Юнус Чуяко - Сказание о Железном Волке

— Народ везде хороший — правители дурные.

— Ребята говорят, он плакал, когда рассказывал… старик этот. Грузин… Он видел со своего этажа, как Адама пуля ударила, как он упал, как несли его, как он приказывал оставить. Я, говорит, понимал, что он приказывает оставить, а самим уходить. Они его между гаражами оставили. Старик все смотрел на него, а когда стрельба прекратилась — он вышел… Потом уже поднялся за лопатой.

— А эти, что Адама звали в Абхазию, приехали из Майкопа?

— Ученые?.. Тут они, тут.

— Раньше на войну призывал военкомат… Почему теперь — ученые?

— А кто кроме них знает, за что теперь стоит воевать, а за что не стоит?

— То, что абхазы — наши братья, это мы знали и без них!

— Но ты же не знал, что к ним надо срочно ехать, помогать им… А они знали. Этот полковник сказал в Сухуми, что у него найдется сто тысяч грузин, чтобы вырезать девяносто тысяч абхазов… Но наши ребята к этому времени были уже там!

— И все-таки это мне не очень понятно — с учеными. Они читают много умных книжек, но они не знают, как живут простые люди в аулах…

— Там ведь это все затеяли тоже непростые люди. Потому-то простые не разберутся: как мы с тобой… Что мы знаем?

— Затеяли миллионеры, ей, а погиб наш Адам, у которого лишних штанов, говорят, не было — сиротой рос…

— Когда мы уходили в сорок первом, нас не миллионеры посылали на войну!

— Но затеяли-то ее тоже миллионеры! Или ты забыл? Империалисты-миллионеры.

— А теперь, выходит, свои?

И я тоже поглядывал на группку этих людей в шляпах и в городских костюмах, которые и тут стояли тихим кружком, словно все продолжая о чем-то советоваться.

Поискал глазами и увидел стоящего ко мне спиной Сэта Мазлокова, одного из ведущих наших историков… Почему он так сгорбился?.. Голову опустил так низко, что велюровая его шляпа вот-вот свалится… Или переживает больше других?

Ведь с тех пор, как Оленин перед своим арестом прислал ему письмо, в котором была и коротенькая записка к одному из старых друзей ленинградского профессора, к известному грузинскому историку, Тбилиси стал для Сэта вторым родным домом. О чем бы с ним ни заговорил, все сворачивал на эту дорожку — в Грузию. Стыдится теперь?

Или он, Сэт, как и я, все думает, все продолжает думать и думать над теми словами Хаджекыза о нашем Бираме: «Убили его еще там, на Отечественной войне, а на этом пшеничном поле он только упал наконец как сноп…»

Как сноп, упал и Адам Хуаде, подкошенный очередью из танка на одной из улиц Сухуми…

Но кто его и в самом деле убил — еще перед этим?

Где?!

— Наши старики говорят, что он не стал брать оружие в милиции. Они там приняли такое решение в Министерстве внутренних дел республики.

— Звучит-то как!.. Как звучит!

— Дело бы шло, ей! А то уже одних министров вон сколько посадили на свою шею…

— А ты хотел, чтобы на ней по-прежнему сидели чужие министры?

— Какое, говоришь, решение они там приняли?

— Активистов «Адыгэ хасэ» не должно быть среди офицерского состава милиции. Так же, как из Конфедерации [35] Конфедерация горских народов Кавказа. … Они говорят, у Мусы плохой характер.

— У Шанибова?.. С ним разговаривать непросто.

— А они хотели, чтобы Конфедерацией руководила девушка?

— То же самое и с казаками. Одному атаману пришлось уйти из милиции.

— Еще эта чесотка давно к нам не приставала: казаки!

— Тоже воюют в Абхазии…

— А куда они денутся?

— С волками жить — по-волчьи выть: их пословица!

— Насчет волка. Который на гербе у чеченцев.

— И на знамени… Одинокий волк под луной.

— Помогают они в Абхазии или нет — гяур есть гяур.

— Не все казаки — гяуры…

— Ты скажешь!

— Почему же не сказать, если ты этого не знаешь?.. Среди казаков всегда были буддисты — калмыки, пожалуйста!.. Буряты. И были муслимы. Башкиры, татары — это само собой. Но еще и кавказцы…

— Я знаю, что осетины — казаки, но они тоже гяуры…

— Так что этот волк?.. Одинокий волк под луной…

— Зубами он хорошо клацает.

— Я как раз не о том. Филологи на днях докопались… Как по-чеченски «волк»… Борз!.. Они теперь стали автоматы выпускать: «борз». А слово-то это — славянское!

— И что обозначает?

— А вспомни: борзая собака. Быстрая. И, понимаешь, о чем речь: о взаимном проникновении. О влиянии. Культуры, истории. Как все переплелось: на чеченском знамени — борз …

— Но грузины, грузины!.. У меня, говорит, найдется сто тысяч наших боевиков, чтобы вырезать девяносто тысяч абхазов!.. И это — учителя демократии!

— Тут есть один печальный секрет: абхазы схватили этого полковника и надругались над ним… Лишили возможности иметь потомство! А, думаешь, почему его и назначили командующим?.. Ему есть за что мстить.

— Потому-то его над уголовниками и поставили, конечно!

— Они ведь не хотели Адама отдавать!.. Тело не отдать — это как?.. Пусть, говорят, придет сюда новенькая последняя модель «волги» — тогда отдадим!

— Неужели до этого дошло?

— А ты не слышал?.. Наш президент позвонил Шеварнадзе, спросил: вы в курсе?.. Это с вашего ведома идет такая торговля?.. И тот сказал: забирайте, не будем чинить препятствий.

— Все равно он — подлец!.. Позорит всю нацию.

— Всегда от « старшего брата » защищали. Всегда поддерживали. Первые начали борьбу за суверенитет…

— Надо еще разобраться, что это такое, в конце концов, — суверенитет твой!

— А все-таки давай рассудим: осетин Сталин дал большие послабления Грузии — разве нет?.. Не при нем ли она стала на ноги, Грузия?.. И первая, кого грузины не пощадили, — Осетия!

— Теперь все можно говорить!.. Но тогда-то мы этого не замечали. Имперских этих замашек.

— Там наши ребята были. Самбо, дзюдо — борцы. А после первенства Якуб наш на день на два задержался… Ехал потом во Владикавказ на такси, а водитель — грузин — ему и говорит: скоро придем — освободим вас наконец!.. И займем свои исконные земли!.. Это какие же? — Якуб спрашивает. Водитель ему: от Сухуми до Анапы!.. Это все наши исконные земли — там раньше грузины жили!

— Хорошенькое дело, а?.. А где жили убыхи? И где шапсуги? Якуб ведь сам — шапсуг?

— Шапсуг. Коблэ !.. Старая фамилия — Коблев. В «Дневнике Даховского отряда» несколько раз упоминается…

— Махаджиры?.. Или остались?

— Как у многих: кто тогда ушел, кто остался…

— И что Якуб наш ответил этому грузину, который захотел в Сочи?

— Он и сказал ему: да нет, генацвали!.. На берегу всегда жили наши да абхазы. А рядом с ними убыхи, которых теперь больше нет… Но это наши братья! Жили там, где сегодня Сочи. А от Сочи и до Анапы — шапсуги!.. Адыги!

— А таксист?

— Почесал, говорит, в затылке и говорит: может, и жили. Убыхи ваши. Но все равно это — исконные грузинские земли!..