Дмитрий Иванов - Шлюха. Примадонна. Банкирша. Книга 3

— Хрен ее теперь найдешь, — обреченно вздохнул капитан Малинин и утер взмокший лоб.

— А что такое? — поинтересовался Стрельцов.

— А то такое, что на Пушкинской площади только что рвануло. В подземном переходе.

— Ну?! С жертвами?

— А ты как думал? Там и погибшие есть, и раненых навалом.

— Думаете, это она?

— Что тут думать! — снова заорал капитан Малинин. — Она, не она — с этим теперь разбираться надо. Если она, нам тут всем погоны посрывают! За потерю бдительности!

Стрельцов уставился на начальника испуганным взглядом.

В этот момент капитан Малинин вспомнил, что рядом находится совершенно лишний свидетель.

— А ну пошел отсюда! — крикнул он задержанному карманнику. — Пошел, пошел!..

Карманника упрашивать не пришлось. С просветлевшим лицом он выпорхнул на улицу.

— Может, фоторобот ее сделаем? — предложил Стрельцов. — Я могу дать словесный портрет.

— Сиди не чирикай! — рявкнул капитан. — И вообще, Стрельцов, забудь про эту бабу. Ты ее не видел. Ее у нас не было. И остальных предупреди. Чтобы ни один мудак не проболтался. Понял?

— Так точно! — с готовностью отозвался Стрельцов. — А как с ее заявлением быть? Порвать?

— Нет, на стенку в рамочке повесить! — язвительно сказал капитан. — Не порвать, а сжечь! И чтобы даже пепла не осталось! Немедленно!

Стрельцов, порывшись в тоненькой папке, отыскал листочек, исписанный торопливым почерком Нины Никаноровны, и чиркнул зажигалкой.

Капитан Малинин лично проследил за сожжением бумаги и только потом вздохнул с облегчением. Опасная улика была уничтожена…

А Нина Никаноровна шла по незнакомой улице, время от времени спрашивая у прохожих:

— Простите, тут где-нибудь рядом церковь есть?

Но в ответ люди отрицательно качали головами.

Через несколько кварталов внимание Нины Никаноровны привлекла кучка зевак, собравшихся возле какой-то витрины. Это был магазин фирмы «Партия». В витрине стояло несколько работающих телевизоров. Нина Никаноровна подошла поближе — и обмерла.

Звук сквозь толстое стекло не проникал. Но и без него картинка на всех телевизионных экранах была завораживающей. Шел прямой репортаж с места взрыва на Пушкинской площади.

Из подземного перехода еще валили клубы черного ядовитого дыма. По ступенькам выползали наверх окровавленные люди в изорванной, обгоревшей одежде, их лица были черны от копоти. Тех, кто не мог идти, выносили на руках. В толпе суетились милиционеры, мелькали санитары с носилками.

— Что это? — сипло спросила Нина Никаноровна у женщины, оказавшейся рядом с ней. — Это что такое?

— Да на Пушкинской взрыв произошел! — плачущим голосом ответила та. — В подземном переходе!

— Когда?

— Да только что! Господи, кончится этот кошмар или нет? Как жить-то? Как жить?…

Асфальт закачался у Нины Никаноровны под ногами. Она схватилась за соседку, чтобы не упасть, но женщина этого даже не заметила.

Вот оно! Случилось! А эти идиоты в милиции не поверили! За сумасшедшую приняли!

Нина Никаноровна ни на секунду не усомнилась в том, что на Пушкинской сработала привезенная ею бомба. Тот кавказец оказался прав. Шума будет на весь мир. Про освобождение Павла из плена Нина Никаноровна уже не помнила. Ужасная человеческая трагедия заслонила собой все.

Никто из стоявших у витрины не знал, что это она, Нина Никаноровна Швайко, виновата в случившемся. Но это ничего не меняло. Ей необходимо было покаяться. Сейчас же, на этом самом месте.

Нина Никаноровна грохнулась на колени и, вытянув вперед дрожащие руки, сипло выкрикнула:

— Простите меня, люди добрые! Прости меня, Господи!..

Бросив умирающего на снегу Буряка, они вернулись к оставленной за углом машине. Владика колотило так, что он с трудом нащупал ручку дверцы.

— Может, закуришь? — спросила Ксана.

— Давай…

Но от первой же затяжки Владика снова стало мутить, и он выбросил сигарету.

Ксана включила двигатель и медленно повела машину сквозь снегопад.

— Я тебя больше на такие дела не возьму, — сказала она.

— На какие дела? Разве еще не все?

— Не все. Буряк был только первым. У меня целый список тех, с кем надо рассчитаться. Да ты не дрожи. Я не маньячка. Не веришь?

— Верю… — вяло ответил Владик.

Его ответ прозвучал неубедительно, и Ксана, повинуясь внезапному порыву, в скупых словах рассказала Владику печальную историю своей жизни.

— Так как ты считаешь? — спросила она в конце. — Я их простить должна? Все забыть? Не могу. Они так и будут делать то же самое с другими, если их не остановить.

Владик подавленно молчал.

— Ах, черт!..

Ксана резко ударила по тормозам, достала из сумочки мобильный телефон и набрала две цифры.

— Примите вызов, «Скорая», — сказала она, дождавшись ответа. — Возле дома номер двадцать два по улице Островитянова мужчина на улице умирает. Не знаю. Да нет, он не пьяный. Там крови вокруг натекло… Что? Не знаю. Я просто мимо проезжала и заметила. Нет, не скажу. Я вам сообщила, а вы уж смотрите сами!..

Шлюха. Примадонна. Банкирша

Ксана отключила мобильник и бросила взгляд на Владика.

— Доволен? — спросила она.

Мнение Владика ее интересовало во вторую очередь. Не будь его рядом, она все равно бы позвонила в «Скорую». Но даже самой себе Ксана не хотела в этом признаваться. А уж Владику тем более. Потому она и сделала вид, что позвонить ее заставило его потрясенное состояние.

Ксана довезла Владика до его дома, и они расстались без слов. Только кивнули друг другу.

Оставшись одна, Ксана пожалела о своем внезапном порыве. Не следовало рассказывать Владику о прошлой жизни, о том, кем она была. Этот славный парень, судя по всему, только из книжек знал, что изнанка жизни бывает такой омерзительной. Нет, с ним определено не стоило откровенничать.

Утром Ксана решила никогда не возвращаться к вчерашнему разговору и вообще держаться с Владиком в строго официальных рамках. Но эти благие намерения рухнули, едва молодой юрист минута в минуту появился в офисе.

Он был ужасно бледен и почему-то держал руки за спиной.

— Привет! — небрежно бросила Ксана.

— Привет! — эхом отозвался он.

— Что ты там прячешь за спиной? Заявление об уходе?

Внезапно бледное лицо Владика стало наливаться румянцем. Он шагнул к столу Ксаны и протянул ей букет огненных тюльпанов.

Часть вторая

— Это в честь чего? — изумленно спросила Ксана.

— Просто так.

— Просто так цветы не приносят.

— Ну я подумал… Мне показалось… — сбивчиво начал объяснять Владик. — Мне показалось, что тебе не так уж часто дарили цветы. Вот я и…

Он замолчал, покраснев еще больше.

Впрочем, никаких слов Ксане не требовалось. Тонким женским чутьем она угадала, что произошло с Владиком. У него, несомненно, была трудная ночь. Ему пришлось переварить и жестокую расправу с Буряком, и рассказ Ксаны. Владик все понял правильно и стал на ее сторону. Тюльпаны среди зимы были наивным, но искренним признанием того, что его любовь все-таки выдержала проверку.