Юй Хуа - Месяц туманов

Свет в коровнике погас. Воцарилась тишина, отчего звуки, изредка нарушавшие её, были особенно чёткими. Дверь в коровник открылась, и вошла Сюэ Эр в синем костюме и с белой лентой в косе, двумя руками она несла пиалу. Девочка молча поставила пиалу на стол, потом повернулась и уставилась на Бао Чжуэя.

— Ты ходила провожать дядю? — спросил он.

Сюэ Эр кивнула.

— Людей много было? — полюбопытствовал мальчик.

Она снова кивнула.

Коровы, фыркая, пили воду.

— Брат, — вдруг Сюэ Эр со слезами в голосе обратилась к нему, — когда я называла тебя Бао Чжуэем, ты не сердился?

Тот, качая головой, отвечал:

— Меня зовут Бао Чжуэй, зачем ты называешь меня братом?

— Брат — это значит родственник, значит, что ты старше меня, — сказала Сюэ Эр.

— Бяньлянь тоже старше тебя. Ты его тоже братом назовёшь? — удивился мальчик.

— О коровах так не говорят, — терпеливо объясняла Сюэ Эр, — только людей делят на младших и старших, братьев и сестёр.

— А-а, — грустно протянул он, — значит, я — брат.

Коровы, попив воды, легли на сухую траву.

— А почему я раньше не был братом? — глупо спросил Бао Чжуэй.

Сюэ Эр с обидой сказала:

— Тогда я тебя ненавидела и поэтому не могла звать тебя братом. Пока папа был жив, он ни разу меня не обнял, только о тебе заботился, каждый день думал о твоём коровнике. Даже перед смертью звал тебя. А ведь я его родная дочка!

— И ты меня ненавидела? — спросил Бао Чжуэй.

Сюэ Эр закивала:

— Папа умер, и я перестала тебя ненавидеть.

— Перестала ненавидеть?

— Никто о тебе так, как он, не заботился, — объясняла она. — Из-за чего ещё тебя ненавидеть.

— А дядьку ты тоже ненавидишь? — выпытывал он.

У Сюэ Эр в глазах стояли слёзы.

— Я его жалела. Мать его каждую ночь ругала. Она его ругает, а он плачет, а когда плачет, повторяет — Бао Чжуэй, Бао Чжуэй…

— Откуда ты это знаешь? — спросил он.

— Так я слышала, — рассказывала девочка, — мама его громко ругала, даже в моей комнате слышно было. Я просыпалась среди ночи и слышала, как мама его ругает. А когда приходил месяц туманов, мама ругала его ещё пуще.

— А за что она его ругала?

— Говорила, что он никчёмный.

Бао Чжуэй казался сбитым с толку.

— Никчёмный — это значит, что он бесполезный, — объясняла Сюэ Эр.

— А зачем он мог ей понадобиться среди ночи? — удивился мальчик.

— Я не знаю.

— А когда она его ругала, зачем он повторял моё имя? — недоумевал Бао Чжуэй.

— Я тоже не понимаю. Может, это из-за тебя он стал никчёмным?

Бао Чжуэй серьёзно сказал:

— Я пасу коров, я не никчёмный, как же я мог сделать никчёмным дядю? Мать врёт, он всё делал и даже знал, что у коров четыре желудка. Он был самым лучшим. Хоть и не умел завязывать «цветы абрикоса». — И добавил: — Ты как-то мне сказала, ни мама, ни дядя не умели вязать «цветы абрикоса». Тогда откуда я этому научился?

— Твой отец тебя и научил, — сказала Сюэ Эр.

— А где он? — оживился Бао Чжуэй.

— В земле, говорят, он рано умер.

Бао Чжуэй выглядел разочарованным.

— Сегодня, как только отца похоронили, Хромой Ли пришёл к нам с Хун Му, — поделилась новостью Сюэ Эр.

— Мама их покормила? — поинтересовался он.

— Да, — ответила сестрёнка, — и ещё отдала Хун Му твою старую одежду, ту, что ты в детстве носил.

