Андрей Воронин - Убийца не придет на похороны

— Да нет, — замявшись, сказал Чекан, — наши люди были все время рядом с Сашей, так что навряд ли. Он умер, не приходя в сознание.

— А что азербы? — спросил лысый, исподлобья глянув на Чекана.

— А что азербы… Ищем, ищем. Троих убили в перестрелке. Одного взяли мои люди, сам с ним говорил. Кстати, он здесь недалеко, если кому интересно, можем беседы беседовать, да и адрес из него вытянуть. Этого азерба надо найти.

— Какого?

— Как какого — Рафика Мамедова.

— Найдем, никуда он не денется. Да и менты его тоже ищут.

— Менты могут и искать, а нам его надо найти.

— Найдется, не иголка в стоге сена. Найдем и раздерем, как жабу, — сказал Чекан злобно и нервно.

— Хорошо. А сам возьми своих людей и съезди, осмотри внимательно дом Резаного. Может, где-нибудь, что-нибудь, какие-то концы отыщешь.

— Да уже смотрели.

— Еще раз осмотри. Участок осмотри, не мог Резаный держать деньги далеко, они должны быть под рукой. Еще у него должны быть кредитки.

— А что от них толку, если мы не знаем код?

— Этот вопрос решим. Главное, узнать, в каких банках наши счета, где их открыл Данилин. Найдешь карточки — сможем получить деньги. Банкиры тоже люди, с ними тоже можно договориться. Тем более, что мы не крадем, заберем свои деньги. Лишнего не возьмем, только то, что положил Резаный.

— Хорошо бы так, если, конечно, получится, — пробормотал Чекан.

— Через неделю соберемся, и тогда перетолкуем что к чему. А ты ищи, Саша, ищи.

Чекан был самый молодой среди собравшихся авторитетов, поэтому он не стал ни спорить, ни горячиться. Сказано — сделано.

Двое авторитетов уехали со сходки на пошарпанных «жигулях». И не потому, что у них не было денег на дорогие авто, просто им нравилось не выделяться. Правда, в каждой машине сидело по паре охранников, преданных, готовых на любое дело, даже на убийство. Остальные же четверо уехали на дорогих тачках — на «БМВ», «мерседесах» и «шевроле».

Из машины Чекан позвонил в бомбоубежище, приказав всем через полчаса быть на месте. Что к чему, он не стал объяснять, да у него никто и не спрашивал. Раз сказал, значит, есть работа. Заработали телефоны. Многие из бандитов жили прямо в Балашихе, добраться до бомбоубежища — десять минут ходьбы.

Сам же Чекан хлопнул Митяя по плечу:

— Понял куда ехать?

— Конечно. Через три минуты будем на месте.

— Ты можешь не спешить, не гони, за нами никто не едет. Так что, потихоньку, понемногу.

— Да не люблю я ездить, как беременный таракан! Машина хорошая.

— Машину тоже жалеть надо, хоть она и скорость любит, как баба деньги, — пошутил Чекан.

— Это точно. Какая баба денег не любит, — Митяй расплылся в радостной улыбке, его золотая фикса задорно заблестела.

— Ну, ты и бабник! Неужели за ночь вдоволь не натрахался?

— А мне всегда мало. На нарах не потрахаешься.

— Ты мне уже это говорил, второй раз сегодня одну и ту же мульку задвигаешь.

— Простите, — пробормотал Митяй заискивающе и нажал на педаль.

Большая мощная машина плавно двинулась с места и покатилась по балашихинской улице так, словно в салоне сидели не живые люди, а трупы. «БМВ» ехала медленно, торжественно, напоминая огромную карамель, движущуюся во рту. Взгляды прохожих жадно, как языки, облизывали обтекаемую, сверкающую машину. Митяй соблюдал все правила уличного движения, какие только знал. Машина замирала, едва светофор менял свет.

— Митяй, бля, — сказал Чекан, — какого хрена на желтом стоишь? Сейчас какой-нибудь козел всадит в задницу на добитом «москвиче»!

Митяй осклабился:

— Так ему же хуже и будет.

— Хуже будет тебе. Я не люблю битые машины.

Митяй подумал:

«Э… э-ка проблема для тебя, Чекан, машину поменять! За ночь иногда за столом оставляешь на две такие. Машину тебе поменять, все равно, что бабу или носки, а тут жаба душить начала… Ну, ладно, не нравится тебе, что я на желтый остановился, так на, получи».

И Митяй сильно вдавил педаль газа, машина сорвалась с места так резко, что Чекана прижало к сиденью.

— Вот так я люблю ездить, — сказал Митяй.

— Ты у меня получишь, — буркнул Чекан, в душе улыбаясь.

Двое людей из банды уже находились в бомбоубежище. Они курили, когда вошел Чекан и два его телохранителя. Митяй остался на улице, в машине. Вентиляция работала во всю мощь, наполняя помещение чистым воздухом. Через двадцать пять минут уже девять человек прибыли на место сбора.

— Значит, так, — без лишних предысторий сказал Чекан, — сейчас собираемся и едем в Клин, будем шмонать дом Резаного.

— Уже все просмотрели, — раздался голос одного из бандитов.

— И что, нашли? — усмехнулся Чекан. — Будем искать пока не найдем.

— Так уже и менты искали.

— У них работа такая — искать. А ты подумай, пораскинь мозгами, сам Резаный прятал, без свидетелей, и прятал он так, будь уверен, что ни одна сволочь не найдет. Тут все надо хорошо обдумать.

— Так ты же был с ним в самых лучших отношениях, вы же с ним столько лет…

— Да уж, я его знал. Но я думаю, Резаный спрятал деньги так, что даже отец родной, и тот навряд ли бы нашел. Так что будем искать, перероем все. Дом у него не очень большой, по кирпичику растащим, если понадобится, и каждый кирпичик на четыре части распилим и понюхаем со всех сторон.

— А это… — раздался голос, — так там же дом опечатан.

— Это не наши проблемы. С районным прокурором договорились, он дал добро. Тем более, дом записан на одного из родственников Резаного.

— А родственник? — спросил один из бандитов, зажимавший сигарету в кулаке и сидевший на корточках у стены.

— Что родственник? Ему сказали, дали денег и он разрешил делать все, что мы считаем нужным.

Через полчаса кортеж автомобилей двигался к дому, в котором жил покойный Резаный.

Чекан распоряжался:

— Вы двое начнете с чердака, осмотрите стропила, крышу, всю рухлядь, что там лежит. Вы двое, осмотрите подвалы, простучите все стены. Если где что-то покажется подозрительным — ломайте стены. Вы трое осмотрите дом, все комнаты одну за другой, поднимете пол. Может, где под полом, может, еще где. А вы — участок и сараи.

Сам же Чекан ходил с планом дома в руках, скрупулезно сравнивая план каждой комнаты с нарисованной на чертеже. Затем он попросил вынести ему плетеное кресло на веранду, взял сигарету, закурил, прищурил глаза, а потом и закрыл их. Он так и сидел с дымящейся в пальцах сигаретой, абсолютно без движения, словно мертвый. Сквозняк шевелил его волосы, ресницы время от времени вздрагивали. Чекан вспоминал своего кореша, вспоминал обрывки фраз и прикидывал…

«Вот я знал его лучше всех, конечно, не так, как Резаный знал сам себя, но тем не менее. Если бы я был на его месте…»

Подумав это, Чекан вздрогнул.

«Нет, на месте Резаного мог быть только он сам. Слишком дорогую цену заплатил Резаный, чтобы его вспоминали хорошим словом не только при жизни, а и после смерти».