Анонiм (Гор Грит) - Спящий бог 018

Бертран Рассел в статье «Есть ли Бог?» пишет: «Если я предположу, что между Землёй и Марсом вокруг Солнца по эллиптической орбите летает фарфоровый чайник, никто не сможет опровергнуть моё утверждение, особенно если я предусмотрительно добавлю, что чайник настолько мал, что не виден даже мощнейшими телескопами. Но если бы я затем сказал, что коль моё утверждение не может быть опровергнуто, то недопустимо человеческому разуму в нём сомневаться, мои слова следовало бы с полным на то основанием счесть бессмыслицей. Тем не менее, если бы существование такого чайника утверждалось в древних книгах, каждое воскресенье заучиваемых как святая истина, и осаждалось в умах школьников, то сомнение в его существовании стало бы признаком эксцентричности и привлекло к усомнившемуся внимание психиатра в эпоху просвещения, или же инквизитора в прошлом».

Расселу вторит официальная пародийная религия — пастафарианство. Она заявляет своим богом и объектом поклонения макаронного монстра. Адепты этой религии говорят, что макаронный монстр существует, но его божественную природу чувства человека не могут зафиксировать. В существование макаронного бога можно только верить.

Смысл пастафарианства и чайниковства — показать, что традиционные религии с их богами не менее абсурдны, чем макаронное божество и неуловимый фарфоровый чайник. Через это они хотят доказать, что религиозных богов не существует в той же мере, в какой не существует летающего по орбите фарфорового чайника и макаронного монстра.

Но давайте посмотрим на эти, казалось бы, железобетонные утверждения с большего масштаба. Что не существует, того нельзя зафиксировать. Разум фиксирует религиозные образы, макаронного монстра и летающий чайник. Фиксируемое — аналог существующее. Все монстры и чайники существует так же реально, как и улавливаемый чувствами мир.

Материалисты признают, что не существующее нельзя обнаружить ни чувствами, ни мыслью. Но при этом отказывают в существовании тому, что обнаруживает воображение или разум, не пытаясь осмыслить этот парадокс. Они призывают верить, что существует только образы, улавливаемые чувствами, а что улавливается разумом — этого нет.

Кьеркегор призывал совершить прыжок веры в пользу религиозной веры — насилие над разумом. Юм и Плеханов призывали совершить жизненный прыжок (salto vitale), и уверовать, что есть только фиксируемое чувством — прыжок в пользу веры материализма.

Материалист похож на рыбку в аквариуме, накрытую черной непроницаемой тканью. Рыбка уверена: реальность есть то, что в границах стекла и доступно ее чувствам. За границей аквариума ничего нет. Обосновывает она свое утверждение опытом: тысячи раз тыкалась на ограничивающие ее стенки, и ни разу не вышла за предел. Из этого опыта сделала вывод: реальность только в рамках аквариума. Умом она могла бы выйти за рамки (допустим, рыбка умная), но установка «существует только ощущаемое чувствами» не позволила ей этого сделать. Что фиксировал разум (за границами аквариума должно быть что-то), она отнесла не к реальности, а иллюзии.

Если снять на миг с аквариума ткань, а потом опять опустить, рыбка увидит иную реальность. Казалось бы, это должно подтвердить наличие умопостигаемой реальности. Но над рыбкой настолько доминируют материалистические установки, что она посчитает увиденное не реальностью, а иллюзией и галлюцинацией. Реальность у нее так и останется одна — аквариум, стенки которого она ощущает чувствами.

Но при этом некоторые

Интересно спросить материалистов: чем будет иллюзия, неотличимая от реальности? Реальностью мы называем то, что максимально реалистично ощущается. Сегодня наш мир мы считаем настоящим, потому что он максимально реалистично фиксируется нами. Но завтра появится виртуальный мир, который будет ощущаться более ярко. А что сегодня считается реальностью, то окажется в статусе меньшей реальности, типа иллюзии.

Вчера люди на разных континентах передавали друг другу свой голос — говорили по телефону. Сегодня плюс к голосу могут передать двухмерное изображение. Завтра можно будет передавать трехмерное, как показывают в фантастических фильмах. Ваш собеседник появится в пространстве, а не на экране. Следующий шаг — вы друг друга сможете осязать, обонять, видеть, слышать и даже лизнуть, попробовав на вкус. Для этого потребуется самому стать голограммой, что будет делаться одним щелчком. Встреча двух голограмм по реалистичности не будет отличаться от встречи двух людей. С тем преимуществом, что оба смогут в любой момент отключиться и исчезнуть.

Уровень реалистичности — исключительно технический момент. Мир развивается семимильными шагами. Еще недавно компьютеры были гигантских размеров, занимали целые цеха и стоили десятки миллионов долларов. Сегодня такой компьютер в вашем кармане, смартфон. Он мощнее любого мастодонта прошлого в тысячи раз и стоит 300 долларов. Если бы с такой скоростью развивалась авиация, Боинг стоил бы 500 долларов, и для облета вокруг планеты ему бы требовалось 20 литров топлива.

Учитывая развитие системы в целом и компьютеров в частности, плюс обучаемость машины, можно с абсолютной уверенностью сказать, что завтра виртуальный мир будет дан нам в ощущениях в той же степени, в какой сегодня дан в ощущениях обычный мир.

Из необратимости развития следует, что виртуал неизбежно превзойдет реал. Новый мир будет ярче, глубже, вкуснее, страстнее и реальнее реального. Виртуальность будет дана нам в ощущениях настолько натурально, что отодвинет реальность на второй план.

Термин «виртуальный» сбивает с толку. Он неявно утверждает, что есть настоящее и иллюзорное бытие. Свои яркие ощущения мы называем реальными, а свои не менее яркие называем виртуальными. Но если реальность — это что дано нам в ощущениях, и если виртуальный мир будет дан нам в них так же, как и реальный, значит, реальность и виртуальность не будут различаться. Это будут одинаково подлинные варианты бытия.