Коллектив авторов - Ковчег Лит. Том 1

Обойдя здание, мы оказались перед затянутой сеткой дверью. Откуда-то доносились звон посуды и гортанные голоса. В следующую секунду дверь распахнулась, и на крыльцо в высоком белом колпаке выскочил маленький человечек. Он грозно сверкал своими слегка выпученными глазами и как бешеный вращал руками, в которых, при ближайшем рассмотрении, оказалось по шашлыку. Видимо, таким способом он доводил их до нужной кондиции. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы определить, что это человек с солнечного Кавказа.

— Гамарджоба, генацвале, — на радостях бросился к нему Мишка — Это ты, Гогия?!

— Не Гогия, а Гамлет, — слегка опешил от такого напора маленький человек.

— Все равно на букву гэ… — не давал ему опомниться Мишка. — Ты такую красавицу видел? — и он, откинув край полотенца, показал из сумки голову рыбины. — Лавэ?.. А?.. Лавэ… — И, уловив краем глаза, как у маленького человечка дрогнули ноздри его большого, на все лицо, носа, закончил почти нежно: — И как ты, Гамлет, думаешь, сколько такая красавица может стоить?

От слова «стоить» маленький человечек на секунду замер и, конфиденциально приблизив свой выдающийся нос к Мишке, почему-то почти шепотом произнес:

— Ни-че-го…

— Почему ни…

— Потому что это левый рыба. Документов на нее нет, сертификата нет… А за это здесь, в Америке, очень строго — могут даже ресторан закрыть.

— Но Гогия…

— Гамлет…

— Гамлет… выручай, брат Гамлет… ты же знаешь, как это делается…

— Знаешь, знаешь… Откуда я знаю, может, ты ее в унитазе поймал… Ладно, десять баксов, чтобы, как говорится, не выбрасывать…

— Десять баков? Да у тебя в руке шашлык дороже стоит…

— Продай дороже.

— Эх, Гогия… Гамлет, мы же с тобой вместе в школе Пушкина учили…

— За Пушкина я и даю десять баков, другой бы и разговаривать не стал.

— Пойдем, Боб! Нам с предателем Родины говорить больше не о чем.

— От предателя слышу…

Возле нашего отеля играла музыка. На флагштоке гордо реял звездно-полосатый американский флаг. В бассейне весело плескались дети. В шезлонгах вокруг бассейна с дринками в руках в лучах заходящего солнца вышли понежиться старухи. На них были такие же, как флаг, полосатые купальники, а на одном божьем одуванчике даже полосатый шлафрок.

Несколько мускулистых плейбоев в полосатых бейсболках с попастыми юными леди с полосатыми ленточками на головах гоняли по поляне полосатый мяч. Но мы как-то сразу поняли, что этот праздник жизни не для нас. Просто у нас разные праздники, и они не обязательно должны совпадать.

Добравшись до нашего номера, мы без задних ног рухнули на кровати и тупо слушали, как гудит кондиционер. Я уже совсем начал было уплывать в блаженную невесомость сна, как из другой реальности грубо вторгся голос Мишки:

— Рыба!?

— Что рыба?

— Я совсем о ней забыл, мне кажется, она уже начала попахивать.

— Оно и не удивительно — жара! Тут человек начинает… а ты говоришь…

— Может, ее в холодильник?..

— Не влезет.

— А если…

— Ни в коем случае — еще сильнее вонь пойдет, да и куда кишки девать?

Какое-то время мы лежали в полном молчании, и если еще минуту назад от усталости просто слипались глаза, то сейчас почему-то сон не шел. От запаха, наверное. Такое впечатление, что после нашего разговора он даже стал еще забористее.

Мишка не выдержал первым.

— Схожу к машине, кажется, у меня там был пакет.

Вернулся он минут через сорок с початой бутылкой виски и пачкой сигарет. Нетвердой рукой разлил по приземистым стаканам из зеленоватого стекла.

