месяца. — Внезапно ему вспомнились слова Балинта Чухаи, сказанные ночью: «Имре, присматривай за своей тетей Ирмой. Отовсюду только и слышно, что она науськивает людей на Миклоша». Женщина была уже у двери, когда Имре окликнул ее: — Подождите минутку. — Она остановилась, повернула голову. — Скажите, тетя Ирма, почему вы копаете под Миклоша Залу?

— Потому что я его ненавижу, — с вызовом ответила женщина. — Никогда не прощу ему, что он выслал моего брата. Не успокоюсь, пока не выживу его из Бодайка. Ведь этот проклятый список он составлял.

— И я. И другие. И мы вписывали туда только фольксбундовцев.