Алиона Хильт - Любовь с немецким акцентом [litres]

С самого первого дня моего приезда я не могла понять, в чем дело. Тут все было не так: неприятный язык, неприятные люди, дурацкие разговоры и привычка здороваться со всеми, даже с теми, кого ты не знаешь, не те продукты, не тот хлеб, не такой творог и абсолютно безвкусные помидоры. Со всем этим я столкнулась, еще когда приезжала на пару месяцев зимой, и когда я переехала сюда уже в качестве жены Армина, ничто из перечисленного мной не изменилось.

На интеграционных курсах было полно русских. Все они были «не такие». Девять из десяти сидели на социале годами, притом все они приезжали в школу на автомобилях, и толко я и еще одна девушка – на велосипедах. Мне было не то что не о чем, мне было неприятно общаться с соотечественниками. Все они казались какими-то примитивными и не очень умными, хотя понтов было ого-го. Я быстро примкнула к группе турчанок, почему-то с ними мне было комфортнее. Эти девушки, в основном покрытые платками, были очень милыми, семейными, доброжелательными и дружными, и к тому же я так скучала по родному мне языку…

Не скрою, Армина тот факт, что все мое окружение состоит из турчанок, несколько раздражал. Но что я могла поделать? С русскими у меня не клеилось, немок в моем окружении не было, оставались только турецкие девушки с курсов, а чуть позже к ним добавилась очень приятная Лена из Казахстана и Дельфин (это женское имя) из Франции.

Дельфин была стройной миловидной француженкой. Такой, какую рисует воображение при этом слове: утонченные черты лица, светло-русые волосы и прекрасная фигура. Она переехала из Марселя к молодому человеку, немцу, который, как оказалось, жил на соседней от нас улице. Мне кажется, со времени нашего знакомства не было и дня, чтобы мы не гуляли вместе с собаками в лесу или не пили вместе чай! Я приглашала Дельфин к нам домой, и мы могли трещать по-французски без умолку! Армин постоянно нас передразнивал, ему не очень нравился квакающий, как он его называл, язык, но его определенно умиляло, как быстро и свободно я на нем могу говорить. Еще бы! Восемь лет французской гимназии сделали свое дело.

На интеграционных курсах было скучно. Мы повторяли одно и то же по сто раз, в группе были люди, живущие в Германии годами, но абсолютно не заинтересованные в изучении немецкого. Меня как русскую жену государство обязывало сдать язык на уровне В1, чтобы получить бессрочный вид на жительство.

Мне кажется, я была одной из немногих учениц, кто исправно выполнял домашние задания и старался сделать что-то еще, чтобы закрепить материал. Я писала письма и сочинения, переводила тексты, составляла разные фразы, старалась смотреть местное ТВ, чтобы лучше понять, как немецкий язык должен звучать. Из контекста вырывала какие-то фразы и просила Армина объяснить, что они значат и в каких ситуациях уместны.

Изучение языка, хоть я его и не любила, давалось мне довольно легко, и выпускные экзамены я сдала на «отлично».

Вообще, интеграционные экзамены – это очень весело. По крайней мере, мне так показалось! Я помню, что было два больших этапа: письменный и устный, но кроме этого нужно было еще сдать тест на знание политического и социального устройства Германии.

Кстати, эккзамен вполне адекватно устроен и включает в себя именно то, что пригодится в повседневной жизни, безо всяких сложных грамматических конструкций и правил: чтение, понимание на слух и письмо. Мне кажется, вполне логично, ведь, чтобы жить в чужой стране самостоятельно, нужно уметь и прочитать объявление, и понять, что тебе сказал прохожий или служащий, и написать в случае чего объяснительную или письмо. Эти интеграционные курсы и экзамены призваны помочь иностранцу сориентироваться, но многие их почему-то боятся и считают, наоборот, препятствием в своей новой жизни.

Нас разделили на две группы и каждую запустили в свой класс. Кажется, эта часть должна была длиться около трех часов, и многие паниковали, что этого будет мало. Честно, не знаю, что им там было мало и кому реально не хватило времени, потому что я сдалась через час, успев проверить свою писанину трижды.

На самом деле, этот интеграционный экзамен В1 мне показался довольно легким, при условии того, что ты ходил на занятия, выполнял все задания и читал предложенные книги. В основном в заданиях были небольшие объявления из газет или чьи-то письма, написанные очень простым и правильным языком. Нужно было прочитать, понять и выполнить задание в форме теста, то есть найти подходящее объявление и ответ на него или что-то в таком духе. Аудирование было тоже до боли простым, мы тысячу раз слушали подобные записи на уроках и отвечали на вопросы к ним.

В общем, абсолютно ничего сложного, хотя мои одногруппники пыхтели и сидели до победного. Я уж было подумала, что наверняка у меня там все неправильно отвечено. Я почему-то так и в школе думала, когда сдавала сочинение или контрольную работу раньше всех – «Слишком просто было. Наверняка где-то кроется подвох!» Но подвоха, как выяснилось, не оказалось.

А после обеда был устный экзамен. Я не помню, по какому принципу нас распределяли в пары, но мне попался, кажется, финн. Во всяком случае, парень не был русским. Наверное, все-таки финн, но точно не помню. Он довольно неплохо учился и уже вполне сносно говорил на немецком, поэтому я особо не волновалась. Все-таки чтобы сдать эту часть, нужно работать именно в паре, одному диалог не вытянуть. Но то ли он перенервничал, то ли что-то еще! Во всяком случае, мне приходилось вести его, словно в танце, за собой. Преподаватель обозначила тему: сначала мы должны были спланировать день рождения нашего общего друга, а он умудрился забыть, что значит «Das Geburtstag» («День рождения» по-немецки). Слава богу, наводящие вопросы хоть как-то помогли спасти ситуацию. Затем нам надо было обсудить какую-то ситуацию и поделиться своим мнением. Когда преподаватель сказала «Достаточно», я облегченно выдохнула. Эта часть была позади.

Кстати сказать, нашу учительницу все очень не любили, считали ее строгой, надменной и злой. Если кто-то из социальщиков опаздывал даже на пять минут, она не пускала в класс и писала бумагу в ведомство. Три таких предупреждения – и человека могли либо исключить, либо перестать выплачивать пособие (я могу ошибаться, но, кажется, русские девочки так мне это объясняли). Лично у меня такого не было. Может, потому что я была не на социале и оплачивала свои курсы самостоятельно, а может, потому что я была беременна. Да, я узнала, что беременна, очень неожиданно!

В Германию я переехала под Рождество, 24 декабря 2010 года.