Донна Ванлир - Рождественская надежда [litres]

Когда шок первых минут начал спадать, Мэтью затрясло, и я сжала его руки в своих, чтобы согреть. Мириам принесла горячий кофе; взяв чашку, он расплескал его и очень смутился. Пробежав пальцами по волосам, он закрыл лицо трясущимися руками.

– Мириам, над плитой стоит бутылка вина. Принесешь ее, отпразднуем?

– То, с которым ты готовишь? Ты хочешь…

– Над плитой, – прервала ее я, – будь так добра.

Вернувшись с бутылкой и наполнив бокал для Мэта, Мириам взглянула на вино, а затем на меня. На всех не хватало. Она капнула на донышко моего бокала.

Не поднимая головы, Мэтью сидел с пустым бокалом на коленях.

– Меня не было семь лет, что я могу тебе дать, мам, – всхлипнул он.

Я склонилась над ним и заключила в объятия. Коснувшись его щеки и посмотрев в лицо, я увидела те самые карие глаза, что не выходили из моей головы все семь лет.

– Ты пошел в отца. Ты очень похож на него.

– Я совсем не похож на него, – покачал он головой, – и я уже не тот, каким ты меня помнишь.

Впервые ему стало по-настоящему горько за своего отца, и горячие слезы полились по рукам, омывая душу за годы бегства и бесчестия.

– Прости меня, мама, – произнес он надломленным голосом. – Я ранил вас с папой. Надеялся, что в другом месте мне будет лучше, но мне всегда было только хуже.

Мириам не раз порывалась уйти, но я ее останавливала. Секретов у меня нет.

Узнав про Карлу, я сразу же позвонила Далтону и Хедди. Далтон спал, и мне даже пришлось заорать в трубку, чтобы донести до него информацию. Я не стала рассказывать им все, только сообщила, что молодой человек, который нашел Карлу, пришел ко мне домой, и они тотчас поехали к ней в больницу.

Как выяснилось, последние два года Мэтью жил всего в часе езды к северу отсюда.

– Ты был так близко, – повторяла я снова и снова, – так близко.

И, когда он рассказал, что переехал сюда три недели назад ради работы в универмаге Уилсона, я просто схватилась за голову.

– Если честно, я подумал, что это вы мисс Глори, когда вы приходили тогда в магазин, – сказал Мэтью, обращаясь к Мириам.

– Ну, ты даешь! – расхохоталась она, запрокинув голову. – Единственная мисс Глори здесь – это твоя мать.

Он смущенно взглянул на меня. Нам столько всего предстояло обсудить.

– Тебя звали Чез, так ведь? – спросила Мириам.

– Чез, – посмотрел он на меня. – Все звали меня Чез.

– Второе имя твоего отца?

Он кивнул.

– Чез Макконнел.

Моя девичья фамилия. Даже в годы скитаний Мэтью умудрился сохранить при себе частичку семьи. Он не смог забыть все.

Почти перед рассветом я показала Мэтью комнату Эрин. Глядя на него, можно было подумать, что он проспит неделю. Да я и сама, казалось, проспала бы не меньше.

– Обычно здесь спит наша соседка, – сказала я, закидывая в шкаф разбросанные вещи, – но она только что родила ребенка и сейчас с мамой.

Опустив шторы, я поцеловала сына в щеку.

– Наконец-то наступило Рождество, – прошептала я, взяв его за руку.

Впервые он стоял передо мной при свете, я увидела плечи, руки, грудь. Уже не тот худощавый мальчик, каким я его помнила. Лицо утратило детскую округлость, заострились скулы, появилась щетина. Это было лицо мужчины. На меня смотрели глаза его отца, но в них не было света, и это разрывало мне сердце.

– Столько раз, – сказал он, в нерешительности потирая подбородок и оглядываясь по сторонам, – я хотел вернуться домой… И не мог.

Мэтью опустил глаза и пошаркал ногами.

– Я столько всего наделал…

Его глаза заблестели.

– Я просто не мог вернуться, не мог так поступить с тобой.

– Ты всегда мог вернуться, – сказала я, взяв его за руки, – что бы ты ни сделал.

– Нет, – покачал он головой. – Не мог.

Стыд – тот еще задира. Вьется за тобой хвостом, тычет в плечо время от времени, а потом – бац! – и ударит в нос. За семь лет Мэтью вытерпел немало таких ударов.

– Ты всегда будешь моим сыном, – коснулась я его щеки, – ничто не сможет этого изменить.

Мы присели на краешек кровати.

– Когда ты пропал, а твой отец умер, мне было так больно и одиноко, что порой я не могла дотерпеть до конца дня, готова была рвать и метать. А потом я решила: «Мне нужен новый день немедленно». И мне полегчало. Нам хватит благодати, чтобы справиться с чем угодно, – сказала я, сжимая его руку, – с чем угодно.

Я поцеловала Мэтью в лоб, повернув к себе его голову, и прошептала на ухо:

– Ты дома. Ты дома.

Он кивнул; оставалось лишь молиться о том, чтобы он действительно в это поверил.

– Тебе нужно поспать, – сказала я и закрыла за собой дверь в комнату.

На кухне меня встретила Мириам.

– Я стала свидетелем чуда! – воскликнула она, протягивая чашку кофе.

Сев за стол, я почувствовала, как все мышцы, все косточки в моем теле размякли.

– Разве это было не чудо, Глория?

– Не знаю, – дрожащим голосом пробормотала я. – Если это чудо, почему мне так страшно?

Мириам опустилась передо мной на колени и тихо произнесла:

– Потому что чудеса заставляют наши колени подгибаться, а ладони потеть. От них голова идет кругом, а сердце выпрыгивает из груди. Если бы в одно мгновение мы не визжали от радости, а в следующее не умирали от тошноты, чудо было бы не чудом, а обычным днем. – Секунду помолчав, она с улыбкой продолжила: – А сегодня уж точно был не обычный день.

На следующее утро я позвонила Стефани. Вместе с семьей она была в отъезде, в гостях у брата мужа, и с телефона ее деверя мы связались с двумя другими моими сыновьями. Охрипнув после разговора с ними, я упала без сил.

Хедди, когда я позвонила ей, завизжала и, забыв про трубку, побежала рассказывать все Далтону. Из трубки доносились крики, с которыми она неслась по дому, а затем последовали едва различимые звуки разговора – Хедди в деталях пересказывала Далтону события минувшей ночи.

– Алло! – крикнула я в телефон.

Разговоры на том конце провода не прекращались, и чем дальше Хедди рассказывала, тем громче становился ее голос.

– Алло! – заорала я.

Прижав телефон к уху и вслушиваясь в невнятный шум, я рассмеялась. Наконец что-то зашуршало, и Хедди взяла трубку.

– Глория? – запыхавшись, выпалила она.

Она услышала мой смех, и я живо представила, как она хлопает себя по лбу.

Мы поговорили о Карле и согласились, что замена замков в доме проблемы не решит. Если Томас захочет туда попасть, он найдет способ обойти и эту преграду. Тогда Хедди предложила приютить Карлу и Донована у них, пока те не найдут новую квартиру. А пока Карла лежит в больнице, о мальчике позаботятся они.

И через полчаса приехали. Донован как раз закончил с завтраком. Он хотел как можно скорее попасть домой и проверить рождественский куст. «За три дня без воды, – волновался Донован, – куст, должно быть, совсем засох. А под мертвый куст Санта подарки не положит».