— Ты не рада, что они приходили?

Сюэ Эр грустно сказала:

— Отец только умер, мать их накормила, а я с ними вообще разговаривать не хочу.

— Ну тогда не разговаривай.

— Но ведь в доме нас всего двое: я да мама. Если я не буду разговаривать, она может рассердиться. Ей ведь ночью некого больше будет ругать, может, она меня бранить начнёт?

— Зачем ей тебя ругать? — удивился Бао Чжуэй. — Ты же своих глистов ей в живот не загоняешь.

Услышав это, Сюэ Эр не выдержала и засмеялась, затем уставилась на Бао Чжуэя, и из глаз её потекли слёзы.

Бао Чжуэй тогда сказал:

— Не бойся, если мать среди ночи станет тебя ругать, ты приходи в коровник и зови брата, — и повторил, запинаясь: — Брата.

— Хорошо! — обрадовалась девочка и, указывая на еду, добавила: — Ешь быстрей, а то всё остынет. Это еда, оставшаяся с похорон.

Бао Чжуэй перевёл взгляд на еду.

Хуаэр родила пятнистого чёрно-белого телёнка. Бао Чжуэй сам выбрал ему имя — Цюаньэр, что по китайски означает «свернувшееся ухо» потому что, когда малыш родился, одно его ухо напоминало бутон цветка. Цюаньэр принёс всем небывалую в месяц туманов радость. Сюэ Эр каждый день приходила поиграть с ним, белой ленточкой связывала ему ноги, прутиком от веника щекотала его чёрный нос. Мать тоже каждый день приходила и кормила его соевой похлёбкой. У Хуаэр к сыну внезапно проснулась безграничная любовь, она языком умывала его мордочку. Диэр тоже проявлял к телёнку нежную любовь. И только Бяньлянь с вечно грязным хвостом то и дело громко мычал рядом с Цюаньэром, намереваясь его напугать. Но Цюаньэр не обращал на это никакого внимания, и нападки Бяньляня вскоре прекратились. А ещё Цюаньэр свободно гулял на улице. Он был очень озорной, забавы ради подкапывал носом ростки или копытцем толкал дрова. И только одно могло заставить его успокоиться — это туман. В белом тумане знакомые люди и предметы казались размытыми, и он терялся.

Теперь Бао Чжуэй ходил на пастбище с четырьмя коровами. Он думал, что его команда будет постоянно расти и в конце концов у него будет целое стадо. Он проникнет в характер каждого животного, поймёт каждое их движение и поступки. «Цветов абрикоса» на берёзовом стойле будет становиться всё больше и больше. Как величественно мальчик будет тогда ходить по деревенской дороге!

Месяц туманов подходил к концу. Как-то раз вечером Бао Чжуэй привёл коров обратно в коровник, и к нему радостно подбежала Сюэ Эр. Она, задыхаясь, сказала:

— Брат, мама сегодня выгнала за дверь Хромого Ли, он больше не вернётся.

Бао Чжуэй равнодушно ответил:

— Не вернётся, так не вернётся.

— Ты знаешь, почему мама на него кричала? — шёпотом продолжила девочка. — Хромой Ли предложил маме пожениться и сказал, что отправит тебя на золотые прииски работать надсмотрщиком. Заявил, что ты такой дурак, не догадаешься даже золото украсть, и тебя с удовольствием наймут. Мол, если ты пойдёшь работать, то поможешь семье заработать немного денег, сэкономишь в доме еду.

Бао Чжуэй удивлённо смотрел на Сюэ Эр.

— Мать как это услышала, так давай ругать Хромого Ли, — Сюэ Эр расправила плечи и попыталась изобразить мамин голос: — А ну пошёл вон отсюда. Даже не думай помыкать нашим Бао Чжуэем! Его отчим относился к нему лучше, чем родной отец! Никто не смеет обижать моего сына!

— И Хромой Ли ушёл? — спросил мальчик.

— Ага!

— Хорошо, — довольно заключил Бао Чжуэй.

Сюэ Эр, немного смущаясь, добавила: