Коллектив авторов - Ковчег Лит. Том 2

Психанула снова, теперь сильнее. Кричала на ковер. Кричала на кота. Кричала на кофеварку. Посидела за столом, пожалела себя. Поняла, что слишком устала, чтобы злиться за то, что жалела себя. Вспомнила, что нормальные люди не ноют, а собираются с силами и решают проблему.

Достала только что сложенные вещи, переоделась из пижамы в уличную одежду. Посмотрела на себя в зеркало, заценила полоски на глазах. Нормас, вроде жуткие. Нарисовала губы кирпичной помадой. Нормас, вроде нужного оттенка.

Вывалилась из квартиры. Ввалилась в квартиру, взяла кошелек. Снова вывалилась из квартиры. Дошла до ближайшего магазина, нашла в нем пятновыводитель. Подумала, что не зря же вышла из дома. Взяла молоко, бисквитное печенье, кетчуп с Рапунцель, курицу, яйца, помидоры. Злобно посмотрела на кабачки. На кассе вспомнила про шампунь и бальзам. Закатила глаза, проматерилась, сходила за ними. Долго смотрела на маску для лица. Взяла тоже.

Со всем приобретенным вернулась домой. Скинула пакеты на кухне, вооружилась отбеливателем, направилась к ковру.

Пятна на нем не было.

Саша получала эстетическое удовольствие, когда оставляла пятна на чьей-либо репутации. Причем ей было не важно, на чьей именно. Это могли быть знакомые люди, могли — первые встречные. Она оклеветала свою коллегу на предыдущей работе — после этого Сашу, правда, уволили, но пятно на девчонке все равно осталось. Она спалила менеджеру «Бургер Кинга», что их уборщик не моет полы под столами, — ей после этого выдали бесплатный пирожок, просроченный, ну и ладно. Она написала новому парню своей бывшей подруги, что та очень любит систематически сворачивать налево — они поженились потом, конечно, но зато он до сих пор очень пристально следит за ее передвижениями.

Эстетика состояла в том, что после пятен на репутации существование других людей становилось немножечко хуже. А значит, приближалось к Сашиному уровню. Ну или Саша так думала. По крайней мере, это позволяло ей почувствовать себя чуть более важной.

При этом свою репутацию она ценила как самый дорогой на планете бриллиант и никому в нее влезать не разрешала. Не доросли еще, чтобы кому-то жизнь портить.

Поэтому Саша знатно прифигела, когда ее в выходной лично вызвали на ковер, потому что, по словам секретарши, какая-то там что-то сказанула про какую-то вещь, относящуюся к Сашиным постам. Причем информацию выдала явно намеренно.

Собраться пришлось очень быстро. Куда-то опять закатилась подводка — плюнула, и без нее может выглядеть агрессивно и пессимистично. Одни синяки под глазами чего стоят. Пока в скоростном режиме хлебала кофе, случайно капнула на свитер. Переоделась, залила свитер отбеливателем. Не страшно, отстирается.

Расчесалась. Порадовалась, что купила шампунь. Дрожащими руками заправила волосы за уши, попыталась улыбнуться себе в зеркало. Нормас, после маски лицо даже выглядит относительно прилично. Схватила найденные в тумбочке документы, которые еще сто лет назад надо было отнести в офис.

Вывалилась из квартиры. Ввалилась в квартиру, покормила кота. Снова вывалилась из квартиры. Ринулась на остановку. В автобусе громко болтали какие-то подростки. Закатила глаза. Выскочила не на своей остановке. Проматерилась. Пошла пешком. Обнаружила, что на улице замечательная солнечная погода. Удивилась. Питер же, откуда солнце? Размялась, поглазела на дома вокруг, подышала свежим весенним воздухом. Удивилась еще раз, потому что даже получила от этого некое подобие удовольствия.

На входе в здание поздоровался охранник. Впервые не проигнорировала его, кивнула в ответ. Он улыбнулся. Немножко испугалась. Вдруг извращенец какой?

Поднялась на свой этаж, зашла в офис. Заметила в углу секретаршу, направилась к ней. Минут десять поболтала о всяком. Робко уточнила ее имя. Таня. Неважно, надо забыть через пять минут. Рассказала о странностях, происходящих в квартире. Таня сказала, что это, наверное, домовой, ему надо молочко в углу поставить. В ответ сообщила, что кот выжрет. Таня посмеялась.

Пошла к кабинету босса. Долго мялась у дверей, тряслись коленки. Была готова расплакаться. Злилась на себя за порчу образа устрашающей девочки на удаленке. Жалела себя, потому что не заслужила такого наказания. Вспомнила, что заслужила. Успокоилась, приняла свою судьбу, вошла в кабинет.

Понуро выслушала ругань за свои косяки. Морально приготовилась к увольнению. Промямлила в ответ что-то оправдательное. Услышала просьбу не оправдываться, а брать себя в руки и исправляться в дальнейшем. В который раз за день удивилась (ее что, вызвали в выходной, чтобы просто отругать? ей сколько, семь?). Босс прекратил поток агрессии. Неуверенно кивнула, промямлила, что такого больше не повторится. Босс кивнул тоже. Потом предложил поездку на курсы по повышению квалификации за счет компании. Так сильно за сегодня еще не удивлялась. На эмоциях согласилась.

Домой пошла пешком. Перед выходом попрощалась с Таней. По дороге встретила смеющегося ребенка. Позабавилась с того, какой он нелепый. Долго наблюдала за толстым воробьем. Вроде цветом как пятно кофе, а вроде и красивый. Подумала, что хочет быть воробьем. Посмеялась над своей тупостью. Вспомнила, что тупых надо хотя бы иногда кормить, зашла в булочную, купила пирожков с капустой. Подумала, что съест их и станет такой же толстой, как воробей. Все равно съела. Написала бывшей подруге, что извиняется за сказанное ее мужу. Получила в ответ кучу мата и оскорблений. Пожала плечами. Заслужила же все-таки.

Почти что радостная вернулась домой. Кот шуршал чем-то в комнате. Крикнула, чтобы выплюнул, что жрет. Шуршание затихло. С чувством выполненного долга повернула голову. Кот сидел на тумбочке в коридоре и смотрел на нее тупыми глазами.

Ринулась в комнату. Никого, только занавеска колышется и подводка на туалетном столике покачивается из стороны в сторону. На автомате перекрестилась (левой, правда, рукой, потому что никогда данных действий до этого не совершала).

Налила в блюдце молоко. Поставила в угол.

Кот выжрал его в ту же секунду.

Кто-то звал его сквозь сон.

От резкого толчка о землю выкинуло. Сколько было похмельных рейсов, каждый новый хуже предыдущего.

Самолет вздрогнул и остановился. Прокурор привстал с сиденья и чуть не упал обратно — ноги затекли, каждая клетка пропиталась кислотой. Достал-таки с полки пластиковый кейс, прошел, постанывая и пыхтя, по узкому проходу, нагнул голову и вышел на трап.

Холодный воздух сразу привел в чувство.

Куда ни глянь — синий лес, а за ним лысые сопки. Рассохшаяся деревянная избушка аэропорта с надписью «СЛАВА КПСС!» издевалась над советскими успехами в авиастроении. Все, что было связано с человеком, выглядело заброшенным, а вот лес — сильным неприветливым хозяином.