Кэтрин Айзек - Я, ты и все, что между нами

Я знала, что последует за этим.

– Я не виню тебя, Джесс. Но ты абсолютно ясно дала мне понять, что не хочешь видеть меня в своей жизни – и в жизни Уильяма тоже. Ты сказала, что ему будет лучше без меня. С тех пор я никогда не говорил об этом, потому что… Ну, потому что я тоже был убежден, что ты права.

Я сглотнула, грудь сдавило.

– Я должен был бороться, – продолжил он. – Попытаться доказать тебе и себе, что могу быть лучше, чем мои родители. Вместо этого я просто согласился с тобой.

Я не могла подобрать слов, а он продолжал говорить:

– Часть меня всегда надеялась, что все могло сложиться иначе. Я не имел ни малейшего понятия, как именно, но я много думал о том, как он будет проводить каникулы со мной здесь, вот как сейчас.

Адам однажды спросил меня, приехала бы я сюда с Уильямом, если бы он был еще малышом. Я не могла точно вспомнить, что ответила ему, но была почти уверена, что это была вежливая версия «Отвали». Я почувствовала, что этот разговор меня душит.

Он вытер рукой пот с бровей и сел на бревно:

– Когда ты нежданно-негаданно прислала мне сообщение о том, что вы приедете сюда, я был на седьмом небе от счастья. Я серьезно. Затем все закрутилось, и чем больше времени я проводил с ним, тем больше что-то внутри не давало мне покоя. Я понял, что не могу отправиться вокруг света с Симоной. Я не хотел отправляться с ней вокруг света. Но Симона – хороший человек. Добрый человек. А я вел себя дерьмово по отношению к ней. Я переспал с тобой, как минимум.

Мои глаза метнулись к земле.

– Так что я просто пытался дождаться удобного момента, чтобы сказать ей, что не могу поехать. Но ты права. Сейчас самое время. Хотя на самом деле нужно было сделать это еще несколько недель назад.

Я закрыла глаза и постаралась все осознать. Кипящая ярость, которую я испытывала несколько минут назад, растворилась, уступив место чему-то совершенно иному. Соленые слезы скапливались в уголках моих глаз, и я пыталась сморгнуть их, пока Адам не заметил.

– Мне нужно покончить с этим, – сказал он.

– О боже, теперь я чувствую себя так, будто вступила с тобой в сговор, – всхлипнула я.

Он поднялся и потянулся, чтобы прикоснуться к моей руке. Затем притянул меня к себе и обнял, пока я пыталась унять боль в груди. Я мягко отстранилась от него.

– Мне пора, – прошептала я, но он снова взял меня за руку.

– Я хочу кое-что сказать тебе, пока ты не ушла.

– Что?

– Джесс… Прошлая ночь. Она много для меня значит.

Я уставилась в пол:

– Не нужно, Адам.

– Почему? Возможно, для тебя это всего лишь пьяная ошибка, и если это так, то… Господи, я не могу переубедить тебя. Но мне нужно, чтобы ты знала, что для меня это не так. Ты значишь для меня больше, чем…

– Остановись, – прошептала я и забрала у него руку. – Пожалуйста, просто… не надо. – Я развернулась и побежала в сторону темных деревьев. Трава щекотала мои лодыжки, я спотыкалась о собственные ноги, но мне хотелось вот так бежать по дороге до самого дома, до Манчестера.

Остаток дня все мои мысли сводились к попытке ответить на единственный вопрос: могу ли и должна ли я устроить ранний отъезд из Франции? Даже несмотря на отвлечение в виде коттеджа, полного детей, которые требовали внимания и заботы.

– Итак, Поппи, – начала Наташа, расположившись на диване, – как насчет того, чтобы послушать сказку?

Поппи подняла на нее взгляд:

– Я кушать.

– О, хорошо. Хочешь банан? – Она взяла один из вазы с фруктами.

– Я хочу сладкого.

– О, дорогая, у нас нет ничего такого. Может, банан вместо этого? М-м-м… Вкуснятина. – Наташа почистила его и протянула Поппи. Та посмотрела на него так, будто это была грязь с ее подошвы.

– НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ! – Она ткнула его обратно Наташе. – Верни его!

– Вернуть что?

– ВЕРНИ ВЕРНИ ВЕРНИ! – Поппи бросилась на пол.

– Что она хочет? – спросила Наташа озадаченно.

Джеймс оторвался от картинки, которую раскрашивал:

– Она хочет, чтобы ты вернула банан обратно в кожуру.

Прошло десять минут, прежде чем Поппи успокоилась, и Наташа налила нам по бокалу вина.

– Могу я кое о чем у тебя спросить? – начала я, когда она передала мне бокал и села.

– Звучит серьезно, – улыбнулась она, но я не смогла заставить себя ответить ей тем же.

– Как бы ты отнеслась к тому, что мы с Уильямом уехали бы домой раньше?

Она сделала резкий вдох, затем выдохнула так, будто не была так уж сильно удивлена.

– Я чувствую себя ужасно, потому что именно я уговорила тебя приехать сюда, – продолжила я, – но с тобой останутся Себ и Бекки, и ты сможешь продолжить видеться с Джошуа, а мы не будем вас стеснять. Последнее, чего я хочу, это подставить тебя под удар, но…

Она покачала головой:

– Ты не подставишь меня под удар, Джесс, – я большая девочка. Ты волнуешься из-за того, что происходит с Адамом? Или хочешь вернуться и побыть с мамой?

– И то, и другое. Я знаю, что у мамы есть папа, но все же. К тому же да: я поверить не могу, что переспала с Адамом, не важно, пьяна я была или нет. Все кажется таким сложным здесь.

Она посмотрела на детей, чтобы проверить, не слышат ли они, а потом склонилась ко мне:

– Я понимаю, почему ты переживаешь, Джесс. Адам меняет женщин как перчатки, и ты волнуешься, что то же самое случится и с тобой, что было бы ужасно для Уильяма. Но…

– Но что? – прошептала я.

– Ты не просто какая-то женщина.

– На самом деле я именно ею и являюсь.

– Я имею в виду, ты всегда будешь для него кем-то большим.

Интересно, куда зайдет этот разговор, гадала я.

– Что, если бы у вас все сложилось хорошо? – продолжила она. – Если бы вам удалось преодолеть те различия, которые стали причиной вашего расставания…

– Не различия стали причиной нашего расставания, Наташа. А содержимое штанов Адама. Кроме того, отношения действительно не сложились бы. Смешно даже думать об этом.

Она демонстративно откинулась назад:

– Почему?

– С чего бы начать? Например, потому, что мы изначально не смогли их построить. Еще потому, что, если бы мы с Адамом опять были вместе, это сбило бы с толку Уильяма.

– Да, но…

– И вдобавок ко всему этому, и в миллион раз важнее, – упорно продолжила я, – потому… что мое будущее связано со смертельной болезнью.

Она выпрямилась, сидя на стуле.

Но вместо того, чтобы спорить и пытаться убедить меня броситься в омут головой, потому что мне нечего терять, она поняла, что не может этого сделать. С другими друзьями – смогла бы. Но не со мной. Я почти что буквально видела, как роятся в ее голове мысли о том, что готовят мне ближайшие десять лет и все последующие годы.

– Я не могу даже рассматривать этот вариант, Наташа, – мягко продолжила я. Казалось, она вот-вот расплачется. – Именно поэтому я думаю, что для всех будет лучше, если я вернусь домой.