Владимир Логинов - Ад криминала: Рассказы и очерки

Вечером того же дня президент был уже у шефа фирмы, который, казалось, волновался больше, чем Хозер. Может, потому, что был наполовину русским.

— Ты за что получиль польмиллиона? — набросился на президента шеф.

— Объясните, в чем дело, Гюнтер Иванович.

— Я тебе сейчас объяснить! Ты знаешь, что Москва уже закончить испытания и начинать патентовать?!

— Не знаю, гер Гердт…

— Я подозревать, что ты им должен деньги, которые не хочешь давать. А они знать тебя как прохвост — себя подстраховать. В результат — страдать фирма, и мы потерять драгоценный время!

— Они сказали, что это все… — пролепетал Хозер.

— Сукин ты сын! Как они говорить: все да не все! Где рецептум-пропорциум?

— А там нет?

— Найн, доннер веттер! — заорал Гердт. — Прибор работать, хорошо работать, но дисплей темный. Понимайт? Не включается самый последний фаза — выдача информаций. Мы просчитали все варианты соединений жидкостей и только в самый конец документацион обнаружили сноска: рецептум-пропорциум — в приложении. А где приложении? Ты их привез?!

Хозер задрожал. Он все понял. Гаршин придержал приложение до окончательного расчета через месяц — полтора. А уже прошло два с копейками. Он подвел фирму на целых три недели.

— Ты почему молчать?! — ревел Гердт и тряс его за плечо. — Шулик! Авантьюрист! Тебя надо убивать!

— Не надо, — убрал его руку президент. — Я привезу приложение через два дня. Обещаю.

— А если русские патентовать за этот время?

— Успеем.

— Не успеем — будешь покупать рецептум-пропорциум за свои деньги! Понимать?

— Понимать! — огрызнулся Хозер и направился к двери. — Сегодня же вылетаю в Москву. Через два дня приложение доставит один человек.

— Кто?

— Он позвонит.

— Ну, смотреть у меня! — потряс кулаком Гердт. — Убью!

— Не спеши, — осадил его Исаак Давидович. — Ишь, размахался. Попробовал бы сам.

— Ты деньги получать!

— Ну и что? У тебя банк целый. Чеки выписывать — не жизнью рисковать! — психанул Хозер.

— Смотри, не думай там умирать, — испугался Гердт. — Извини, что ругаться. Сам понимать, доннер вет-тер… — пробормотал он уже спокойно и сел в кресло. — Успех тебе.

— К черту, — бросил на прощание Хозер и вышел вон.

Через три часа он уже был в Париже. Накричал на жену, вызвал авторов статей о Дэйвс, которые с перепугу принесли только черновики своих статей, кинул им стодолларовую бумажку и укатил в аэропорт. Через полчаса он был уже в самолете, взявшем курс на Москву.

Неприятности начались буквально с первых минут, как только Хозер ступил на московскую землю. На таможне в аэропорту "Шереметьево-2" у него изъяли газовый пистолет "RECK". Он сразу понял, что протокол и акт изъятия обязательно попадут в прессу, ограненные в ехидную фельетонную оправу. Другая новость совершенно подкосила его: Лямбда, опытнейший агент с двадцатилетним стажем неожиданно переведен в НИИ, расположенный во Владивостоке. Значит, тогда, в Чертаново, гэбисты шли за ним по пятам, и если они засняли на пленку их встречу, то теперь и он сам под колпаком.

Хозер заметался по Москве, пытаясь разыскать Сигму, но тот тоже как в воду канул.

Президент совсем пал духом. Настроение несколько изменилось лишь на следующий день, когда он увидел на одной из станций метро первый номер своего еженедельника "Всадник". Его продавала размалеванная девица вместе с порнографической макулатурой, размноженной на ксероксе и ротапринте. Едва Исаак Давидович потянулся к своей газете, продавщица вынула изо рта сигарету с измазанным помадой фильтром.

— Не лапай!

— Что? — удивился Хозер.

— Давай рваный, бери и катись, — дохнула она на него не то одеколоном, не то перегаром. — Интеллигенты сраные — в карманах ни хрена, а гонору — беспредел…

— Девушка, это же моя газета, — попытался улыбнуться Исаак Давидович, — как же вы так с главным редактором…

— А мне начхать, чия она. Не берут ее — помочалят и бросят. Херовый ты редактор, дядя. Не идет твой товар. Лучше бы платный сортир открыл и меня на работу кассиршей взял.

— Ты пьяная, — вспыхнул Хозер, — ты же не помидорами на базаре…

— Пошел на… — коротко отрубила она и повернулась к заросшему щетиной азербайджанцу, торгующему цветами. — Хадыр, а ко мне опять грамотный хмырь пристает! Главный редактор этой херни!..

Исаак Давидович встретился с дикими глазами азербайджанца и поспешил прочь — очевидно, попал под горячую руку после какого-то инцидента. Теперь нужно все выбросить из головы и успокоиться, еще не хватало тратить себя на всякую мразь. Но не тут-то было. Только что пережитая сцена с первым номером "Всадника" саданула его под левую лопатку, рука обвисла как плеть. Упершись плечом об автомат для размена монет, он выронил из рук дипломат и позеленел. Сержант милиции, болтавший с дежурной по станции, поспешил к нему и ухватил под мышки.

— "…Иисус никогда не смотрел на детей с высоты, в его глазах не было ничего осуждающего. Он укорял и учил, но никогда не осмеивал и не судил. Он протягивал к ним руки и привлекал их к себе. Он гладил их по детским головкам и наставлял, наставлял…" — бормотал Исаак Давидович посиневшими губами, под языком таяла обжигающая таблетка валидола. Сержант принес стакан воды, и он, прислонившись головой к грязным панелям милицейского КПЗ, медленно выпил ее.

— Сказка, наивная сказка, — отчетливо проговорил он, видя внутренним оком животные глаза Хадыра-цветочника.

— Что вы сказали? — удивился милиционер.

— Я сказал, что Евангелие — это сказка…

— Этому нас в первом классе учат, — расплылся до ушей сержант. — Кстати, ваши документы, гражданин.

Хозер с трудом достал бумажник и протянул свой нансеновский паспорт.

— О, иностранец! — взял под козырек счастливый блюститель порядка. — А как хорошо по-русски говорите. Прям-таки свой. Давайте я вас провожу.

— Благодарю, я сам, — поднялся со стула Исаак Давидович, чувствуя к сержанту такое же отвращение, как к продавщице его газеты и цветочнику Хадыру. — Советские люди — совершенно новый тип людей, ни на кого не похожий.

— И самый лучший, — радостно согласился сержант. Он вывел иностранного гостя из метро и усадил в такси.

Подъехав к гостинице, Хозер неожиданно увидел Гаршина. Это его очень обрадовало. Костя показал рукой вперед и поспешил к своей желтой "Ладе". Президент покопался в бумажнике и хлопнул себя по колену.

— Забыл одну вещь купить, — улыбнулся он таксисту. — Будьте добры, к ближайшему универмагу.

Через пять минут Исаак Давидович вышел из машины рядом с ЦУМом. Как только такси отъехало, к нему подкатил Костя, и они молча заколесили по столице, выбираясь на окраину.

— Нехорошо, господин президент, — остановил машину Гаршин на тихой безлюдной улице. — Долги отдавать надо вовремя.