Эмили Гиффин - Все, что мы хотели

Папа пожимает плечами и говорит:

– Думаю, она просто беспокоится о тебе. И ты ей нравишься. Она сказала, можешь ей звонить. В любое время.

– Ух ты! Это так мило.

Папа кивает.

– Да. Она милая. – Потом, подняв вилку вверх, предлагает сесть за обед.

– Пап, можно я не буду? – прошу я.

Он удивлён и немного расстроен, но говорит лишь:

– Да, конечно. Поешь попозже.

Я вновь возвращаюсь в спальню с бумажкой в руке и набираю номер.

– Миссис Браунинг? – говорю я, когда она тут же отвечает:

– Да. Это Лила?

– Да. Папа дал мне ваш номер… Вы не очень заняты?

– Нет, – отвечает она. – Я допиваю кофе в «Бонго» неподалёку от вас.

Мне становится легче оттого, что она совсем рядом. Я спрашиваю, не могла бы она подъехать. Мне нужно с кем-то поговорить о Полли. Это срочно. Я волнуюсь, что Полли может совершить с собой нечто ужасное.

Её голос спокоен, и она пытается успокоить меня. Она уверяет меня, что прямо сейчас позвонит родителям Полли, а потом приедет ко мне.

– Вы уверены? – Я чувствую себя виноватой. – Уже так поздно…

– Ничего страшного, Лила, – говорит она. – Я приеду.

После визита к Тому и Лиле я не еду домой. Я просто не могу.

Продолжаю нарезать круги, но на этот раз у меня есть цель. В каком бы я ни была отчаянии, сейчас у меня появились пусть неясные, но всё же перспективы, а ещё надежда. Я присматриваю себе будущий дом и пытаюсь представить, как начну новую, совсем другую жизнь. Мне кажется, восточный Нэшвилл поможет найти ответ. Не единственный возможный ответ – в общем-то, я могу какое-то время пожить и в Бристоле. А может быть, сниму квартиру возле Принстона или другого колледжа, куда поступит Финч. Но если я останусь в Нэшвилле, я хочу жить на этой стороне реки, где поменьше таких людей, как Кирк и Мелани, и побольше таких, как Том и Лила. Я точно знаю лишь одно: самое ценное, что у меня есть, – Финч, и где бы я ни очутилась в итоге, я сделаю всё, чтобы он стал хорошим человеком. Я знаю, он может таким стать.

День сменяется вечером, я захожу в то самое кафе, где мы с Томом впервые встретились. Наш столик занят, но я сажусь напротив, раскладываю на столе брошюры о недвижимости и газеты, которые насобирала в течение дня. Достаю из сумочки ручку и, прихлёбывая латте без кофеина, обвожу подходящие объявления. Позволяю себе немного помечтать о возможностях новой жизни, которая ждёт нас с Финчем.

Когда я собираюсь идти домой, мне вдруг звонят с незнакомого номера. Сперва я думаю, что это риелтор, поскольку уже созвонилась с несколькими. Но мне отвечает девичий голос.

– Миссис Браунинг?

– Да, – говорю я. – Это Лила?

– Да. Папа дал мне ваш номер… Вы не очень заняты?

– Нет, – отвечаю я. – Я допиваю кофе в «Бонго» неподалёку от вас.

– Ой, ничего себе, – говорит она, потом выпаливает: – Можете за мной заехать?

– Сейчас? – удивляюсь я.

– Только если можете… я просто очень волнуюсь, а папе это не расскажешь… – лепечет она, потом несколько раз повторяет слово «срочно». Говорит, что беспокоится о Полли. Что та может совершить с собой нечто ужасное.

– Почему ты так думаешь? – спрашиваю я, направляясь к машине. – Что случилось?

– Она просто очень, очень расстроена из-за всего.

Я говорю себе, что девушки в её возрасте склонны драматизировать, и всё же вспоминаю звонки, на которые отвечала на горячей линии, и ученицу Виндзора, покончившую с собой. По этой причине мы с Кирком и пошли на раут в ночь, когда Бью устроил вечеринку.

– Солнышко, я попробую дозвониться до Смитов, а потом сразу к тебе, о′кей?

– Вы уверены? – говорит она. – Уже так поздно…

– Ничего страшного, Лила. Я приеду.

Чувствуя вялотекущую, но всё же панику, я гуглю телефонный справочник Виндзора, нахожу домашний и мобильный номер Смитов. Я не жду, что они ответят – они и не отвечают, и оставляю множество сообщений с просьбой перезвонить мне. Это срочно, добавляю я, дело касается Полли.

Потом завожу машину и второй раз за сегодня еду в направлении к Эвондейлу.

Подъехав, вижу, что возле дома стоит Лила в высоких белых сапогах, светлых джинсах и серебристой куртке-бомбере, которая вся переливается в свете фар. Я никак не могла бы проехать мимо, но она изо всех сил машет мне, потом бежит к машине.

– Здрасьте, – говорит она, запыхавшись. – Вы звонили родителям Полли?

– Да. Пыталась, но никто не ответил.

– И она тоже не отвечает.

– Ладно. – Я стараюсь держать себя в руках. – Думаю, поеду к ним и постучу в дверь, просто чтобы убедиться.

Лила кивает, потом спрашивает, можно ли поехать со мной.

По непонятным мне в стрессовой ситуации причинам мне становится легче оттого, что она это предложила. От её присутствия.

– Хорошо, – говорю я, – если папа не против.

– Нет. Я уже сказала ему, что вы за мной заедете, но ещё эсэмэску отправлю. – Она обегает машину, садится и в ту же секунду, как за ней закрывается дверь, достаёт из кармана куртки телефон.

Я быстро разворачиваю машину, еду вправо к Ордвэю и прошу Лилу рассказать мне об их разговоре с Полли. Я чувствую на себе её взгляд. Она жмётся, потом наконец говорит:

– Она сказала, у неё есть доказательства, что фото сделала не она. И что есть другие фото. Других девушек.

– Какие фото?

– Ну, знаете… такие… стыдные… сексуального характера. Она не может о таких рассказать мистеру Кво или своим родителям.

Дело принимает жуткий оборот, и я крепче сжимаю руль, чтобы не тряслись руки.

– Лила, – говорю я, – эти фото сделал Финч?

– Да. Вместе с Бью, как оказалось, – отвечает она мягко. – Я бы ей не поверила… но она отправила мне одно из них. Там была я. И Финч. Когда я отключилась. И это было… просто ужасное фото.

– О господи, – шепчу я. Моё сердце рвётся на куски.

Давя на газ, я вижу Финча. Идеального младенца, спящего у меня на руках. Энергичного пятилетнего малыша, готовящего рагу из репы на ступенях Парфенона. Десятилетнего мальчишку, строящего замки из песка с дочками Джули вдвое младше него.

Я просто не могу поверить в то, что происходит. В то, каким человеком стал мой сын постепенно и вместе с тем внезапно.

И всё же верю. Потому что порой мы не видим того, что совсем рядом.

Когда мы подъезжаем к дому Полли, мне удаётся сконцентрировать все мысли на ней, на том, что нужно сделать прямо сейчас. В доме горит свет, на парковке две машины. Я расцениваю это как хороший знак, хотя сценарий может быть каким угодно.

– Что нам делать? – спрашиваю я, как будто Лила – взрослая, а я – ребёнок.

– Не знаю. Позвонить в звонок? – говорит Лила, и тут в окне появляется фигура. – Это она?

– Не вижу… может, её мама.

– Надо зайти и выяснить.

– Да, – говорю я, парализованная страхом.