Дмитрий Иванов - Банкирша. Шлюха. Примадонна. Книга 2

Вот такие глупые мысли теснились у Миледи в голове, и она, понимая всю их бредовость, невесело рассмеялась.

— Вы чего смеетесь? — насторожился Ванечка. — Надо мной? — Он в этот момент с полной серьезностью изображал вождя ирокезов.

— Да что ты, Орлиный Глаз! — замахала руками Миледи. — Я над собой. Какая я дура!

— Не такая уж и дура, — благосклонно заметил Ванечка.

Они играли до изнеможения. А потом Ванечка внезапно уснул мертвым сном посреди игры. Миледи бережно раздела его и уложила на свою кровать. Глядя на умиротворенное личико посапывающего мальчишки, она вдруг решила спеть ему колыбельную. Но в памяти крутились только какие-то идиотские, не подходящие к случаю шлягеры.

Тогда Миледи стала тихонько напевать бессмысленную считалочку из своего детства:

И опять беззвучные слезы текли по ее щекам…

Наступил новый день, а синеглазый сосед словно в воду канул. Миледи находилась в полном смятении, не зная, что и подумать. Вдруг Ванечка ничего не сочинил, а рассказал ей правду о его похищении? Миледи страшилась снова завести с ним разговор об этом. Она усадила Ванечку перед включенным телевизором, а сама попыталась обдумать сложившуюся ситуацию.

— Вот папа вернется, — неожиданно объявил Ванечка, — он тут всем покажет!

— А кто у тебя папа? — встрепенулась Миледи.

— Не скажу! — с внезапной враждебностью ответил он.

— А мама? — уже без всякой надежды спросила Миледи. Ответа не последовало, и она поняла, что ребенок причислил ее к своим врагам, разлучившим его с родителями.

Оставалось только действительно позвонить в милицию. Другого выхода не было. Миледи вся сжалась, собираясь с духом, перед тем как подойти к телефону.

— Вот моя мама! — донесся до нее возглас Ванечки.

Миледи подняла голову и недоуменным взглядом уставилась на экран телевизора. Там крутили какой-то давнишний клип Жанны Арбатовой.

— Это?… — потрясенно спросила Миледи. — Это твоя мама?…

— Моя!.. — с вызовом ответил Ванечка.

И Миледи поняла, что на этот раз он точно не врет. Все поплыло у нее перед глазами. Сын Жанки?… Миледи показалось, что она сошла с ума. Такого не может быть, такого не бывает!..

Телефон залился оглушительным звонком. Миледи, словно во сне, взяла трубку. Позвонивший мужчина говорил с невероятным трудом. Казалось, он был в дымину пьян.

— Пацан… который у тебя… — невнятно прозвучал голос в трубке. — Его украли… Для выкупа… Очень крутая братва… Ты осторожней там, поняла?… Замочат в два счета…

Миледи догадалась, что это звонит синеглазый сосед, но язык у нее прилип к гортани.

А из трубки доносилось:

— И еще вот что… Ты меня извини, ладно?… Прости!..

И связь оборвалась.

Два последних месяца с ним творилось что-то непонятное. Он вдруг потерял всякий интерес к своему бизнесу. Ему стало безразлично, попадет он в Думу или нет. Единственное, чем Сильвер еще хоть как-то занимался, это сиротский приют. Туда он вбухал немалые деньги, но пальцем не шевельнул для того, чтобы привлечь к этому внимание прессы.

Генерал Панов был обо всем осведомлен и нервничал, не понимая, что происходит с Сильвером. А Сильвер и сам этого не понимал. Между тем все было предельно просто. Сильвер самым банальным образом влюбился.

Еще никогда в жизни с ним такого не случалось, а если и случалось, то было давным-давно позабыто. Теперь же, когда рядом с Сильвером появилась Ксюша, судьба его была решена раз и навсегда.

Сильвер не вернул ее в приют, как обещал. Он просто позвонил директрисе и заявил, что девушка останется у него.

— Вы хотите ее… удочерить? — с запинкой спросила директриса.

— Пожалуй… — задумчиво ответил Сильвер. Такая идея не приходила ему в голову. Он только чувствовал, что расстаться с Ксюшей не может. — Это можно устроить?

— Вполне. Только надо все официально оформить через комиссию.

С официальным оформлением проблем не возникло. Бизнесмен Марьямов был достаточно богат, и все было решено в считанные дни. Когда Ксюшу спросили, согласна ли она стать приемной дочерью господина Марьямова, она уставилась своими черными глазищами на Сильвера, и тот мгновенно взмок, опасаясь отказа. Но девушка утвердительно кивнула, и у него отлегло от сердца.

Формально Ксюша стала дочерью Сильвера. Но он-то знал, что любит эту шестнадцатилетнюю девчонку совсем не как дочь. Он знал это — и от этого мучился.

За два месяца совместной жизни стараниями приемного отца Ксюша превратилась в очаровательную маленькую женщину с загадочным взглядом. Сильвер откровенно любовался ею, словно редкостным экзотическим цветком. Или диковинной игрушкой. Только игрушка эта была живой, теплой, нестерпимо желанной. И когда их глаза встречались, черная молния ее взгляда пронзала Сильвера насквозь.

Говорить Ксюша так и не начала. Сильвер мог лишь догадываться о том, что творится в ее душе. Но во всегдашнем молчании Ксюши была своя прелесть. Возможно, будь она болтушкой, это очень быстро прискучило бы Сильверу.

Он часто разговаривал с девушкой, не ожидая ответа. Ему хватало ее выразительной мимики или лаконичного жеста.

Хоть раз назвать ее дочерью у него не повернулся язык. Он звал ее Ксюшей и гадал, как бы она к нему обращалась, если бы могла говорить. Немота девушки упрощала их отношения, поэтому Сильвер все откладывал и откладывал поход к врачам, хотя твердо решил вернуть Ксюше речь.

Она навела в холостяцком логове Сильвера образцовый порядок и неожиданно показала себя искусной кулинаркой. Сильвер догадывался, что она лезет из кожи вон в ответ на его заботу, но порой замечал на себе ее вопросительный взгляд.

Впервые это случилось, когда он шутливо приобнял девушку и вдруг почувствовал, как послушно подалось навстречу ее тело, увидел раскрывшиеся для поцелуя губы и затуманившийся взгляд. Сильвер испугался. Он хотел ее, но не мог позволить себе даже мысли о физической близости. Не из-за разницы в возрасте. Это было чепухой. Были другие причины. Во-первых, это могло выглядеть платой за ту новую жизнь, которую он устроил Ксюше, а во-вторых…

Во-вторых, была причина посерьезней.

Минуло две недели их совместной жизни, когда Сильвера ночью разбудило легкое прикосновение. Он открыл глаза, еще ничего не соображая. Ксюша, совершенно обнаженная, проскользнула под одеяло и обняла его. Сильвер застыл в оцепенении, молясь о чуде.

Но чуда не произошло. Он оставался бессилен. Милицейская пуля в давнишней перестрелке навсегда убила в нем мужчину. Сильвер давно смирился с этим, защитился черным юмором на сей счет, но как это было объяснить девушке, чье горячее тело прижималось к нему! Он посмотрел ей в глаза. Черных молний там не было и в помине. Только недоумение.