Йото Крыстев - Зерна гранита

Жестоким палачам не удалось сломить Гуи. Его мать продала все, что имела, одолжила денег и предложила полицейским за его освобождение огромную сумму. Но они были категоричны: «Он стоит столько, сколько вся Матагальпа».

После неудачных попыток вырвать у него признание, ему предложили стать офицером национальной гвардии, то есть предателем своей мечты и святой идеи. Но ответ Гуи Рурга был краток:

— Никакой ценой вам не удастся сделать меня предателем родины! Я по-настоящему ее люблю!

В конце мая он получил разрешение на двухминутное свидание с матерью. В эти минуты они молча смотрели друг на друга и глазами сказали все.

В начале июня под усиленной охраной Гуи вывезли в окрестности родного города. Приказали самому себе выкопать могилу. Такими были его последние минуты…

Мигель, который находился неподалеку в рощице, видел все это и хотел броситься на полицейских, но патриоты остановили его. Такой поступок был бы сумасшествием.

— Может, и меня убили бы и закопали бы вместе с Гуи, но мне хотелось сделать все, чтобы его спасти.

Слушая его, я думал о том, что он и Аугусто Сесар Сандино — братья, ибо кроме общих моральных качеств у них общая законная гордость: самой большой честью для них было то, что оба вышли из среды угнетенных — души и нерва нации.

В нашу беседу включился боевой товарищ Мигеля, который вошел в кабинет, и тот юноша, который спал в коридоре. Оказывается, он был учителем и отвечал за обучение населения в округе. Борьба с безграмотностью была вторым крупным шагом Национального руководства СФНО после победоносного марша 19 июля 1979 года. В нее включился весь народ — от мала до велика.

Мигель восторженно сообщил нам:

— Более шести тысяч человек заняты обучением. Только в городе Масая число грамотных увеличилось почти на восемь тысяч человек. Это большое богатство и огромная сила революции. Это то, чего Сомоса боялся больше всего. Сейчас все понимают, что и руки становятся сильнее, если им помогают глаза…

Немного отклонюсь и расскажу тебе о бойцах культурного фронта и об их организации. Все они делятся на три группы. Первую составляют подразделения, структура которых подобна армейской — они имеют отделения, взводы и роты. Объединенные в такие боевые единицы, они уходили в самые отдаленные районы страны воевать с безграмотностью — вековым наследием эксплуататоров. Бойцами этих подразделений являются в основном студенты и учащиеся. Если бы ты могла видеть, как горели их глаза! Я наблюдал за ними, когда они уходили.

Вторая группа — это рабочая милиция по борьбе с безграмотностью. В нее входят в основном рабочие и служащие, которые занимаются с населением на своих предприятиях. Они избираются профсоюзными организациями. Мне не раз приходилось видеть, как они, уставшие от работы, умывшись и переодевшись, садились рядом со своими товарищами и терпеливо учили их выводить крючочки и буковки. И так каждый вечер…

И третья группа — народные просветители. Они занимаются с людьми по месту жительства. Обычно это пожилые люди.

Это бесценное, огромное революционное дело уже дает прекрасные плоды. Прежде всего оно еще прочнее связывает никарагуанцев с идеями сандинизма, помогает им быть более смелыми и самоотверженными борцами за новое общество. Вчера только видел, как один крестьянин, остановившийся в центре своего поля, вслух читал жене и детям свежую газету «Баррикада». По слогам произнося слова, он был подобен младенцу, делающему первые шаги.

Но вернемся в Масаю, одну из крепостей революционного движения. Когда в июне 1979 года первый удар восставшего под руководством СФНО народа не смог свергнуть сомосовцев, революционная повстанческая армия отступила в Манагуа, а затем вновь пошла штурмом на Масаю. Девяносто процентов населения этого города не только приветствовали повстанцев, но и с оружием в руках приняли участие в революции.

Масая — город мелких крестьян, пролетариев и хронической безработицы. Для бедных и средних крестьян, которые составляют 85 процентов сельского населения этой области, и будни и праздники были изнурительным трудом. Скот работал по сменам, а люди — до упаду. Те, кто своими руками выращивал хлеб, умирали от голода. Парадокс? Нет! Это страшная истина. Крестьян, взывающих о помощи, бросали в застенки Сомосы, а голос их глушился маршами его гвардии.

И только после революции эти тихие и скромные люди нашли свое место в трудовых объединениях. Они начинают чувствовать свою силу, осознают себе цену. В Масае мне рассказали о Рене Махае и его брате. Обыкновенные, трудолюбивые, честные ребята, они хорошо знали положение своего народа и жили его болью. Оба с ранних лет вступили в ряды СФНО и получили задание служить в национальной гвардии. Задача была трудной, ответственной и опасной. Они подчинились приказу и работали успешно. Но в 1974 году сомосовцы их разоблачили. Сомоса не мог поверить, что в его армии есть сандинисты. Их подвергли жестоким пыткам. Пытали с садистской изощренностью. Младшему брату выкололи глаза, а затем вскрыли череп, чтобы увидеть, «как вертятся колесики» в его голове. А Рене, старшего брата, они сбросили в дымящийся кратер Момотомбо.

В этом городе я встретился с десятками революционеров. Их отличало то качество борцов-патриотов, борцов-интернационалистов, которое очень верно определил Че Гевара:

«Чувствовать глубоко в себе борца против какой бы ни было несправедливости, от кого бы она ни исходила, в какой бы части света она ни вершилась, — это и является самым прекрасным качеством революционера».

Эти открытые, честные и беспокойные души хорошо усвоили урок жизни, поняли, что истина может победить только тогда, когда ей помогают бороться. И они помогают ей в этом самым ценным и самым дорогим, что у них есть, — своей жизнью.

Перед такими борцами человек может только склонить голову и поблагодарить судьбу за то, что она свела его с ними.

ЖАРА И ДУХОТА здесь приходят, едва занимается утренняя заря.

Сегодня у меня была встреча с сандинистским руководством города Манагуа. Сопровождала меня Каталина — невысокая, худенькая, с роскошными волосами. Ее смех заражал и меня. Вглядываясь незаметно в ее плавные, изысканные движения, в ее небольшие искрящиеся глаза, я не мог поверить, что это не дама из аристократического рода, которая полдня заботится о своем туалете и внешности, а другую половину находится в забытьи романтической мечты. Упрекаю себя за эти мысли. Знаю ведь, что эта стройная, как пальма, сочная, как апельсин, нежная и белая, как наш подснежник, женщина — одна из героев революции в Никарагуа, солдат передовой боевой линии. Она не раз смотрела смерти в глаза и хорошо знает цену свободе. На руках Каталины умерла самая близкая ее подруга, раненная сомосовцами.