Шэн Кэи - Красные туфельки

Старина Дяо и Хайтянь по-прежнему находили в прибрежных водорослях дохлую рыбу. Мужчина доставал из воды всё новые и новые полуразложившиеся тушки, и его глаза пылали от гнева, а брови хмурились, превращаясь в колючий чертополох. Однако площадь Беловодного озера была слишком велика, отцу с сыном лишь своими силами было невозможно охранять такую большую территорию. В эти дни жёсткие волосы старины Дяо взъерошились так, что стали похожи на птичье гнездо, а на глазах проступили красные сосуды. Он даже не ходил резать траву, а целыми днями, закинув за спину дробовик, наматывал круги вокруг озера, и в нём клокотала агрессия, как у загнанного в угол дикого зверя. Глядя на чернеющее дуло ружья, мы от страха покрывались мурашками. Хайтянь тоже редко стал играть с нами, его взгляд был потерянным и грустными, а завидев отца, он вообще становился тише воды, ниже травы. Нам казалось, что стари на Дяо даже на него наводит смертельный ужас. Как и раньше, они яростно хлестали алкоголь. Но, в отличие от прежних времён, теперь старина Дяо, отхлебнув водки, уже не вытирал ладонью уголки губ и не вздыхал протяжно. И нам постоянно думалось, что в том, как он пил, появилась какая-то неизъяснимая тоска. И оттого нам, сидевшим тут же, тушёная рыба в красном соусе теперь казалась неаппетитной и безвкусной.

Однажды утром после ночного ливня старина Дяо на берегу обнаружил бамбуковый плот, разрубленный на четыре части. Трогая разрезанные лезвием верёвки, когда-то скреплявшие плот, мужчина несколько часов провёл у озера в тупом оцепенении. Когда начало вечереть, мы заметили, как он с двумя бутылками дорогой водки медленно-медленно спустился с гор и, понурив голову, вошёл в ворота дома Сунь Бао. И лишь когда небо уже стало чернеть, он так же с опущенной головой вышел оттуда. На следующий день мы встретили в деревне Лаохэя и увидели, что хромавший больше месяца Лаохэй за одну ночь исцелился. Он, похлопывая себя по ляжкам, сощуренными глазами покосился на нас.

— Видали Чжугэ Ляна? [39] Чжугэ Лян (181–234) — китайский полководец, гениальный стратег эпохи Троецарствия. Здесь нарицательно: мудрец, стратег. — ухмыляясь, спросил он. — Вот он я! Позвольте представиться — Чжугэ Лян! Старина Дяо думал, что крутой, ан нет! Кишка тонка! В зеркало на себя поглядеть забыл, а ещё осмелился со мною равняться! Разве вчера вечером он, как положено, мне в ноги не кланялся? Разве не просил смиренно деньги его принять?

Потирая большой и указательный пальцы, Лаохэй заржал так, что его физиономия стала казаться ещё более чёрной, чем обычно.

Мы были обескуражены и подавлены. Встретив Сунь Бао, мы презрительно хмыкнули. Но он тоже не хотел с нами связываться и заявил:

— Говорил же мой брат: «Ну погодите! Вы ещё попляшете!»

Из-за старины Дяо мы тоже приуныли. Его бравая физиономия как-то съёжилась, на ней читалась робость.

— Старина Дяо, — начал было Саньпи, — ты в тот вечер пошёл домой к Сунь Бао…

Взгляд мужчины панически заметался, было очевидно, что ему не хочется вспоминать о том событии. И, оборвав Саньпи, он сказал:

— Не знаю, насколько велика самая большая рыба в Беловодном озере. В вашей деревне разве не рассказывают, будто в водах озера живёт Рыбий царь?

Когда появилась легенда о Рыбьем царе — никому не известно. Когда наши отцы были маленькими, они слышали её от дедов, а когда мы были маленькими, то слышали от отцов. А потом мы ещё будем рассказывать её своим маленьким деткам. Легенда о Рыбьем царе казалась нам настолько сказочной и в то же время была настолько реальной… Следов Рыбьего царя никто не мог отыскать, но дух его витал повсюду. Лишь через много лет мы узнали, что по молодости наши деревенские все до единого пытались найти Рыбьего царя, и все до единого потерпели поражение. В своё время они осознавали, что Рыбьего царя не существует, и становились самыми обычными жителями этой деревни. Однако, завершив круг, они начинали понимать, что Рыбий царь таки существует, просто им не посчастливилось его увидеть. Но к тому времени они были уже глубокими стариками и вот-вот должны были навсегда покинуть эту деревню.

Как гласит легенда, Рыбий царь появляется лишь во время лунного затмения. Небесная собака Тяньгоу проглатывает луну, и озёрная гладь, которая только что была залита серебристым светом, окутывается мраком. И тогда является Рыбий царь. Он медленно-медленно поднимается с самого дна, и озёрная вода шумным потоком скатывается по обеим сторонам его хребта. Наконец над поверхностью всплывает верхняя часть его туши, подобная горе.

Всякий раз, когда случалось лунное затмение, деревенские жители выходили из своих домов. Оглушительно звякая, лязгая и бряцая, взрослые колотили в миски, тазы, кружки — во всё то, что могло хоть как-то звенеть, а мы — стайка желторотых ребятишек — сжимали в кулачках электрические фонарики. И шумной толпой всё что есть мочи мчались в горы, поднимавшиеся за деревней.

— Бежим! Айда Рыбьего царя смотреть! — с трудом переводя дыхание, кричали мы друг другу, сгорая от восторга и в то же время ощущая смутную тревогу.

Мы стояли на берегу озера, выключив фонарики, и испуганно жались друг к другу. Насторожив уши, мы ждали, когда же послышится шум скатывающейся потоком воды. Затемнённая, ослепшая луна, от которой остался только тонкий расплывчатый ободок, висела, словно большая круглая серёжка, на краю неба. Под такой луной Беловодное озеро казалось огромным блюдом, залитым чёрным лаком. Иногда с отрывистым, пронзительным криком проносилась какая-то водоплавающая птица, от ужаса сердца у всех нас сразу же пускались вскачь, и мы чертыхались про себя. Те, кто был побойчее, снова включали фонарики и, зажав в кулаке луч света, обшаривали водную гладь: на лаково-чёрной поверхности озера появлялось овальное пятнышко света, но Рыбьего царя там не было. Потеряв надежду, мы стояли в оцепенении, а потом приспускали штаны и писали в озеро, журчащие струи падали в воду, и этот звон отзывался слабым эхом.

Наш интерес к Рыбьему царю не ослабевал, а, наоборот, нарастал. Мы спрашивали:

— А где живёт Рыбий царь?

— На дне озера, в подводном гроте Драконий глаз, — говорили родители.

— А что ест Рыбий царь? — не отставали мы.

— Вы разве не замечали, что в озере никогда не попадается на крючок крупная рыба? — рассказывали отец и мать. — Это потому, что всю её съедает Рыбий царь.

Наш страх становился ещё сильнее, и с тех пор мы не осмеливались купаться на прибрежной отмели.

Разговоры о Рыбьем царе оживились зимой лет пять тому назад. Тогда только начинало смеркаться, и у подножия гор мы увидели дурачка Лаофэя, который, приплясывая, двигался навстречу и что-то лепетал, радостно повизгивая. Мы обратили внимание, что он держит какой-то предмет, который, сверкая, отражает солнечные лучи, и оттого по нашим лицам то и дело прыгал слепящий глаза зайчик. Саньпи стал потешаться над ним: