Донна Ванлир - Рождественская надежда [litres]

– Нет! – заорали мы на весь коридор, пока медсестра катила Эрин к лифту.

– Да! – завопила Эрин.

Но двери лифта закрылись за ней, и я начала копаться в сумке, извлекая целые пригоршни всяческого добра.

– Что ты делаешь? – спросила Мириам.

Раздраженно вздохнув, я продолжила раскопки, доставая из недр сумки замызганные леденцы от кашля, средства от насморка и помятые купоны.

– Есть какое-то разумное объяснение твоему поведению?

В порыве отчаяния я высыпала все содержимое сумки на пол: «Неужели забыла… Такую глупость я никогда себе не прощу».

– Ага! – воскликнула я, поднимая с пола клочок бумажки.

В половине первого Чез застал Карлу за уборкой мастерской Санты.

– Мальчик спит, – сказал он, перекрикивая шум пылесоса.

Карла кивнула, но пылесос выключать не стала. Какие бы у нее ни были проблемы, она явно не собиралась ими делиться, так что Чез собрался уходить.

– Ты не мог бы взять Донована с собой на ночь?

– А что такое? – обернулся Чез.

– Я заболела.

– Что с вами?

Карла упреждающе вскинула ладони.

– Я не могу пока о нем позаботиться. Мне нужно, чтобы кто-то посидел с ним сегодня ночью. Вот и все.

Помахав на прощание, она снова включила пылесос. Чез его выключил.

– Подождите-ка! Мне с ним и завтра целый день сидеть, или вы…

– Завтра я его заберу. Но сегодня ночью мальчик не может остаться дома. Не хочу, чтобы он заболел, – продолжила Карла спокойным голосом. – Если до завтра я не поправлюсь, отведу его к мисс Глори.

Хотя Чез с трудом понимал, что от него требуется, он согласился взять Донована к себе. Он и о кошке-то никогда не заботился, не то что о ребенке.

Окончив смену, Чез привел Донована к себе и постелил ему на матрасе. Мальчик потер глаза, жмурясь от света гирлянд в доме напротив, и Чез попытался уложить его спиной к окну.

– Я у тебя дома?

– Да.

– Тут совсем нет мебели.

– Угу.

Чез прикрыл глаза мальчика рукой и хотел встать, чтобы дойти до холодильника, однако Донован обхватил его ногу.

– Ложись, – пробормотал он в полудреме.

Чез отцепил руку Донована и снял с него ботинки.

– Я на минуту.

– Всем пора спать. Даже я это знаю.

Чез присел на матрас в надежде, что мальчик быстро уснет.

– Ложись и спи, – настаивал он, взяв Чеза за руку и притянув к себе.

Наконец Чез лег рядом и стал ждать.

– Я люблю тебя, Спез.

Не зная, что сказать, Чез промолчал. Убедившись, что Донован заснул, он убрал его руку и соскользнул с матраса на пол. И так сидел, вытирая слезы рукавом куртки. Как-то он слышал от матери, что самая страшная засуха наступает перед дождем. Уже много лет Чез жил в состоянии засухи. Все в нем давно иссохло. В детстве у него было столько планов, столько надежд… теперь от них не осталось и следа. Еле сводить концы с концами и, едва заработав, все пропить или проиграться – не самая желанная жизнь. Он давно перестал мечтать и надеяться. Осталась лишь зияющая рана, саднящая острой болью. Наверное, так и работает правда – дубасит тебя по голове, пока ты наконец не решишься что-нибудь изменить. Много лет он кое-как сдерживал боль, но больше не мог ее терпеть.

«Пусть пойдет дождь, – бормотал он, – пожалуйста, пусть пойдет дождь».

Когда Карла постучала в дверь дома мисс Глори, ей никто не ответил. Вместе с Донованом они прождали не меньше часа, однако в доме попросту никого не было. Вернувшись к себе, Карла увидела, что машина Томаса еще на месте, и, пока их не заметили, она тут же повернула обратно.

– Что ты делаешь? – удивился Донован.

– Возвращаемся к мисс Глори.

– Почему? Мне понравилось оставаться у Спеза.

Карла посмотрела на сына, и на глаза навернулись слезы.

– Не спорь со мной сейчас.

Растроганно улыбаясь, мы с Мириам прижались к окну детской. Мама Эрин, Лоис, приехала через час после моего звонка, чтобы быть рядом при рождении внука и держать Эрин за руку во время родов. Когда Лоис вышла, мы все вместе перебрались в зал ожидания – потягивать гадкий кофе и смотреть дурацкие телепередачи. В восемь утра с радостной новостью к нам вышел врач. Мы захлопали в ладоши и, как и подобает бабушкам, бросились его обнимать. А когда появилась Эрин с маленьким Гэбриелом на руках, стали спорить, кто первый подержит малыша. Я победила.

Когда я подъехала к дому, навстречу мне выбежал Донован.

– Сеньорита Куку!

Я заключила его в объятия и повернулась к Карле:

– Что случилось?

Она посмотрела на Мириам и опустила глаза. Мириам сразу все поняла и, взяв Донована за руку, отвела его в дом. Мы с Карлой остались одни.

– Он вернулся? – спросила я, пытаясь поймать ее взгляд.

Потуже затягивая шарф, Карла помотала головой. Глаза ее померкли.

– Обманываешь?

– Нет.

– Я тебе не верю.

Женщины часто пытаются врать, что их никто не трогал, хотя на лице отчетливо видны синяки.

– Нет, мисс Глори, он не вернулся. Просто я заболела.

– Что с тобой? – спросила я, аккуратно повернув ее голову, чтобы увидеть лицо. – Не нужно показаться врачу?

– Обычная простуда, само пройдет.

Она стояла съежившись и вся дрожала от холода.

– Мисс Глори, вы не могли бы присмотреть за мальчиком пару дней, пока мне не станет лучше?

Я задумалась, и Карла закусила губу в ожидании ответа. Я не могла понять, верю ли ей, и меня это смущало.

– Его точно там нет?

– Точно, мисс Глори, я с ним не виделась.

– Ты пойдешь домой и будешь лечиться?

Карла кивнула, села за руль и, сдав назад, выехала на дорогу.

Две ночи подряд Карла не выходила на работу, и Чез решил узнать у Ларри, не звонила ли она ему или кому-то еще из бригады уборщиков.

– Ничего о ней не слышал, – ответил Ларри. – Небось застряла из-за снегопада, как и все сейчас.

За два дня выпало двадцать дюймов снега. Мистер Уилсон сомневался, стоит ли открывать магазин, ведь многие попросту не могли добраться до работы из-за непогоды. Вероятно, среди них и Карла.

Позднее Чез спустился в комнату охраны и позвонил ей. Никто не ответил. Еще через час он попробовал снова; она по-прежнему не брала трубку. Полчаса спустя он провисел на линии несколько минут, но так и не дождался ответа.

Из-за осадков магазин закрыли на три часа раньше обычного, и после работы Ларри подвез Чеза до дома. Улицы были пустынны, лишь одинокая снегоуборочная машина пыталась бороться со стихией. На фоне занесенных сугробами крыш и машин это занятие выглядело смехотворным.

– Ну, счастливого Рождества, – сказал Ларри.

– И тебе.

– Работаешь послезавтра?

Чез кивнул.