Любовь Деточкина - Книга ароматов. Авторская парфюмерия

Помню, как отделалась от Гришки, пообещав, что пойду с ним на танцы, если он подарит мне букет черных тюльпанов, таких, отродясь, в нашей деревне не было, и взять негде. Но Гришка воспринял это, как мужик, кивнул и сказал, что в субботу в восемь зайдет. Думала, будет нудить как Федор, а этот вынес отказ, как мужик, и как-то даже вырос в моих глазах, хоть и рыжий.

И вот я стою у танцплощадки в белом кружевном платье и держу букет черных тюльпанов. Выкуси, Катька! Мой кавалер круче твоего с ромашками. Степенно пересекаю танцплощадку, да-да-да, у меня черные тюльпаны, и ухажер готовый свернуть ради меня горы. Я смотрю на Гришку, в его рыжих кудрях, словно зайчики, прыгают цветные блики. У него голубые глаза, суровые брови и мужественные плечи. А он красивый, как я раньше не замечала. Стал накрапывать мелкий дождь. Парочки начали прятаться, кто в высокие кусты сирени, кто ближайший сарай. Санька диджей не стал выключать музыку, а просто передвинул все под козырек сцены.

– Потанцуем, – тихо сказала я.

Гришка нервничал. Разве не этого он хотел? Боится он меня, что ли? Я сделала к нему шаг и заметила, как по белому платью растекаются черные кляксы. С тюльпанов смывалась краска.

Гришка упал на колени, схватил меня за ноги и закричал:

– Прости!

Я хотела высвободиться и уйти, пока никто не увидел этого позора, но Гришка уткнулся лицом в подол платья и крепко сжимал в объятиях. Потом он поднял голову вверх, посмотрел на меня невероятными голубищими глазами и сказал:

– Выходи за меня.

Вот так все и было.

– Чего расселись? Мне еще прическу надо сделать и фату прикрепить!

Ноты: тюльпан, мимоза, нарцисс, зеленые ноты, чернила.

– Нэээээээээээ! – тянул басом Иннокентий, тучный мужчина в спортивной майке и укороченных джинсах в обтяжку.

– Неееееееее, – более мягко вторила Раиса Леопольдовна, дама за пятьдесят в бейсболке и клетчатой майке.

– Нееииииееееее, – водило Левочку, приземистого седого старичка одетого словно на дворе 19 век.

– Молодцы! Теперь набрали полную грудь воздуха и заново! Стараемся! – подбадривала Нина Петровна.

– НЕЕЕЕЕЕЕ! – хором возопили они.

– Нет, – сказал Иннокентий.

– Молодец! – воскликнула Нина Петровна и зааплодировала.

– Извините, но нет, я лучше продам эту чертову студию, я не хочу менять свои привычки, – объяснил Иннокентий, попрощался и вышел из комнаты.

Нина Петровна нахмурилась.

– Дорогуша, я тоже больше не могу, я передам управление компанией сыну, – сказала Раиса Леопольдовна и добавила, – я оплатила до конца месяца, не возвращайте.

Нина Петровна почти плакала.

– Я останусь, – сказал Левочка.

– Идите и вы, я же не терзатель какой, – всхлипывая, сказала Нина Петровна.

– Я смогу, скажи нет старому, поверни свой взор в будущее, – уверенно говорил Левочка.

– Может я плохой имиджмейкер? – засомневалась Нина Петровна.

– У них просто мотивация слабая, – сказал Левочка, и продолжил петь мантру, – нееееееееее.

Ноты: кожа, животные ноты, нарцисс, мох, гальбанум.

Клара искала. Она понимала, что объект поиска не покинул дом, но где он может находиться, даже не догадывалась. В этот момент Клара методично раскладывала на столе содержимое мусорной миски. Она вынула арбузные корки, внимательно осмотрела каждую, потом заглянула в пакет с остатками раздавленной красной смородины, изучила размокшую коробку из-под сахара, вздохнула и сложила все обратно в миску. Клара долго в задумчивости мыла руки, слушая шум воды, потом села на стул и горько заплакала. Она плакала навзрыд, растирала глаза, и временами подвывала, пока не услышала, что в дверь стучат. Она быстро умылась и пошла открывать.

– Привет!

– Привет!

– Что-то случилось? – спросил Вадим, отдавая Кларе маленький букетик полевых цветов.

– Нет, – протянула Клара, пряча руки за спину.

– Жарко.

– Хочешь компот, свежий, только сварила?

– Горячий?

– Льда кину.

– Ну, давай!

Прислонившись к стене, Вадим большими глотками пил компот.

– Малинка?

– Угу.

Вадим хотел что-то добавить, но закашлялся, а потом достал изо-рта кольцо.

– Нашлось!

Красные ягоды, арбузные корки, забродивший компот, вода, цветы, тюльпаны, малина, кедр.

Красная алыча только что с дерева, с дерева, на ветке которого я сижу и болтаю босыми ногами. Темно-фиолетовые бусины радости безвозвратно ушедшего детства. Кусты малины за старым покосившимся забором. Дерево еще зеленого, но уже ароматного кизила. Из открытой двери доносится запах компота, и вот он уже остывает на столе во дворе. Не хочется уходить из воспоминаний, но ты все равно возвращаешься в мягкие лапы пледа, заедаешь легкую грусть круассаном, и укутавшись получше, проваливаешься в тихую дрему осеннего торможения времени.

Ноты: леденцы, солодка, цитрусы, пион, лотос, вода, ягодные ноты, юзу, красная алыча, кизил, ваниль, сандал, мускус.

Плыви, пока не найдешь Гейрангер-фьорд, что в Суннмёре. Сойди на берег, но не чайруйся красот, ищи вход в сад туманов Нифльхейм. Как войдешь, бойся песни нёкки, услышишь ее, и разум твой рассыплется на куски, а тело нёкки утащит в пруд. Ищи в саду источник Хвельгельмир, но не касайся его вод, в них чистый яд. Где выходит источник, там растет древо Вечности, листья его черны, корни кривы и торчат из земли, а в глубинах его хранятся ягоды. Сорви лишь одну и беги, пока альвы не услышали тебя. Опусти ягоду в вино. Глоток вина того очарует деву, излечит воина, озарит разум мудреца. Но не ешь ягоды той, а то попадешь в Хельхейм. Да хранит тебя Один!

Ноты: ягоды, вино, красный виноград.

Пустота. Бесконечно дует ветер с неизменной скоростью. Тихо. Даже деревья боятся издать скрип. Я выхожу из машины. Мои тяжелые шаги разрывают тишину. Открываю калитку. Прохожу мимо заметенных мелкой, чуть сверкающей серой пылью окон. Дышать с каждым шагом все тяжелее. Баллоны с воздухом на исходе. Иду вдоль грядок, пересекаю огород и останавливаюсь на подстриженном газоне. Прошла неделя как я стриг траву, ругался на Пашку, который норовил затоптать наклевывающиеся огурцы, а потом, бросив косилку у забора, пошел на зов: «Борщ готов!» Но это тогда. А сейчас в химзащите я делаю последний глоток воздуха и снимаю маску. Как же хорошо! С трудом стягиваю прилипший резиновый панцирь куртки, выбираюсь из комбинезона и без сил падаю на траву. Пахнет сладостью. Я провожу по кончикам травинок рукой и нащупываю ягоду земляники. Откуда она здесь? Кручу в пальцах крохотное сердце, полное горечи.