Джеймс Фрей - Миллион мелких осколков

Лилли рассказывает, как ушла от матери. После четырех лет кошмара. Клиент избил ее, а потом изнасиловал пистолетом, и, когда он отключился, она убежала. У нее не было ни денег, ни вещей, ни машины. Она просто шла куда глаза глядят, на попутных грузовиках добралась до Чикаго, расплачивалась с дальнобойщиками, которым требовалась минутная разрядка, своим единственным товаром. В Чикаго она обратилась в справочный стол и разыскала свою бабушку. Раньше она ее никогда не видела. Лилли постучала в дверь, бабушка открыла, и они обе расплакались. Ничего не говорили, только плакали. Они с бабушкой стояли и плакали.

Лилли говорит, что снова пошла в школу. Мальчикам она нравилась, а девочки ее ненавидели. В школе Лилли поняла, как она отстала. Трудно было прилично вести себя, оставаться трезвой и чистой, не принимать наркотиков. Трудно было все забыть. Невозможно забыть. Лилли встретила парня, полюбила его, и они стали встречаться. Лилли витала в мечтах и надеждах, разыгрывала в воображении их будущую жизнь. Парень начал курить крэк, закидываться колесами, а она хотела быть с ним и тоже стала. Стала курить крэк и закидываться колесами. Он угощал ею своих друзей. Его друзья употребляли ее. Ее разбитое сердце еще не успело зажить, как снова было разбито. Она курила крэк, глотала колеса. Ее парень и его друзья употребляли ее.

И тут случилось это. Заговорив об этом, Лилли начинает плакать. Это случилось как раз перед тем, как она приехала сюда. Как раз перед тем, как бабушка убедила ее поехать за свободой. Лилли замолкает и плачет. Тяжелыми, надрывными слезами. Она рыдает. Ее всю трясет, и я чувствую, как бьется ее сердце под слоями одежды. Под слоями боли. Я обнимаю ее, она плачет, и больше мы ничего не говорим, ни она, ни я. Все слова бессильны описать то, как она жила. То, что она пережила. Я обнимаю ее, она плачет. Я никуда не спешу. Я не сделаю ей больно. Я не брошу ее. Я не осужу ее. Я обнимаю ее, она плачет.

Кто-то зовет меня по имени. Кто-то толкает меня. Не понимаю, во сне или наяву, не понимаю, что делать. Слышу свое имя. Шаги. Кто-то зовет меня. Кто-то толкает меня.

Открываю глаза. Еще темно, но уже светает. Примерно час до рассвета. Видны силуэты деревьев, я держу Лилли. Кто-то зовет меня. Кто-то толкает меня.

Смотрю вверх. Тед стоит с блондинкой лет двадцати. Вид у них усталый, волосы взъерошены. Тед говорит.

Я думал, ты копыта отбросил, мелкий засранец.

Что ты здесь делаешь?

Прикрываю твою задницу.

Который час?

Время возвращаться на место, черт тебя подери.

Я осторожно трясу Лилли. Она открывает глаза.

Что?

Нам надо идти.

Кто это?

Приятель. Его зовут Тед.

Который час?

Не знаю.

Мы встаем. Я проснулся, но не до конца. Лилли вообще сонная. Она знакома с девушкой Теда, и они здороваются. Я целую Лилли на прощанье, говорю, что буду скучать. Она спрашивает, когда мы увидимся, и я отвечаю – сегодня.

Мы с Тедом идем через лес к дорожке. Я спрашиваю, чем они занимались, и он отвечает: трахались. Он спрашивает, чем мы занимались, и я отвечаю: разговаривали. Он смеется. Я спрашиваю, уходил ли он раньше из отделения, и он отвечает, да, каждую ночь, черт возьми. Он спрашивает у меня, уходил ли я раньше, и я отвечаю, нет, в первый раз.

Выходим на дорожку. Он говорит, будь готов – может, придется бегом бежать, если нас застукают тут, будет полная жопа. Мне не приходилось бегать подолгу. Не хватает дыхалки. Дорожка исчезает в траве вокруг здания клиники. Мы крадучись заходим внутрь, я иду в свою палату и забираюсь в кровать. Мне хочется, чтобы Лилли была рядом. Проваливаюсь в сон. И во сне мне хочется, чтобы Лилли была рядом.

Когда просыпаюсь, Майлза в палате нет, на моей тумбочке лежит записка. Поверх книги «Дао дэ цзин». Написано «Спасибо, Джеймс. Что-то в этом есть». Прочитав, улыбаюсь. Внутренние часы подсказывают мне, что я проспал, поэтому наскоро принимаю душ, чищу зубы, вытираюсь и одеваюсь. Выхожу.

Я спешу через коридоры в столовую. Когда прихожу, там почти никого. Беру пончик, чашку кофе и выхожу.

Опять коридоры. Тороплюсь. Опаздываю на встречу с родителями. Ярость шевелится внутри, но пока робко. Она сыта после кормежки. Нахожу нужную комнату, открываю дверь.

Родители сидят за столом для совещаний, рядом с ними Даниэль, а напротив незнакомый мужчина, одет, как мой Отец, но помоложе. Мать плачет.

Что случилось?

Она трясет головой. Я смотрю на Отца.

Что случилось?

Он встает и говорит.

Джеймс, это Рэндалл.

Он указывает на незнакомого мужчину, который тоже встает.

Он адвокат, который сотрудничает с клиникой.

Я смотрю на мужчину.

Он тянется ко мне через стол.

Здравствуй, Джеймс.

Мы пожимаем руки. Отец говорит.

Он пообщался с администрацией в Мичигане, Северной Каролине и Огайо.

И что там сказали?

Почему бы нам не присесть?

Сажусь. У меня поджилки трясутся, так мне страшно. Они тоже садятся.

Так что там сказали?

Отец смотрит на Рэндалла, Рэндалл смотрит в папку. Мать плачет и смотрит в пол. Даниэль смотрит на меня. У меня поджилки трясутся, так мне страшно, всем телом начинаю дрожать. День Страшного суда настал. День Страшного суда. Рэндалл поднимает глаза.

У меня две новости – хорошая и плохая. С какой начнем?

С хорошей.

В Мичигане и Северной Каролине твои действия подпадают под категорию мелких уголовных преступлений [5] Категория мелких уголовных преступлений, граничащих с административными правонарушениями. Наказанием за большую часть таких преступлений обычно является штраф или лишение свободы на срок до 1 года. Единого для всех штатов определения таких преступлений нет. К ним могут относиться: нарушение правил уличного движения, мелкая кража, хулиганство. – Прим. пер. . То, что ты находишься на лечении, также учитывается в твою пользу. Нужно будет заплатить несколько штрафов, по паре тысяч долларов в каждом штате, и через три года судимость будет с тебя снята. Суды в обоих штатах перегружены, и они будут рады закрыть дело. Я бы советовал принять их предложение.

Говорит Отец.

Я с этим согласен, Джеймс.

Я киваю.

Да. А плохая новость?

Говорит Рэндалл.

В Огайо у тебя большие неприятности. Это маленький городок, и они не привыкли к таким выкрутасам, которые ты там вытворял. Они говорят, что ты устроил там большие беспорядки и нажил врагов в местной полиции. Они очень разозлились и хотят тебя проучить. Им совершенно безразлично, что ты сейчас лечишься и пытаешься наладить свою жизнь. Они говорят, что дело готово к передаче в суд и они с большим удовольствием доведут его до приговора.

Он переводит дыхание. У меня поджилки трясутся, так мне страшно. Страшно так, что можно обосраться. День Страшного суда для меня настал.