Коллектив авторов - Ковчег Лит. Том 2

— Я могу помочь тебе, — торопливо предложил он. — Если хочешь, конечно.

Ее лицо озарила улыбка.

— Ты просто солнышко! — воскликнула она, всплеснув руками. — Можно я спишу у тебя домашнее задание на сегодня? Обещаю, больше просить не буду!

Кукольник рассеянно отдал ей свою тетрадь и, спохватившись, потянулся к кукле.

— А это что такое славное? — воскликнула Лили, перехватив маленькую фигурку. — Это с ней ты разговаривал? Как эксцентрично!

Кукольник с замиранием сердца смотрел на свое творение, часть себя, у нее в руках. Ему было и страшно, и волнительно одновременно, и от этого кружилась голова.

Теперь Лили замечала Кукольника и иногда даже улыбалась ему, и это уже было куда больше, чем он когда-либо смел надеяться. Она смеялась, когда он неловко пытался шутить. Она представила его своим друзьям, и теперь люди разговаривали с ним вместо того, чтобы игнорировать его присутствие. Кукольник наконец-то чувствовал, что он на своем месте, и это чувство было чудесным. Лили с улыбкой спрашивала его, с какой куклой он разговаривал сегодня, и звонко смеялась, когда получала ответ. Кукольник был готов на все, чтобы услышать ее смех.

Кукольник никогда не думал, что будет скучать по школе, но когда пришло время прощаться, он с удивлением обнаружил, что не хочет уходить.

— Прощай, — сказала Лили. — Удачи тебе. Передавай привет куклам!

Кукольник хотел рассказать ей, что он к ней испытывает, рассказать, как она изменила его жизнь своей необыкновенностью, что он не хотел с ней расставаться, но вместо этого он просто улыбнулся.

— Прощай, — ответил он.

…Лили удалялась, прекрасная как никогда в своем белом платье, и чем дальше она уходила, тем глубже Кукольник проваливался в знакомую неопределенность. Он был не уверен, будет ли она его помнить. Он был не уверен, сможет ли он забыть ее. В сердце зародился неприятный холодок.

Кукольник продолжил жить, посвящая всего себя единственному, что приносило ему радость, — куклам. Иногда ему казалось, что без них его жизнь лишится даже остатков смысла.

Кукольник редко продавал свои создания. Расставаясь с куклой, он чувствовал, что отдает ребенка: он любил всех своих кукол, даже тех, которые вышли не так, как было задумано. Образ Лили по крупинкам рассыпался в сознании Кукольника, пока от него не осталось ничего, кроме воспоминаний, ледяной пылью осевших где-то глубоко в душе.

Примерно в это же время Таксидермистка решила, что превратить себя в чучело — ужасно хорошая идея. К счастью, ее успели остановить до того, как она причинила себе какой-либо серьезный вред, но она все равно отправилась на принудительное лечение в клинику для душевнобольных.

Вскоре после того, как мать покинула его, Кукольник начал испытывать трудности со своими куклами.

Проволочные каркасы лежали печальными скелетами на рабочем столе, теперь напоминающем кладбище. Он не мог заставить себя работать, а все, что он делал, получалось совершенно неправильно. Лица были кривыми, пропорции — нереалистичными, а все идеи жили не дольше минуты. Кукольник медленно проваливался в отчаяние. В отчаянии было прохладно и сыро.

Глаза жуткого чучела попугая издевались над ним, напоминая, что у матери таких проблем никогда не было. Кукольник был хмур и холоден, а его лицо, как вылепленное, сохраняло угрюмое выражение.

Когда Питер уже оставил всякую надежду вернуться к творению, появилась она. Он узнал Лили сразу: с их последней встречи она ничуть не изменилась, сохранив свою цветочную свежесть и красоту. Они смеялись, стоя посреди магазина и не обращая внимания на стойкий запах рыбы и странные взгляды, которые люди бросали в их сторону. Кукольник не знал причины этих взглядов. Может быть, они были пропитаны завистью, может, полыхали раздражением. А может быть, причиной внимания окружающих являлся старый бордовый плащ Питера, латанный уже столько раз, что давно перестал быть бордовым и представлял собой собрание разноцветных заплаток. Питер носил этот плащ не первый десяток лет и не планировал с ним расставаться — плащ был единственной ниточкой, связывающей Питера с отцом. Но ни плащ, ни взгляды его не волновали. Мысли Питера были заняты Лили, близкой и восхитительно настоящей.

Они вместе дошли до касс, все так же смеясь и разговаривая.

— Знаешь, а ведь я скучала, — серьезно сказала Лили. — С тобой всегда было весело, и куклы твои!.. Мне этого не хватало.

— Я тоже по тебе скучал, — сказал Питер. Несмотря на ледяной вой кондиционера, ему было тепло.

— Нам надо еще как-нибудь встретиться. Я тебе позвоню, хорошо?

Он заторможенно кивнул и нацарапал на ее чеке свой номер карандашом, который все это время был у него за ухом. Лили кокетливо улыбнулась и спрятала чек в кошелек.

— Ну, до встречи, — пропела она. — Я буду ждать с нетерпением.

Она обняла его, собрала свои покупки и ушла. Питеру понадобилось немного времени, чтобы собраться с мыслями.

Всю дорогу домой Питер был в необычайно приподнятом настроении. Он напевал что-то очень французское и романтичное, думал о весне и даже поздоровался со старыми соседками-перечницами, которые от неожиданности разворковались, как стая очень возмущенных голубей.

Ничто не могло заставить Питера спуститься с небес на землю. Он улыбался, впервые за долгое время, и ему было хорошо.

Питер взглянул вниз с края крыши. Ночной ветер выл у него в ушах, усиливая ощущение тревоги. Лететь с такой высоты долго, наверное. Питер сделал еще шаг вперед. Звезды глядели на него с неба, холодные и отдаленные. Светящиеся окна соседних домов, такие же яркие и далекие, смотрелись их отражениями. Питер подумал, что сейчас понимает звезды, как никогда раньше. Гореть и не иметь возможности кричать. Теперь это был не просто красивый образ, а вполне реальная боль, и не было смысла в жертве, потому что светить было не для кого.

— Не понимаю я твоих кукол, — сказала Лили, разглядывая полки. — Ты не думай, они симпатичные и все дела, просто…

Питер поставил чайник на стол и вопросительно на нее посмотрел.

Лили взяла одну из кукол с полки.

— Ну, вот эта, например. Лицо хорошо вылеплено, но что-то здесь не то. И еще эти глаза… Жуть. Где ты учился их делать?

— Да нигде. Это не сложно, на самом деле, главное — уловить принцип. Хотя я все еще мучаюсь с шарнирами.

Питер улыбнулся и налил ей чаю. Лили взяла чашку и устроилась на диване.

— Я за последнее время ни одной не сделал, — неожиданно для себя признался он. — Не могу начать, и все.

В свой следующий визит Лили принесла с собой несколько книг по изготовлению кукол.

— Я решила, что тебе не помешает почитать о том, как это правильно делается, — сказала она и, оглянувшись, поморщилась. — Избавься наконец от этого мерзкого попугая. Мне не нравится, как он на меня смотрит.