Коллектив авторов - Ковчег Лит. Том 1

— Да пошел ты. — Марк махнул рукой, прижав к себе холодной рукой Дашу. Она посмеялась и стала выбиратьсяподниматься. Куртку отдала, не забрала с собой как трофей. Получила, что хотела, теперь могла и напиться.

— Звезды ищешь? — Луч кивнул ему, отвечая сам себе. — Не тут искать надо, я тебя отвезу — где надо.

— Я не хочу никуда ехать ни за какими звездами. — Марк еле попал рукой в рукав куртки, сначала по-дебильному растопырив пальцы, но под ржач Лучевого сложил их лодочкой и нырнул. Луч почти заикнулся про фистинг, но заткнулся.

— Тебя никто и не спрашивает, ты как багаж путешествуешь.

— Дешево и без комфорта?

— Куда повезут, туда и поедешь.

Марк промолчал. Если раньше не хотелось ехать, идти, пить, то теперь и спорить не хотелось — Луч привязался и не отвяжется, притащил брата с сестрой в поддержку. Марк даже не помнил, когда они родились, — сначала мама ходила толстая, просила не прыгать на ней и перестала брать на руки. А потом, как в туалете бара, черный квадрат-цензура, и вот у нее руки уже заняты Женей и Сашей. Вообще, сначала Сашу звали Женей, а Женю — Сашей, но папа каким-то образом умудрялся их путать, когда они были одеты. Мама орала, Марк не понимал — кто мальчик, а кто девочка. А потом приросло, мама сама перестала разделять детей на Сашу и Женю, только Марка отличала от Сажени. И они — раз, поменяли имена. Наверное, на них смотрели как на идиотов.

Разница в три года сначала казалась пропастью, а к восемнадцати и двадцати одному годам превратилась в «братскую дружбу». Как только Марк оказывался в радиусе поражения брата с сестрой, тут же оказывался с ног до головы в СаЖе — это если фигурально. Марка эти двое любили. А Леру не любили, как оказалось.

Даша сообщениями не надоедала. Нашла его «ВК» через Луча, добавила в друзья, улыбнулась парой скобочек и спросила про самочувствие. Формальности Марк не любил, поэтому и знакомился с кем-то редко. Старался побыстрее опустить, как конфетно-букетный, приветно-какделашный период. С Дашей они так резво перескочили и второй, и первый, что Марк не совсем понимал, какой настал сейчас. Последний «да было дело, пару раз случайно, ничего такого» или начальный «давай сделаем вид, что так и надо, и продолжим»? Но «пару раз случайно» не было, поэтому Марк подозревал второй вариант.

Луч привез их в поле. Вообще, к недолесу возле реки, но через поле. Компания не питерская, а околомосковская. Палатки, ящики стекла, костер из шашлыка и куча купальников.

И утром в поле было лучше, чем в Питере ночью. Реабилитационные курсы затягивались, друзья будто задались целью прокатить Марка по всей стране, заново познакомить его со всеми, кого он знал с Лерой. Только теперь без Леры.

И если Питер закончился двухдневным походом после нежных облизываний, то вечерняя попойка — незапланированным сексом. Он не был пьян, когда целовал ее, подругу Леры. Или не подругу, а знакомую. Он не был уверен, общались ли они вообще когда-то. Когда, уставший и заботливо уложенный спать, он проснулся от своих приставаний к Оле, то не понял, когда начал, но останавливаться не захотел.

Когда он вышел отлить и попить после, то сигареты найти не смог, а Луч его перехватил у начала тропинки, ведущей «в кусты». Он, наверное, жалел и, наверное, это было заметно; наверное, поэтому Луч взял его с собой в поле. Точнее, в магазин, до которого они так и не дошли, застряв в ячмене где-то на полпути. Марк понимал, что за здоровье мозгов уже можно начинать переживать. Потому что он не просто скучал, он тосковал, а еще чувствовал себя скотиной за то, что дважды изменил девушке, которой нет. Ни у него, ни вообще.

Саша и Женя идти в поле не захотели, обозвали идиотами и легли спать. Женька только пообещала, что, «если что», она пойдет искать их с утра.

Марк ныл. Чувствовал себя не на своем месте, хотел вернуться в лагерь и уйти в город одновременно. К людям, чтобы не видеть людей. Хотя бы пешком. До Москвы.

Луч терпел. Он вообще по приезде в Питер стал терпеливее, по крайней мере, старался больше молчать.

Половину дороги, например.

Марк свернул с тропинки, сминая ногами траву и цветы, дошел до небольшого куста возле огромной коряги и спустил шорты.

— Ты что-то ссать часто ходишь. — Луч фыркнул, носком тапка поковыряв землю.

— Ты сколько высосал?

— Не твое дело. Ты меня зачем туда положил? — Марк хлюпнул носом. Подумал, как его утереть, если руками он только что трогал нелицо? Попытался дотянуться плечом в футболке, но только растер все по лицу.

— Ты дурак? — Луч заржал, схватил Марка за подол футболки и задрал ее к лицу. — Сморкайся, сопливец.

— Да пошел ты. — Марк дернул плечом и попробовал пнуть Луча, вырвался.

— Не понравилась Оленька? — Луч подмигнул. — Вот ей понравилось — все слышали.

— Пиздец.

Поднять настроение Марку было трудно. Он даже трезвый не реагировал почти ни на какие шутки, а те, на которые реагировал, его злили.

Луч не узнавал друга, с которым они раньше постоянно лепили над всем, что видели.

Небо медленно светлело над полем. Ярко-оранжевая полоса постепенно росла вдалеке, цепляя облака, лицо Марка справа задевали редкие лучи. Волосы отросли, лохматились и лезли ему в лицо.

— Ты надо мной че, издеваешься? Хочешь сказать, магазин за полем? — Марк снова заныл. Когда ему чего-то не хотелось, с ним не то что говорить, находиться невозможно было. Только после смерти Лерки. До этого он был легче. Только после смерти Лерки, правда, он ничего и не хочет.

— Ты предлагаешь мне одному сбегать тебе за сижками? Оборзел в конец? — Луч снова рассмеялся. Два дурака: один вечно ноет, второй постоянно ржет.

Луч заскучал. Он устроил соревнование по спортивной ходьбе под музыку. А Марк убежал. Ушел далеко вперед и скрылся в поле без единого дерева.

Луч, наверное, хотел бы испугаться, но не мог. Мог бы услышать шорох травы, если бы выключил музыку, но не хотел. Желто-оранжевое небо низко висело над головой, а чистый воздух пробивал легкие, косил глаза и отключал мозги.

Тропинка была одна. А травы по колено — поле. Марк бежал-бежал, забыв, что должен идти. Бежал и просто упал, поскользнувшись на сырой от росы траве. Лег и лежал, слушая музыку вдалеке. Небо серо-оранжевое упало и придавило сверху, а Луч даже не звал. Только потом, когда нашел, внимательно посмотрел.

Футболка задралась, шорты перекрутились, один тапок остался еще на тропинке, носком указывая, куда побежал Марк.

— Лерка была из тех девушек, которые молчат, чтобы казаться умнее, а на самом деле просто не могут придумать, что ответить, потому что в голове пусто. — Марк сглотнул.

Говорил он сдавленно, через нос. Луч его нашел, лег рядом и посмотрел туда же, куда и он — на ярко-оранжевый мачете, разрезающий синеющее небо.