Леонид Гартунг - Был такой случай… Повести

— Поеду в Управление, — сказал Федя, но не столько Тае, сколько самому себе. — Пусть займется милиция.

Сказал и осекся — на перелясовской верандочке сидел Модест Антипович с газетой в руках. «Может не слышал? — подумал Федя. — Конечно не слышал. Даже не шелохнулся».

— Зачем? — спросила Тая.

Но он не ответил, незачем болтать!

Все-таки обойти Леньку в таком деле было бы бесчестно. Пошел к нему. Когда Федя рассказал все события, его друг степенно изрек:

— Да, надо ехать.

— На чем?

— На велике. Попросим у Игоря Николаевича.

К сожалению, Игоря Николаевича не оказалось дома. Правда, его велосипед стоял во дворе. Посомневались.

— Возьмем без спроса, — предложил Ленька. — Мы ему все объясним.

Взять велосипед было очень соблазнительно, и Федя уже решился, но Ленька вдруг заявил:

— И я с тобой. Впереди, на раме.

— Мне надо быстрее.

— Тогда ты никуда не поедешь! Этот велик почти мой. Игорь Николаевич завсегда дает мне.

— Но пойми, некогда мне с тобой.

Вот тут и получилось нечто вроде стычки. Кончилось тем, что Федя оттолкнул друга плечом и выбежал с велосипедом со двора. Ленька кричал что-то угрожающее, Федя, не слушая его, вскочил на седло и энергично заработал педалями…

Только миновал переезд, как случилось непредвиденное. У обочины стояла какая-то грузовая автомашина. Федя обогнул ее, как и полагается, с левой стороны, но едва он оказался впереди, машина помчалась вслед. Федя решил, что шофер не видит его и на всякий случай вильнул в сторону. Именно это движение спасло ему жизнь. Он почувствовал сильный удар слева и вместе с велосипедом его кинуло куда-то в темноту. На секунду Федя потерял сознание, но тут же очнулся. Первая мысль была: «Где же велик?». Он лежал рядом. По инерции еще крутилось переднее колесо. Федя поднялся на ноги и поставил велосипед. Рама и заднее колесо были смяты, катить велосипед невозможно. Федя взвалил его на плечо и сделал несколько шагов по шоссе. «Далеко же меня отбросило», — подумал он. В таком виде он пришел к Игорю Николаевичу. Тот сам открыл ему дверь:

— Тише. Все уже спят.

И тут поднял глаза на лицо Феди.

— Что с тобой?

— Упал.

— Кости целы?

Он достал из настенного шкафчика бинты и какой-то белый порошок, стал перевязывать голову. Федя рассказал ему, как все получилось.

— Твое счастье, что тебя в сторону отбросило. А то бы… А я-то думаю: «Куда велосипед делся?». Хорошо, Леня объяснил.

Игорь Николаевич отрезал бинт, завязал концы:

— Ну, вот и все… До свадьбы заживет.

— Я никогда не женюсь, — сказал Федя.

— Разумеется, — согласился Игорь Николаевич.

После этого он пошел во двор посмотреть велосипед. Федя приблизился к зеркальцу, висящему на стене: «Ну и видок!»

Вернулся Игорь Николаевич. Федя спросил:

— Ну как велик?

— Ему прямая дорога в металлолом.

— У нас есть деньги. Я куплю новый…

— Брось глупости. Но все-таки, куда ты ехал на ночь глядя?

Федя объяснил ему. Затем пошел домой. Постучал в окно. Таиска посмотрела, приставив ладонь козырьком ко лбу. На мгновенье обмерла от страха:

— Кто это?

— Я, — откликнулся Федя.

Узнала по голосу. Впустила. Спросила то же самое, что и Игорь Николаевич:

— Что с тобой?

— Упал…

— Откуда?

— С велосипеда…

— Я подумала, пугает кто-то… Бинты… белые…

В дверь постучали. Вошел Игорь Николаевич. Обратился к Феде.

— К Чернышу надо.

— Не пойду.

До этого Федя видел участкового не раз, но только издали. Он ему не понравился. Черный, вернее, смуглый. Длинноногий, как журавль.

Все же Игорь Николаевич настоял на своем, вдвоем они пошли к Чернышу. Черныш ходил по комнате с младенцем на руках. Его, должно быть, озадачил Федин вид, но он ничем не показал этого. Отдал младенца жене, предложил сесть. Начал было слушать, потом прервал:

— Ты короче. Значит, Перелясов знал, что ты поедешь в Управление?

— Может быть, слышал…

И вдруг Федя сообразил:

— Антон Антонович, у вас мотоцикл… Отвезите меня в Управление.

Черныш улыбнулся:

— Не обязательно возить.

И показал глазами на телефон.

Мать спала. Таиска тоже лежала, но дыхания ее не было слышно. Федя прокрался из своих сеней к окну и посмотрел на улицу. К домику Черныша неслышно подкатила «Волга», потом еще одна. Одна из них повернула к Фединому дому. Кто-то постучал к Перелясовым. Скрипнула дверь и опять тихо… Через некоторое время Федя вышел во двор. Почти одновременно из перелясовской половины появились Перелясов и какие-то люди. Среди них был Черныш. Седоусый высокий человек, которого все называли Николаем Ивановичем, сказал Перелясову:

— Отоприте ваш сарай!

— Зачем?

Николай Иванович повторил настойчиво:

— Отоприте!

Внутренность сарайчика кто-то осветил электрическим фонариком. У одной стены дрова, у другой — старый столик с точеными ножками.

— Ничего! — сказал кто-то.

— Как я и говорил, — подхватил Перелясов.

От сарая все пошли к дому. Вместе со всеми Федя поднялся на верандочку. Николай Иванович его заметил.

— А это кто?

— Тот самый мальчик, — сказал тихо Черныш.

— Потом.

Черныш придержал Федю за локоть:

— Ты вот что, иди домой. Тебе пора спать.

Идти домой Феде никак не хотелось. Он сделал вид, что направляется домой, а сам вышел во двор и поднялся на третью ступеньку лестницы, против открытого окна Перелясовых. Здесь его привычное место. Отсюда видна была вся комната соседей.

Федя видел, как Николай Иванович и Перелясов сели за стол один против другого. Николай Иванович спросил:

— Когда Лизунов первый раз привез вам вещи?

— Лизунов, говорите? А это кто такой?

Перелясов сделал недоумевающее лицо.

Николай Иванович положил перед ним фотографию Лизунова.

— Не узнаете?

Перелясов близко наклонился к фотографии, всматриваясь в ее черты. Потом выпрямился:

— Такого не знаю.

Федя испугался: неужели Николай Иванович поверит? Ведь это фотография того, который приезжал на такси к Перелясову и избил его.

Николай Иванович нахмурился:

— Так-таки и не узнаете? А ведь полтора месяца находились в одной камере.

— Не помню такого.

— Короткая же у вас память.

— Ей богу…

— Оставьте бога в покое.

В это время лестница скрипнула, Николай Иванович недовольно взглянул в окно и приказал:

— Закройте!

Чьи-то руки закрыли створки окна и задернули занавески. Сидеть на лестнице больше не было смысла. Федя вышел на улицу.

Около дома Черныша стояла грузовая машина. Федя ухватился за задний борт и подтянулся на руках. Он увидел Аркадия, неподвижно лежащего на спине. На желтой футболке темнело большое пятно крови. В кузове стояло еще что-то, какой-то мотор и корзина, завязанная белой тряпкой. Федя приподнялся еще раз: сомнения быть не могло — на дне кузова лежал труп Аркадия. Федя коснулся ногами земли.