Коллектив авторов - Ковчег Лит. Том 1

Побросав в сумку пляжные принадлежности, мы в одних плавках устремились к океану, могучее дыхание которого угадывалось где-то рядом. Вдоль улочки, забитой припаркованными машинами и утомленными солнцем и жарой пляжниками, тянулись многочисленные двух-и трехэтажные отели, отелишки с острыми носами, торчащими к океану, и смотровыми галереями по периметру. Они были похожи на выброшенные штормом на берег корабли, которые занесло песком по ватерлинию.

Но вот между кораблями обозначился просвет, и мы оказались на огромном, усеянном разноцветными телами пляже. А впереди сиял, сверкал, искрился, могуче перекатываясь валами, океан, рядом с которым все людишки казались жалкими моллюсками.

Некоторые моллюски, правда, проявляли повышенную активность, снова и снова заскакивая со специальными досками в воду в попытках прокатиться на гребне волны. Но волны раз за разом вышвыривали их вместе с досками обратно, словно мусор.

Застолбив себе на раскаленном песке место, мы с разбегу бросились в океан и какое-то время плескались, как дети, пока нас не отнесло от нашего стойбища порядком в сторону. А может, мы одновременно вспомнили об огромных гамбургерах, предусмотрительно прихваченных Мишкой, что называется, на черный день еще из дома, и теперь эти гамбургеры, щедро сдобренные майонезом и горчицей, возникли в нашем воображении как мираж. И если раньше я считал, что такие огромные гамбургеры по плечу только большим толстопопым неграм, то сейчас я был готов смело принять на грудь самый разнузданный гамбургер и съесть его перед первым же попавшимся американским флагом (и без флага), который, надо заметить, чем-то даже похож на гамбургер, особенно если добавить кетчуп, но это уже такая тайна, о которой обычно вслух не говорят…

Мишка первым героически справился с гамбургером и уже приготовился было водрузить на румпель черные очки, слегка придающие ему сходство с ранним Марлоном Брандо.

Эти очки имели одно странное и не до конца понятное пока даже самому Мишке свойство: они делали человека голым. Мишка специально взял их на пляж, чтобы провести, что называется, полевые испытания в условиях, приближенных к… чуть было не сказал — боевым, хотя какие это могут быть боевые условия с голыми сиськами и с голыми джейсонами, так сказать, наперевес.

Это открытие Мишка сделал совершенно случайно, работая над усовершенствованием приборов ночного видения для браконьеров еще дома, в Раше, но применить как следует не успел. Вечер понаблюдал за своей бывшей женой Машкой — и сразу в город, в народ, на Пушкинскую, чтобы в живом процессе произвести уже окончательную доводку. Но то ли рожа его (в очках) кому-то не понравилась, то ли отдельные индивидуумы что-то заподозрили (видимо, из числа этих… экстрасенсов), вот и дали Мишке по очкам возле пивного ларька, чтобы из народа не выделялся, особенно если сам в народ и пришел.

В Америке все по-другому. Здесь хоть трусы на голову надевай — значит, так надо, чтобы кто-то кому-то заплатил баки. И вообще, все вопросы, так или иначе, упираются в вопрос — «сколько?» Вот этого основоположного «сколько?» Мишка пока не знал. Он даже не знал, кому и зачем могут пригодиться его феноменальные очки. Для пляжа, например, могут пригодиться… Но если все на пляже окажутся в таких очках, то зачем тогда вообще раздеваться… а тем более, одеваться… И Мишка пронзительно посмотрел на раскинувшееся рядом тело мисс, у которой каждая сиська была размером больше всего Мишкиного расширенного от работы ума мозга. Словно почувствовав на себе его пытливый взгляд, она неторопливо, как «Титаник», начала разворачиваться к нему всей своей роскошной попой…

От этого зрелища у Мишки даже губа нижняя отвисла. Он вдруг на миг представил, какой Америку ждет армагеддон, если в один прекрасный день его очки наденут… десятки… тысячи… миллионы таких поп…

Я понял, что Мишку надо срочно спасать… Сам не знаю, откуда в моих руках оказался этот баллончик с аэрозолем то ли от загара, то ли для. И пока он, безумствуя и ругаясь, размазывал по фейсу желтоватую пенку, я приступил к главному — начал выкладывать из сумки свои, так сказать, домашние заготовки… Это были маска, ласты и трубка, еще мейд ин Раша, которые я зачем-то прихватил с собой, чтобы в нужный момент и в нужном месте — пусть оно и оказалось за тысячи километров — предъявить Мишке, который все поймет…

А вот и специальная рогатка (из резинки «венгерки»!) для подводной охоты. Она надевалась на большой и указательный пальцы левой руки. К рогатке прилагался раздвижной телескопический гарпунчик, сотворенный Мишкиным гением еще на заре молодости, когда главным смыслом нашей жизни было море… и солнечный город из песка и криков чаек — Евпатория. В этом городе прошло наше детство, все остальное не имело значения, так как лучшая часть жизни была уже позади.

Возможно, именно море и открыло в Мишке гения, но он об этом тогда не знал. Море в каждом открывает свою тайну, просто не каждый оказывается к ней готов. И сейчас Мишка смотрел на дело рук своих, словно сквозь зеленовато-голубую толщу морской воды, которая вскоре начнет светлеть и проясняться, и сначала появится солнце, а за ним, в золотистой дымке — город, словно сотканный из детских снов…

Заметив, что я уже напялил ласты и привязываю к поясу специальную сетку для будущей добычи, Мишка будто спохватился:

— Вот, возьми, — сказал, протягивая мне какую-то фиговину, похожую на сотовый телефон со штырьком антенны. — Красная светящаяся кнопка от акул. Генерирует специальный сигнал, от которого все акулы разбегаются. Зеленая кнопка — мое ноу-хау. Издает звук, или, точнее, ультразвук, так сказать, неутоленной любви. Проверишь аппарат в действии. Только надолго не включай, а то батареи быстро сядут.

С трудом преодолев полосу прибоя, я вышел (подумать только!) в открытый океан. Здесь поверхность была почти гладкой, лениво перекатываясь упругими валами, словно в такт дыханию какого-то дремлющего под водой исполина.

Я уже успел заметить несколько вполне приличных рыбин, которые даже не сильно испугались, видимо, не каждый день их навещают рисковые славянские парни.

Нащупав на поясе Мишкин приборчик, я включил кнопку для отпугивания акул и в режиме ожидания неторопливо поплыл вдоль берега. Метров через сто я развернулся и, как и полагалось по инструкции, включил кнопку неутоленной любви.

Честно говоря, я не очень верил всем этим техническим прибамбасам, больше полагаясь на себя и на свой, что называется, охотничий опыт.

Но с момента включения и в самом деле начало происходить что-то необычное. Ко мне со всех сторон устремились бойкие рыбешки. А на некотором отдалении пару раз проплыли и тени покрупнее. Значит, охота началась.