Остин Сигмунд-Брока - Навеки не твоя

«Зрительного зала, в котором будут люди из приемной комиссии ТИЮО».

Тайлер останавливается перед дверью.

– Все боятся этого. Но так не случится, – он ободряюще улыбается. – Ты же все знаешь, – он кивает на дверь, и я понимаю, что это, по всей видимости, его комната. – Мы могли бы пройтись еще раз, если хочешь?

«Почему бы и нет?» – думаю я про себя. Репетиция с Тайлером меня уж точно отвлечет от моей пустой комнаты и того выражения лица, с которым Оуэн закрыл свою дверь.

– Это было бы здорово, – говорю я, следуя за Тайлером в его комнату.

Она пуста, но я быстро догадываюсь, что его сосед – Джереми, потому что на одной из кроватей лежит рюкзак с вышитой на нем надписью «Джереми». Подходя ко второй кровати, я на секунду задумываюсь, удалось ли Кейт договориться со своей соседкой, кто из них где сегодня занимается сексом, и вообще не единственная ли я, кто сегодня будет спать одна в своей постели.

Я закрываю глаза, вспоминая свои строки, и настраиваюсь на свою первую сцену, а Тайлер садится на кровать рядом со мной.

– Ну, что?.. – начинаю я сцену.

Остаток реплики заглушен губами Тайлера, которые впиваются в мои. Его руки хватают меня за талию, нос его вжимается в мой глаз. Это не поцелуй Ромео – нежный и вдумчивый; это Тайлер, который целует меня так же торопливо и горячо, как и год назад. «Какого черта он делает?»

Я толкаю его рукой в грудь.

– Какого черта? – ахаю я, вытирая губы.

– Я думал, это очевидно. – Он хмурит лоб, но голос его звучит на удивление спокойно.

– Что очевидно? – Я вскакиваю с кровати.

Он машет рукой на дверь, глядя на меня так, будто это я сошла с ума.

– Я тебя пригласил к себе в спальню порепетировать…

Я ушам своим не верю.

– И ты думаешь, что после пары комплиментов моей актерской игре и Skittles я просто прыгну обратно в твою кровать?

– Не обязательно из этого что-то раздувать, – говорит он легко, от чего моя голова снова идет кругом.

«Что не раздувать?» – хочется спросить мне. Неужели отношения с Маделайн для него значат так мало, что он готов ей изменить со мной? Или он и правда влюблен в Маделайн, но интрижка со мной так незначительна, что он даже не считает ее угрозой их отношениям? Даже не знаю, какой вариант хуже.

– Раздувать? – выдавливаю я. – Я думала, ты влюблен в мою лучшую подругу.

Тайлер пожимает плечами.

– Маделайн об этом знать не обязательно. Если ты ей не скажешь.

Я на мгновение лишаюсь дара речи. Тайлер оказался еще хуже, чем я думала, – а я уже знала , что он плохой. Даже когда он изменил и бросил меня, я не ожидала, что он пойдет на что-то подобное. Причинить боль Маделайн без причины, просто ради того, чтобы развлечься с кем-то, с кем он уже был, но променял.

– Мы уже это проходили, Тайлер, – слышу я свой голос. – Помнишь? Это ты от меня отказался.

Он пытается положить ладонь на мою руку, но я выворачиваюсь.

– Просто вся эта пьеса с тобой, эта ночь с тобой, – начинает он. – Я вспоминал, как все было, когда мы были вместе в первый раз. У нас все было классно.

– Да, – Я смотрю на него в упор. – А потом ты выбрал Маделайн.

Он поднимает руки в защитном жесте.

– Ладно, ладно. Тогда забудь. – Я вижу, как он пересекает комнату, подходя к чемодану и вытаскивая из него свой сценарий. – Репетировать будем?

Я стою как вкопанная с шоком на лице, не веря, что можно просто так сделать вид, что ничего не было.

– Нет, я не хочу репетировать, – выплевываю я. Не думая, что от него стоит ждать ответа, я выхожу из комнаты и хлопаю дверью.

Не прохожу я и двух шагов, как мое сердце сжимается. Завтра мне придется делать гораздо больше, чем репетировать с Тайлером. Мне придется играть всю пьесу, у всех на виду. От этой мысли мне хочется выпить яд и запереться в склепе.

Следующим утром я просыпаюсь в 10:14, проспав десять часов. Я практически уверена, что это личный рекорд. Я только ненадолго просыпалась перед проверкой в 7:30, к которой Алисса пробиралась в комнату. Когда я проснулась, ее уже снова не было.

Я тянусь к тумбочке за расписанием, которое Джоди раздавала в автобусе. Я пропустила завтрак, как оказалось. Репетиция начинается через час, что означает – мне пора вставать. Пора готовиться к равнодушию Оуэна, гримасам Алиссы и встрече с Тайлером, готовиться играть роль любимой и влюбленной девочки, которую я ненавижу до глубины души.

И я остаюсь в постели.

Я знаю, что должна рассказать Маделайн, но знаю и то, что это разрушит их отношения – отношения, которые всем казались идеальными. Это несправедливо, если подумать. Боль ей принесут мои слова, даже если вина на Тайлере. Я не готова еще к этому разговору.

Если я промолчу, Маделайн и не узнает об этом. Если я исчезну, то у мамы не будет напоминания о человеке, который разбил ее сердце, или повода с ним говорить. Она бы тогда смогла забыть все, что хотела забыть, переехав. Может, она была бы даже счастлива, если бы из-за меня не открывались старые раны. Ничего из этого не является моей виной, но происходит из-за меня.

Эта мысль накрывает меня невольно, будто пришла откуда-то извне. Будто кто-то другой записал ее и сунул мне в руку – худшая в мире записочка.

«Я причиняю боль всем своим близким».

Время репетиции приходит и проходит. Я не сдвигаюсь с места, уставившись в потолок из-под одеяла. Проходит шесть минут с начала репетиции, как начинается поток сообщений. Первые три – от Бриджет Моллой, помощника режиссера, и их эмоциональность идет по нарастающей, в итоге превращаясь в длинную строчку восклицательных знаков. Одно сообщение от Тайлера: просто «ты идешь?». Более длинное – от Дженны, с информацией о том, что Джоди злится и собирается кого-нибудь отправить за мной в комнату через две минуты.

Я жду десять минут, отказываясь вылезать из кровати, если меня не вытянут за ноги. Никто не приходит.

Я проваливаюсь в дрему, когда приходит последнее сообщение.

«ГДЕ ТЫ?»

Имя Энтони на экране телефона заставляет меня почувствовать укол вины. Я вспоминаю, что это выступление значит для него. Его сломает, если шоу сорвется, особенно если это случится из-за его лучшей подруги.

И дело не только в Энтони. Есть еще Джейсон Митчум, который научился фехтованию по роликам на YouTube, чтобы сыграть Тибальта. Дженна, которая всю дорогу в автобусе шептала под нос свои реплики. И есть Оуэн, который любит каждое слово «Ромео и Джульетты» глубже и искреннее, чем любой актер, с которым мне приходилось работать.

Пьеса важна не только для Тайлера Даннинга. Но и для людей, важных для меня. Прийти и сыграть Джульетту – это мой маленький шанс не причинять им боль. И действительно ли я готова выбросить в окошко шанс попасть в колледж, о котором я мечтала с детства? Я спрыгиваю с кровати, натягиваю джинсы и парку и вылетаю из двери.