Амина Сафи - Не та, кого ты искал

– Что? – Лулу слегка покачнулась.

Джеймс заглянул ей в глаза и нахмурился.

– Боже. Ты накурилась.

– Не нужно звать меня Богом, – парировала она. – И я не такая уж накуренная. Уже нет.

– Мэтт все еще внутри. Я не мог больше оставаться. Только не там. – Он нахмурился еще больше. – Я так больше не могу. Не могу.

Лулу окаменела, поняв, о чем он говорит. Он видел ее сквозь окно. Она не знала, чью сторону он принял, ее или своего друга. Или он просто был одним из тех парней, что столбят свои права на девушку, не спрашивая ее мнения. Ни то, ни другое не показалось ей приемлемым.

– Тогда вали! – закричала Лулу, теряя последнюю каплю терпения.

Плечи Джеймса напряглись. Он коротко поклонился, затем развернулся и ушел. Лулу почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она оперлась одной рукой о белую кирпичную стену, пытаясь удержать равновесие. В горле снова встал ком. Она попыталась сглотнуть его, но тело не слушалось. Слезы потекли, нежеланные и незваные. Лулу задержала дыхание, надеясь, что таким образом не издаст ни звука. Но она все равно всхлипнула.

В нескольких шагах от нее Джеймс остановился и развернулся. Он пошел обратно к Лулу и протянул руку.

– Я подвезу тебя домой.

Лулу оставалось только сделать шаг и принять его предложение. Она поколебалась секунду, затем шагнула вперед и взяла его ладонь.

Они ехали через один из тех райончиков, где люди платили другим людям, чтобы те проживали их жизни за них – выгуливали их собак, забирали их одежду из химчистки, катили коляски с их младенцами и забирали их детей из школы. Лишь их и можно было заметить на улицах. Выглядело это так, будто район населяли только дорогие автомобили и прислуга. Для владельцев домов отдых стал полноценным занятием на целый день.

Лулу беспорядочно рисовала сердечки на чуть затуманенном окне со стороны пассажирского сиденья. Она уже отправила сообщение Ло: «Найди Одри». Больше она ничего не смогла выдавить. Найди Одри. А что еще сказать? Ничего. Просто найди ее. Лулу повернулась к Джеймсу.

– Что, черт возьми, с тобой творится? – спросил он, выводя ее из задумчивости.

– Я тебе ничем не обязана. – Лулу отвернулась от него.

– Нет, ты никому ничем не обязана, это верно.

Лулу повернула голову, ее голос дрожал.

– Я обязана найти Одри. Боже, я даже не знаю, где она сейчас. Я обязана выяснить, что не так с Эммой и почему она больше не дружит с нами. Я должна сидеть сейчас в ее машине, а не твоей. Не здесь. Я обязана Ло… не знаю. Я обязана Ло тем, чего я сама не понимаю. И я обязана себе, сделать, черт побери, глубокий вдох, но разве ты мог бы это понять? – Ее подруги были такие разные, что разрывали ее на части. Лулу ничего не могла с этим поделать, как бы ни старалась.

– Потому что ты мне не позволишь! Ты не доверяешь мне.

– Не доверяю тебе? Я себе не доверяю, ты, идиот. Знаешь, к каким парням меня влечет? Ужасным. Отвратительным.

– Я не такой, Лулу.

– Да неужели, значит, ты другой? Ты не похож на остальных парней? И не собираешься делать мне плейлист с песнями Дрейка, полными тоски и обвинения? – Она видела, как его лицо вытянулось. – Тебе огласить список? Майкл Росси в восьмом классе спросил меня, должна ли я выйти замуж за кого-нибудь из моих двоюродных братьев, потому что я арабка. Брайан Коннор, хоть и потрудился пригласить меня на танцы и поухаживать, – Лулу многозначительно изогнула брови, намекая на то, что ухаживания не были такими уж приятными, – сказал Нине, что со мной весело, но с такими не заводят отношения, видишь ли. А ты, когда мы познакомились, впаривал мне про то, что я якобы не похожа на других девушек. Ты, блин, понимаешь? Как я могу себе доверять? Ты бы доверился сам себе? А Дейн. Господи боже. Первый парень, в которого я по-настоящему влюбилась. И последний тоже. Хочешь знать про Дейна?

– Что, он бросил тебя на первом курсе? – презрительный тон Джеймса больно ужалил ее.

Лулу почувствовала себя так, будто в нее плюнули. У нее перехватило дыхание. Она попробовала сфокусироваться на своих мыслях, постаралась отпустить вину и боль, но сейчас это казалось невозможным.

– Нет, – ее голос был тише шепота, – он меня не бросал.

– Господи, Лулу, я видел тебя. Я видел, как ты приставала к Андерсону.

– Да пошел ты, – выдохнула она.

– Да пошла и ты тоже. Я не трофей в твоей коллекции. Нельзя так относиться к людям.

– Я не собираюсь пускать тебя в свое сердце. Я ему не доверяю. Хочешь мое долбаное тело? Можешь взять. Вот оно, бери не хочу. – Лулу провела рукой вдоль всей своей фигуры.

Джеймс остановился на красный свет и смотрел на нее, разинув рот.

– Ты, наверно, думаешь, будто все обо мне знаешь. Я девушка и, стало быть, ревную. Я буйная и немного развратная, значит, мною наверняка попользовались. Думаешь, Дейн разбил мне сердце? Пусть так. Ты прав. Разбил.

Джеймс прохрипел свой следующий вопрос:

– Как?

Обычно на этом вопросе Лулу сдерживалась, стараясь сохранить лицо и свою гордость. Но сейчас она слишком разозлилась. Дамба прорвалась, и Лулу изливала то, что лежало на сердце, хотелось ей того или нет.

– Первый курс. Не знаю. Это был обеденный перерыв.

– И что? – спросил Джеймс.

– И я проверила свой телефон. Это было везде, – сказала она. – Та стрельба в Париже.

Лулу не могла спрятаться от новостей и от ужаса, хватавшего за горло. Столько людей, живших в радости, юности и свободе – все пристрелены. Она стояла, неотрывно глядя на экран, стараясь не сломаться, стараясь успокоить себя тем, что таковы реалии жизни. Но это было невозможно. Она даже не могла представить себе человека, способного совершить такое злодеяние. Но кто-то оказался способен. И все изменилось.

– Ага, – проговорил он, как будто тоже потерял дар речи.

– Это было ужасно, – Лулу не могла подобрать другого слова. В голову приходили другие эпитеты, но всех их было недостаточно. А иногда их было слишком много. – Все было так странно и нереально.

Лулу, как и все остальные школьники вокруг нее, стояла, уставившись в свой телефон, как в тумане. Но потом она пошла в сторону столовой. И этот момент решимости изменил все.

Ее накрыла волна тошноты. Должно быть, последствия курения и только. Но даже Лулу не умела врать себе так складно.

– Да.

– Они говорили, что это моя вина. – Лулу глядела в окно, рассеянно рисуя на нем сердечки. – Говорили, что это были какие-то сумасшедшие арабы, или, может быть, сумасшедшие мусульмане, хотя на самом деле это были бельгийцы, но кто знает. Но, в общем, потому что это были они, это была моя вина. Как будто это сделала я. – Лулу подышала на окно, напуская тумана на свои собственные рисунки. Но очертания некоторых сердец все еще проступали. Она перешла почти на шепот. Она словно доверяла секрет этому старому оконному стеклу. – Как будто я способна на такое.