Дмитрий Иванов - Банкирша. Шлюха. Примадонна. Книга 2

Избежав верной гибели, человек нередко впадает в эйфорию. Что-то подобное произошло и с Тархановым. Целый день с его лица не сходила глуповатая улыбка.

Окружающий мир казался ему светлым и радостным.

Он ловко выпутался из сложной ситуации, все страхи остались позади, и Тарханов даже досадовал, что не получил от Джафара никаких денег. Но зато и Джафара он оставил с носом: и сам исчез, и украденного пацана перепрятал.

А что касалось того, что опять нужно было начинать жизнь с нуля, то Пете к этому было не привыкать.

Пристанище он себе нашел быстро. В записной книжке, на счастье, сохранились адреса от предыдущих поисков жилья. И уже к вечеру Петя поселился в Теплом Стане, на улице Островитянова, у одной сильно пьющей старушки, которой было наплевать на то, что у нового жильца из вещей всего небольшая спортивная сумка.

Задаток за комнату старушка тем не менее потребовала немедленно, и Пете пришлось выскрести из карманов всю свою скромную наличность.

Горстки мелочи, оставшейся у него, не хватило бы даже на бутылку пива. Поэтому главной заботой Тарханова стала срочная добыча денег. Самый легкий и простой путь к этому лежал через бюро эротических услуг «Амур», где Петя не появлялся с тех пор, как попал в лапы Джафара.

В «Амуре» за это время ничего не изменилось. Лишних вопросов там не задавали, поэтому Тарханову не пришлось объяснять, куда он вдруг запропастился. И заказ для него нашелся мигом, прямо на сегодня. Петя согласился не раздумывая:

— Давайте адресок.

— Адресок вот он, — сказали ему. — Но учтите, что заказ не совсем обычный.

— В каком смысле? — улыбнулся Петя. — Парализованная старушка?

— Все может быть. Дело в том, что заказ сделал мужчина.

— Гомик? — нахмурился Петя. — Тогда я пас.

— Да нет, заказ от женщины. Но звонил мужчина. Может быть, женщина просто постеснялась, попросила знакомого связаться с нами. В общем, на ваше усмотрение. Если что-то не понравится, вы вправе отказаться. Мы ведь с клиентов задатка не берем.

— Разберусь, — легкомысленно махнул рукой Петя. — Не заставят же меня работать силой.

— Смотрите сами. Вас предупредили.

Тарханов пропустил последние слова мимо ушей. Деньги ему были нужны позарез.

Радужное настроение Пети испарилось моментально, когда на его звонок дверь открыл седой мужик с ястребиным профилем. Тарханов хотел было дать задний ход, но седой не позволил ему уйти.

Пете стало чуть спокойнее, когда он увидел в квартире стройную черноглазую девушку. Однако все равно в этой ситуации было что-то странное, непонятное, а потому тревожное.

Тарханов никак не мог сообразить, кем приходятся друг другу обитатели квартиры и зачем этому седому нужно было вызывать к черноглазой пахаря из «Амура». Кстати, совершеннолетняя ли она? А то ведь и на уголовную статью напороться можно.

Однако уходить без денег было жалко, и Тарханов решил рискнуть. Девушка, правда, вела себя так, словно шла в койку против воли. Но она не вымолвила ни слова, просто легла и безучастно уставилась в потолок.

— Ты чего как мертвая? — спросил Тарханов. — Целка еще, что ли?

Она опять промолчала, и Петя, плюнув на все, начал стаскивать с себя трусы.

В спальню внезапно вошел седой и прислонился к стенке, собираясь наблюдать за тем, что будет. Петя остановился. Развлекать извращенца он не собирался. Но все опять решили проклятые деньги. Седой пообещал заплатить столько, что у Тарханова отпали последние сомнения и он сосредоточился на работе.

Уже через несколько секунд он почувствовал, что безразличная ко всему девушка начинает заводиться. Вскоре она разошлась так, что Тарханов едва поспевал за ней, дивясь ее неуемной страсти.

Даже Надя, любовница Джафара, удивившая в свое время Петю, не отдавалась ему с таким пылом. И Тарханов сам готов был потерять голову, если бы не чувствовал на собственной потной спине обжигающий взгляд седого.

Седой, кстати, оказался свойским мужиком. Перед уходом Пети он даже предложил махнуть по рюмочке коньяку. Петя выпил свою единым духом и отбыл, унося в кармане такую сумму в долларах, о какой не смел и мечтать.

— Так жить можно! — сказал сам себе Петя, садясь в такси.

Дома он почувствовал легкую слабость и даже головокружение. Вряд ли эта черноглазая девчонка так его вымотала. Скорее всего, он ослаб от голода. Еще бы, целый день не жравши и на нервах!

Петя решил спуститься в угловой магазин, работавший круглосуточно, но, сделав несколько шагов к двери, пошатнулся. Голова была какой-то дурной. В желудке внезапно возникла острая резь, и Тарханова начало мутить. С трудом добравшись до туалета, он опустился на колени перед унитазом и сунул в рот два пальца. Его стошнило желчью.

В холодном поту Петя дотащился до тахты и рухнул на нее как подкошенный. Мысли путались, и сердце гулко колотилось у самого горла.

«Коньяк… — промелькнула мысль. — Что он туда подмешал, сука?»

Внезапно боль и дурнота разом прошли. Остались лишь пугающая слабость и ощущение, что он только что едва не умер.

Петя с удивлением обнаружил, что держит в руке телефонную трубку. Когда он ее взял? Зачем? Ах да, нужно позвонить этой женщине, его соседке. Рассказать правду про пацана, пока действительно не отдал концы. К счастью, он случайно знал телефон соседа, сдавшего квартиру

Желудок снова резануло, будто туда вонзили нож. Дрожащий палец срывался с телефонного диска, но Петя упрямо продолжал набирать номер. Ему придавала силы нелепая мысль о том, что, если он успеет открыть правду, Бог не даст ему умереть.

Петя не помнил, что было дальше. В затуманенном сознании сохранилась уверенность, что ему все-таки удалось дозвониться и сказать самое важное.

Однако Бог, видно, все равно не простил его. Тарханов закричал бы от вернувшейся невыносимой боли, но голоса не было. Теперь он уже точно знал, что умирает. Он зря потратил время. Не соседке надо было названивать, а в «Скорую». Может быть, еще не поздно?…

Петя чуть не захлебнулся пеной, хлынувшей изо рта. Он попытался поднести к губам руку, но рука не слушалась. Неведомая властная сила скрючила его и швырнула на пол.

Тело его конвульсивно дернулось, и он затих навсегда.

Она очнулась в опустевшем номере отеля. На мгновение арест Басова показался ей дурным сном. Но губы, разбитые прикладом автомата, продолжали кровоточить, и боль не уходила.

Зоя рывком поднялась с пола, прошла в ванную и подставила лицо под холодную струю. Ее колотила нервная дрожь, руки и ноги не слушались, словно вдруг стали чужими. Но все это было сущей ерундой. Главное, Зоя никак не могла сообразить, что ей теперь делать. Она бросилась в номер к Регине. Конечно, ждать помощи от толстушки не приходилось, но она была здесь единственным человеком, с которым можно было обсудить трагическую ситуацию.