— Уипьем уиски, Боб, — сказал, осклабившись железным зубом. — В этой стране надо пить уиски… Уипьем уиски, вер из кружка, сердцу станет веселей. Фу!.. Какая гадость! Зато занюхивать не надо.

Он тут же распечатал пачку сигарет, прикурил первым и передал мне. И хотя мы до этого никогда не курили, было почему-то такое ощущение, что мы никогда и не бросали.

— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно выдохнул облако дыма Мишка. — Ты заметил, что в нашей голове два запаха не могут существовать одновременно, и сейчас они как бы аннигилировали друг друга? Вот скажи, какой ты чувствуешь сейчас запах?

— …Виски, — сказал я, слегка задумавшись.

— То-то и оно, это уже не запах, а вкус. — И Мишка плеснул по стаканам еще виски. — Да, я забыл тебе сказать, я заказал нам в номер ужин, минут через пятнадцать принесут. Надо только…

Пробежав зорким взглядом по верхотуре комнаты, он подтянул к стене стол и, с легкостью запрыгнув, начал с помощью ножа отковыривать вентиляционную решетку.

— Тащи рыбину, — крикнул, не оборачиваясь.

Вдвоем нам удалось запихнуть ее в вытяжную нишу, и Мишка, закрепив на место решетку, побежал в ванную мыть руки.

— Как говорится, одна голова хорошо, а полторы еще лучше. Я знал, что мы все равно что-то придумаем. Решение всегда есть, надо только думать. В этой стране каждую минуту думать надо. Ну как, есть теперь запах?

— Виски… — сказал я, как-то уже не успевая следить за скачками его мысли.

— Виски мы еще выпьем…

— Тогда нет…

Я и в самом деле не чувствовал сейчас никакого запаха. В голове слегка кружилось, и захотелось во что бы то ни стало попасть окурком в лунку для гольфа, которая располагалась на зеленой лужайке, зеленая лужайка — на картине, а сама картина — посерединке между нашими кроватями. Получалось, что это не просто бросок, а бросок как бы третьей степени сложности… как и все, что мы задумываем и воплощаем с моим братом Мишкой, который в силу своей гениальности не может поступать иначе. И сейчас я должен не посрамить честь семьи…

Не помню, успел ли я выстрелить окурком, как в дверь постучали. Это чернокожая горничная принесла ужин. И пока она накрывала на стол, Мишка даже успел ее похлопать по словно предназначенной для этой цели ягодице. Так делал один ковбой в каком-то ковбойско-мексиканском сериале, и мы с Мишкой запомнили, что девушкам это нравилось. Потом, правда, ковбой палил из пистолета и бил морды своих многочисленных обидчиков, но это уже в других сериях. А сейчас была всего лишь первая серия, и девушка еще не знала, что Мишка ковбой… И вообще, все в этой жизни от незнания и преду… и непреду… смотрительности.

Последнее, что запомнилось с удивительной ясностью, был дымящийся окурок в лунке для гольфа на лужайке нашей картины, что между моей и Мишкиной кроватями…

Мы выпили еще виски и съели свой чикен с черненьким длинным рисом, который был похож на запеченных муравьев под соевым китайским соусом, и все это запили кофе с круассанами…

Потом мы смотрели телевизор, но как-то странно смотрели — кусочками из разных фильмов. Мишка прыгал с канала на канал, которых было несколько сотен, чтобы не упустить самое интересное. От этого мелькания в голове, видимо, наступил какой-то перегруз, и я обнаружил себя в постели с Мадонной, которая при ближайшем рассмотрении оказалась Ленкой — моей старой боевой подругой Ленкой с улицы Семнадцати лет. Я даже до сих пор помню номер ее телефона: 3–21–12… И кафе «Шампанка» хорошо помню, и старые двухъярусные солярии на пляже, где всем влюбленным хватало места, и лунную дорожку по морю в никуда, по которой уходят заблудшие души… Просто Ленка не знала, что она Мадонна, и на песке не оставила следов.