Андрей Воронин - Убийца не придет на похороны

Могла быть и такая версия, но она выглядела не очень правдоподобно, что Резаный прикарманил общак. Поверить в такое можно было бы, если бы сам Чекан не видел Резаного в гробу. А то, что это лежал Резаный, ни у кого не вызывало никаких сомнений.

«Нет, это полная херня. Как можно так думать про Резаного? Ведь он спрятал деньги, и спрятал надежно, ни мы, ни менты найти не можем. Обидно будет, если деньги навсегда останутся где-нибудь в земле, и ни я, ни братва не сможем ими воспользоваться. Да, Резаный, и задал же ты нам задачку. Хоть бы слово какое шепнул, хоть бы звук издал. Ты же еще здесь, сорок дней не прошло. Шепни, шепни, дай знать, — и Чекану в голову пришла смешная мысль. — Может пойти в церковь, заказать службу по Резаному? Может, там, стать перед иконой на колени, и он услышит мою просьбу, и скажет где лежат деньги? Саша, Саша, приснился бы ты мне, что ли, во сне рассказал. Ведь бывает же такое…»

Смеркалось. На небе появлялись высокие холодные звезды, время от времени налетал ветер. В соседних домах зажигались огни. В саду сорвалось несколько яблок и они упали с таким звуком, будто кто-то подряд несколько раз ударил в ладоши. Раскаркались вороны, закружили над садом, словно кричали:

«Деньги, деньги!»

«Чертовы птицы, — подумал Чекан, — где же я возьму вам эти деньги? Знал бы — взял. А вы, наверное, видели, как Резаный их прятал».

Уже все устали, были злые и голодные.

— Значит так, — сказал Чекан, — сегодняшний день ничего не дал, будем искать завтра, послезавтра, будем искать пока не найдем.

— Уже все обнюхали.

— Надо найти.

Возражать никто не стал.

— Двое останетесь здесь — ты и ты, — указал пальцем Чекан, — остальные отдыхать. А завтра с утра сюда и продолжим поиски.

А в это время убийца Резаного положил на колени автомат. Даже дома он не расставался с оружием, даже когда заходил в туалет, брал его с собой. Он уже знал о том, что Чекан перестрелял его людей в Москве и его фотография имеется у каждого участкового, у каждого бандита.

Он также представлял, что за его голову бандитами предложена награда и немалая. Рафик Мамедов уже проклинал тот день, когда он решился на отчаянный шаг — взять воровской общак.

«Лучше бы я позарился на государственный банк, тогда бы меня искали только менты!»

И хоть он старался не думать о том, что с ним сделают, когда поймают, все равно эти мысли назойливо лезли в голову.

«Сперва отрубят руки, это точно. А потом… Нет, потом не будет, я вырвусь, обязательно вырвусь».

Лишь два раза Рафик рискнул выйти из дому. Но делал это в сумерках, когда шел сильный дождь, так, чтобы его замотанное шарфом лицо не вызывало особых подозрений.

«Еще недельку, — думал Рафик, глядя на свое отражение в зеркале, — и борода будет что надо. Неделя или чуть больше и рвану».

Но как именно, каким путем выбираться из города Рафик еще не придумал. Он не имел об этом ни малейшего представления. Рафик понимал, что спасти его может только абсолютно неожиданный ход, который не смогут предугадать ни менты, ни люди Чекана.

«Расстояние между нами сокращается, — подумал Рафик Мамедов, — один заслон Чекан уже прорвал, расправился с моими людьми. Нужно, чтобы нас разъединила еще одна ступенька, — он покосился на своего подручного, лежавшего на грязных простынях прямо в одежде. — Конечно, придется его убрать. Да, я его прикончу и оставлю здесь, в этой квартире. Но только в том случае, если другого выхода не будет. Земляк, все-таки».

Винт блаженствовал и не мог, естественно, догадываться, что замыслил глухонемой Муму, приставленный за ним присматривать.

Сергей Дорогин тронул Винта за плечо, тот лишь что-то пробормотал и повернулся лицом к стене, тем самым облегчив Дорогину работу. Сергей осторожно, толчками, чтобы не потревожить спящего, вытащил из-под подушки полиэтиленовый пакет с наркотиками и шприцами, аккуратно разложил все это на тумбочке. В доме все еще шумела вода.

«Так, Тамара или в душе, или на кухне. Навряд ли она пойдет сюда, а если и заглянет, то что такого в том, что я рассматриваю шприцы и ампулы?»

Дорогин помнил, что Винт вводил себе содержимое одной ампулы. Это и так была довольно большая доза.

«Ничего, я с ним посчитаюсь!»

Дорогин аккуратно срезал горлышки трех ампул и вобрал их содержимое в большой шприц. Большим он был только по диаметру, если сравнивать с теми, которыми пользовался Винт, по длине — таким же.

«Вот где твоя смерть, — подумал Дорогин и добавил, — ублюдок!»

Теперь Винта иначе, чем ублюдок, он не называл.

Чтобы бандит, проснувшись, не обнаружил пропажу наркотиков, он отыскал в аптечном шкафу Рычагова три похожих ампулы и жесткой салфеткой стер с них надписи, затем положил в упаковку. Шприц спрятал в карман, надев на иголку колпачок.

«Ну вот, недолго осталось тебе, ублюдок!» — на душе стало легче.

Правда, в душе закипала ярая злость, требовавшая действовать немедленно, стоило Дорогину вспомнить, что этот мерзавец вместе с Митяем убил его жену и его детей.

Во время ужина Тамара вела себя немного странно, не так как раньше. Стоило Рычагову выйти, как она тут же отводила взгляд, боясь встретиться глазами с Дорогиным. К десяти часам Тамара уехала, хотя Рычагов и просил ее остаться. Она придумала себе несуществующие дела и пообещала, что завтра останется — точно.

Не прошло и четверти часа с того момента, как Тамара покинула дом Рычагова, трубка радиотелефона на столе ожила.

— Это еще что! — недовольно поморщился Геннадий Федорович и посмотрел на Сергея Дорогина, словно бы спрашивая, отвечать или нет.

Дорогин пожал плечами. Рычагов взял трубку, нажал кнопку.

— Слушаю!

— …

— Кто? Громче! Громче! Вот так лучше.

— …

— Как себя чувствует больной? Нормально чувствует, только он мне уже, честно говоря, надоел. В печенках сидит! Приставал к моей ассистентке… Я понимаю, это говорит о том, что он пошел на поправку, но мне от этого не легче.

— …

— Завтра заберете?

— …

— Ну что ж, я этому буду только рад.

— …

— Не знаю, может быть буду дома. Если приедете вечером, наверняка застанете.

— …

— Вот и договорились. Смурной он, правда, — сказал Рычагов, — то лежит с блаженной улыбкой, то начинает вопить, требует от нас неизвестно чего, как баба беременная.

— …

— Да, да, понял, нервный очень. Как мы все в последнее время нервные.

— …

— Хорошо, буду ждать.

Закончив разговор, Рычагов тяжело вздохнул:

— Ну вот, завтра этого урода заберут, все тебе работы меньше. Что ты передо мной-то притворяешься, в роль вошел? — рассмеялся Рычагов.

— Нет, говорить не хочется. Я сейчас о чем думаю? Что у немых перед нами есть преимущества.