Остин Сигмунд-Брока - Навеки не твоя

Но я не закрываю глаза. Я смотрю на Оуэна. Хоть я знаю рациональной своей частью, что он точно не станет меня целовать только потому, что так написано в сценарии, но… Похоже, он все-таки склоняется ко мне.

– Хоть у Ромео и ужасные фразочки для знакомства с девушками, но надо отдать ему должное за то, что он сразу переходит к делу, – вдруг ляпаю я, ставя точку в ситуации с возможностью поцелуя. Я отхожу на другую сторону комнаты, не имея сценического обоснования для такого расстояния. Мы проговариваем строки, предшествующие их второму поцелую, с противоположных углов комнаты. Когда наступает момент поцелуя, я жду, что Оуэн встретится со мной глазами или что его голос дрогнет, ну хоть чего-то. Но ничего не происходит.

– Да вы большой искусник целоваться! – говорю я и выдыхаю с облегчением, ведь это последняя строчка, и я только хочу, чтобы поскорее закончилась эта бессмысленная, дурно написанная, совершенно не романтичная сцена.

– Что это значит – что Ромео хорошо целуется или плохо? – спрашивает Оуэн, явно не осознавая, что нам стоит перейти к другой сцене.

– Плохо, точно плохо, – говорю я. Он медленно идет к комоду и облокачивается на него, частично сокращая дистанцию между нами. – Джульетта имеет в виду, что его поцелуй – будто заученный, скучный, – сообщаю я ему.

Может, дело в его улыбке, а может, в том, как он любит эту пьесу – как он запомнил ее целиком и хочет разобрать ее по строчкам и понять, как они работают. Но я и сама невольно облокачиваюсь на комод, успокаиваясь.

Меня сломает, если я потеряю Оуэна потом. Это я понимаю. Но меня сломает и то, если никогда не побуду с ним.

– Тогда ладно, – говорит он задиристо. – Скажи мне, Меган, эксперт по поцелуям, что Джульетта бы посоветовала Ромео делать иначе?

Я притворяюсь, что размышляю, включаясь в игру.

– Это тонкий баланс. Слишком напряжешься или повторишься – и покажется, что ты равнодушен. Слишком много рвения – и ты торопишься. Ключ в сильной страсти с толикой творчества. Нужно, чтобы каждое касание губ казалось новым, будто не знаешь, что за ним может последовать…

Он целует меня.

Оуэн Окита целует меня, притягивая мое лицо своими ладонями, будто соприкосновения наших губ уже недостаточно. Он прижимает меня с такой силой, что мы впечатываемся в комод, а сценарий зажат между нашими телами. Если бы я позволила себе пофантазировать, каким был бы поцелуй с Оуэном, я бы и представить не могла, как от его губ собьется мое дыхание или как он будет склонять мою голову, чтобы углубить поцелуй. Такого я не ощущала никогда. Этот поцелуй – не просто один момент; это обещание бесчисленных будущих поцелуев. Это невероятно, и это опасно.

Это истинно.

Он отстраняется на дюйм, глаза его ищут мои.

– Это…

– Да, – выдыхаю я. Я притягиваю его обратно за воротник. Второй поцелуй (или, может, это второй акт одного долгого поцелуя) уже медленнее, более размеренный, будто он смакует каждое прикосновение. Его тело сливается с моим, и сценарий падает на пол.

– Учился целоваться или нет? – шепчет он с тенью улыбки.

– Не учился. Будто ты и не слышал об учебе. Будто ты самоучка.

Улыбка Оуэна становится шире.

– Ну, я давно думал о том, как это сделаю.

Вместо ответа я провожу рукой по его груди. Я знаю немало о поцелуях, и когда касаюсь его губ своими, то использую все известное мне, отводя его на другую сторону комнаты и прижимая к краю письменного стола. Я знаю, что это сработало, потому что спустя мгновение он отстраняется с расширенными глазами.

– Ого, – выдыхает он.

– Тс-с. Давай не будем говорить, Оуэн.

Он слушается и вместо этого опускает руки на мою талию, разворачивая нас так, что теперь к столу прижата я. Своей ногой я задеваю ящик, который с внезапным грохотом захлопывается, из-за чего мы отрываемся друг от друга и смеемся от неожиданности.

– Что насчет Сэма? – шепчу я.

– Он в порядке. – Оуэн убирает локон мне за ухо. – Наверное, играет в Minecraft на полной громкости.

Он снова целует меня, но теперь я отстраняюсь. Я не знаю, сколько времени у нас есть в запасе перед тем, как нам помешает Сэм, или тем, что все развалится и Оуэн передумает. Я не хочу терять ни секунды.

– Может, переместимся… в более приватное место? – Я указываю глазами на постель.

Он сглатывает, но по нему видно, что он не против. Я выскальзываю из-за стола и веду его за руку к кровати. Он смотрит, как я сначала отклоняюсь на одеяло на один локоть, потом на второй. Не медля, он следует за мной, будто наши тела связаны ниточками.

Он приближает свое лицо к моему и вдруг моргает.

– Что мы такое делаем? – Страсть в его глазах меркнет. Он отрывается от меня, скатывается, упирается коленями в кровать. Голос его низкий и неуверенный.

Я сажусь.

– Целуемся, как мне показалось. – Я пытаюсь, чтобы это прозвучало легкомысленно, но выражение его лица меня нервирует. Я чувствую – что бы это ни было между нами, оно уже начало рассыпаться.

– Вы с Уиллом расстались только сегодня днем. – Он проводит рукой по волосам.

– И?

– И… что это тогда, твой следующий романчик?

Я отшатываюсь в потрясении. Изучая его лицо в повисшем молчании, я пытаюсь понять, откуда это взялось. Как мог Оуэн, который так хорошо меня понимает, не понимать того, что сейчас я чувствую себя так, как никогда еще?

Наверное, он заметил, как мое лицо наполнила злость, потому что выражение его лица меняется.

– Я не это имел в виду. Просто я не знаю, чего ожидать, потому что ты обычно перескакиваешь из одних отношений в другие довольно быстро.

Меня захлестывают гнев и стыд, и вот я уже слышу свои слова:

– Эй, вообще-то ты меня поцеловал, – процеживаю я, – хотя у тебя теоретически есть девушка.

Он выглядит потрясенным, будто только вспомнил о ее существовании. Он торопливо слезает с кровати, затем буравит меня взглядом.

– Почему это ты сказала «теоретически»?

– Потому что она не по-настоящему твоя девушка, Оуэн. – Я двигаюсь к краю кровати и свешиваю ноги на пол.

– Хватит уже, Меган, – огрызается он. – Сейчас это неуместно. Козима – не шутка.

– А я и не шучу, – отвечаю я холодно. – Я знаю, что она настоящая. Но ваши отношения с ней – нет. Ты даже с ней почти не говоришь. Я спросила тебя, какая она, а ты мне сказал, где она живет. Все ваши отношения построены на одной смене в летнем лагере. Ты даже забыл о ней настолько, что поцеловался со мной. Я думаю, что ты с ней только потому, что это проще, безопаснее или что-то в этом духе. Тебе не может причинить боль тот, кого ты совсем не знаешь, тот, кого ты держишь на расстоянии пяти тысяч миль.

Он стискивает челюсть так, как делал на моих глазах только в состоянии крайнего бешенства – когда Тайлер оскорбил меня или когда Уилл мне изменил.