Андрей Воронин - Убийца не придет на похороны

— Мать твою … кто же тебя так?! — и он, как волчок, закрутился на одном месте, размахивая фомкой.

Только сейчас Мамон заметил открытый шкаф, в котором стояло два баллона с газом. Он посмотрел, шланги были обрезаны. О том, что баллоны стояли в шкафу, он знал прекрасно. Сам сегодня разогревал на плите чайник.

«Кому нужны баллоны? Может, кто из местных позарился, хотел украсть, а тут на Бурого нарвался. Но чтобы завалить Бурого, это еще надо умудриться. А главное, из-за чего — из-за двух баллонов, скорее всего, почти пустых».

Бандиту пока и в голову не приходило, что в баллонах может быть еще что-то, кроме сжиженного газа. Двигать баллоны при осмотре дома никто из искавших не стал, лишь заглянули в шкаф и даже не закрыли замок, тем более, на железной дверце был отбит трафарет в виде черепа с костями. Мамон понял, у него есть два выхода: один — сделать ноги, но тогда Бурого спишут на него и смыться он никуда не сможет. Оставался другой вариант — срочно звонить своим и звать, чтобы кто-то приехал.

Мамон еще не успел набрать номер, а машина Рычагова уже въехала в гараж. Железные ворота были закрыты. Дорогин зажег свет и только сейчас увидел, как выглядит Геннадий Рычагов. Тот был бледен, Сергею показалось, что хирург сейчас потеряет сознание.

— Не волнуйся, поздно уже волноваться, дело сделано. И даже если в этих баллонах ни хрена не окажется, назад уже не повернешь. И даже ты не смог бы его уже спасти.

— Кого?

— Бандита, он на меня кинулся с ножом. Да не стой, помоги вытащить.

Они вытащили баллоны, совершенно одинаковые, красные, немного ободранные.

— Как ты думаешь, в каком из них деньги?

— В них деньги? Ты, наверное, с ума сошел.

— Быть может.

Дорогин подошел и отвернул вентиль на первом баллоне. Тут же со свистом из баллона пошел газ. Тогда Дорогин положил руку на вентиль второго баллона и рывком сорвал его. Баллон не отозвался и звуком. Дорогин постучал по нему кулаком. Звук был такой, что стало ясно, баллон не совсем пуст.

— Ну-ка, помоги, его надо положить.

Вдвоем мужчины положили баллон на верстак. Дорогин присел, разглядывая днище.

— Я так и предполагал.

В днище было высверлено или вырезано большое отверстие, на нем стояла заглушка, но такая, что ключом не вывернуть. По краям ее было просверлено два маленьких отверстия и требовался разъем — брусок с двумя штифтами, которым можно было ее вывернуть.

— Придержи баллон, — распорядился Дорогин и схватив с верстака напильник, вставил его в одно из отверстий. Молотком принялся колотить по торцу напильника. Заглушка не проворачивалась.

— Черт, крепко закрутили!

— А может, здесь резьба в другую сторону? — предположил Рычагов.

— Может быть.

Дорогин перехватил молоток в левую руку и дважды ударил. Заглушка сдвинулась. После четвертого удара Сергей уже смог выкрутить ее руками. Та, глухо зазвенев, упала к его ногам. С замиранием сердца, задержав дыхание, Дорогин заглянул в черное отверстие.

— Что-то там есть, — пробормотал он.

Рычагову тоже не терпелось заглянуть во внутрь. Он хотел щелкнуть зажигалкой.

— Стой, не надо!

Зажмурившись, Рычагов попытался запустить руку в отверстие, но Дорогин его удержал:

— Давай перевернем баллон и вытряхнем.

Что они и сделали. На дощатый настил гаража посыпались аккуратные пластиковые упаковки накрест перевязанные бечевкой. Сквозь прозрачный полиэтилен виднелись стодолларовые купюры. Громыхнул, завернутый в бумагу золотой слиток. Пачки сыпались и сыпались, как из рога изобилия. На полу набралась изрядная куча.

Наконец вывалилась последняя пачка. Дорогин на всякий случай еще раз тряхнул баллон, чтобы убедиться, не осталось ли что внутри. Затем откатил уже бесполезный баллон под верстак.

— Ну, что теперь скажешь, Геннадий Федорович?

— Скажу, что страшно. Мне так страшно не было еще никогда.

— Это пройдет, — философски заметил Сергей. — Дай-ка сюда старую плащ-палатку, — не глядя, по памяти Дорогин указал в угол.

Они попытались сосчитать деньги, когда забрасывали их на плащ-палатку. Но как это сделать, если пачки были неровными? Одни большие, как кирпичи, другие в два — три раза меньшие. В одной из упаковок были явно не деньги — картонная коробка, тяжелая, отлитая словно из свинца.

Дорогин завязал плащ-палатку на несколько узлов и вытер вспотевшее лицо.

— От этих баллонов надо избавиться как можно скорее.

— Да уж, лучше прямо сейчас.

— Ты знаешь местность, где тут болото, речка?

— Я знаю, куда их затащить.

— Тогда командуй.

— А деньги где оставим?

— Прямо здесь, — Дорогин задвинул плащ-палатку под верстак.

— Как это здесь?

— А чего ты боишься? К тебе в гараж кто-нибудь лазал?

— Да нет, за четыре года никто, я его даже на замок не закрываю.

— А что изменилось? — улыбнулся Дорогин.

— Пока ничего.

— Вот пусть и полежат здесь.

— Здесь недалеко, — предупредил Рычагов, — на машине туда не подъедешь.

Он выкатил из гаража садовую тачку, которой пользовался Пантелеич. Газовые баллоны, похожие на авиабомбы, легли в ярко-красный кузовок. Дорогин накрыл их брезентом и, взявшись за ручку, мужчины покатили тачку к воротам.

Через пятнадцать минут они уже стояли на краю глубокого карьера, на дне которого поблескивала вода, усыпанная опавшими листьями.

— Здесь глубоко? — спросил Дорогин.

— Метров пять, а то и больше.

— Ну, с богом. Только осторожно, не подходи к самому краю, не хочется, разбогатев, утонуть.

Первый баллон, тот из которого они вытрясли деньги, они не докатили метра три до самого края обрыва. Дорогин выровнял его, поставил на баллон ногу, немного покатал, как бы прицеливался, как катают футболисты мяч перед ответственным штрафным ударом, резко толкнул вперед. Баллон тяжело, как бы нехотя покатился, а затем, замерев на мгновение на кромке обрыва, качнулся и полетел вниз, кувыркаясь.

— Раз, два, три… — считал Дорогин.

Послышался далекий всплеск. Сергей глянул вниз. По воде расходились широкие круги, разбежавшиеся было листья быстро, как ряска, сомкнулись над тем местом, где упал баллон.

— Давай второй, туда же.

— Если попаду.

Все повторилось.

— А он утонет? — тут же засомневался Рычагов, когда баллон исчез за кромкой обрыва. — Тот же был с дыркой, а этот…

— Сейчас посмотрим.

Листья колыхались на ленивых волнах, баллона видно не было. Дорогин отряхнул ладони и взялся за тачку.

— Ну, вот и все. Хотя это только начало.

— Мне не по себе, — проговорил Рычагов, растирая виски. Голова у него болела так, будто раскалывалось. Под ложечкой сосало, он шел покачиваясь, обливаясь холодным потом.

— Эй, Геннадий Федорович, если тяжело, садись в тачку, прокачу, поработаю рикшей.