Владимир Логинов - Ад криминала: Рассказы и очерки
- Название:Ад криминала: Рассказы и очерки
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Мистикос, Издательское товарищество Адаманть
- Год:1993
- Город:М.
- ISBN:5-86103-002-2, 5-900483-01-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Логинов - Ад криминала: Рассказы и очерки краткое содержание
Что толкает человека к преступлению? Каковы истоки обоюдного национального озверения? Какова душа дьявола? Ответы на эти вопросы дает В. Логинов в своих лучших рассказах и очерках.
"Ад криминала" — увлекательная книга о современной России, ее преступниках и героях.
Ад криминала: Рассказы и очерки - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— А в каком году вы скончались?
— В семьдесят девятом.
— Где?
— В Ростове-на-Дону.
— У вас было много стихов?
— Я писал их всю жизнь.
— Что-нибудь напечатали?
— Нет.
— А почему?
— Тогда это было невозможно…
Хозер схватил за руку Гаршина:
— Отключите его. Я не верю в то, что он говорит. Мы можем проверить. У меня целая подборка таких стихов, и они принадлежат недавно умершему режиссеру.
— Хорошо, — согласился Костя. — Вы читаете две первые строчки, а он продолжает. Приготовьтесь. Начали!
— "Где-то в глубинах Египта в ориентированных пирамидах…"
— Продолжайте, Александр Иванович!
— "Кроется новый постскриптум о диких правах Фемиды".
Костя нажал на кнопку, но президент не отпускал его руки:
— Еще! Для меня это очень важно!
— Пожалуйста.
— "Отчаянием обескураженности давит на плечи…"
— "Чувствую роботов слаженность в нанесении увечий", — не моргнув, продолжил воскресший.
У Хозера задрожали руки. Он не мог оторвать глаз от Чурилова:
— Скажите, Александр Иванович, у кого остались стихи после вашей смерти?
— Я отдал их на хранение своему приятелю, поскольку предчувствовал свою кончину.
— Как его звали?
— Леша Богатый, режиссер. Он жил тогда в Вавилонске. Что с ним случилось и почему стихи у вас?
— Он умер три месяца назад, и мы случайно обнаружили эти стихи у него в комнате. Решили, что они принадлежат ему, и очень удивлялись, почему он ничего не публиковал.
— Так он уже здесь? — задумчиво переспросил воскресший. — Но я его почему-то не встречал.
— Его кремировали.
— А, ну тогда понятно. Это уже другой слой. Я обязательно разыщу его. Но он-то и сам не знал, что это мои стихи, я ему сказал, что автор мой покойный друг из Пятигорска…
— И что нам делать с вашими стихами?
— Сожгите их, чтобы они не мешали вам жить.
— То есть как? — оторопел Хозер. — Может быть, их все-таки лучше опубликовать?
— Ни в коем случае.
— Ну почему же?
— Это моя авторская воля.
— Подумайте, Александр Иванович. Мы теперь знаем ваше имя, и пусть теперь в вашей загробной жизни узнают о вашем поэтическом подвиге в жизни земной.
— Здесь и так все знают. Сожгите их, ибо эта публикация принесет вам и вашей дочери большое несчастье.
— А при чем здесь моя дочь? — вздрогнул президент.
— Вам лучше знать.
Хозер оцепенел. Казалось, он потерял дар речи.
— Уверяю вас, есть еще два экземпляра моих произведений, — продолжал Чурилов. — Один — переплетенный мешковиной в четыре рукописные книги, написанные моей рукой с ятями, — хранится в Ленинграде, у другого приятеля. Второй экземпляр — машинописная копия, снятая моим молодым другом, ныне московским писателем, — находится в архиве КГБ и зарегистрирована под его именем. Но его вины здесь нет. У него выкрали рукопись. Он, конечно, очень переживает, но ничего не может сделать… У вас еще есть вопросы ко мне?
— Нет… — растерянно пробормотал Хозер.
— А анонимные публикации в "Козероге" и некоторые еще не осуществленные приготовления, связанные с именем вашей дочери, я оставляю на вашей совести. До встречи у нас, мсье Хозер, — и воскресший застыл в "аквариуме", словно восковая фигура.
— Он ушел, — прошептал Костя. — Он больше не желает говорить. Чудаков, Ваня, дайте величину его интеллекта!
— Тридцать четыре и три десятых.
— Вот это да! Как же мы его потянули?
— А черт его знает… — недоумевал Чудаков.
9. ЧИСТО РУССКИЙ ВОПРОС
Поезд прибыл в Вавилонск без пяти двенадцать. Поскольку Исаак Давидович был налегке, он пошел от вокзала пешком. Марина, конечно, обидится, что он в этот раз ничего ей не привез, хотя она девушка умная и должна понять: собрался в Париже за полчаса, даже с младшей дочерью Мирей не попрощался.
Недалеко от вокзала, перед зданием горкома партии, митинговали. Можно было свернуть на другую улицу и обойти это ставшее будничным сборище людей, но репортерская привычка, переросшая в свойство натуры, потянула его в гущу толпы. Каких только лозунгов не было здесь: "Долой КПСС", "Спасем КПСС", "Смерть коммунистам", "Власть генералу КГБ Калугину"…
— Черт знает что, — в сердцах пробормотал Исаак Давидович, — прямо балаган какой-то. В магазинах — шаром покати, а им — кто виноват?! Да чем же Калугин лучше Горбачева или Ельцина?! — и он впервые за свои пятьдесят лет изменил себе — пошел прочь от этой разъяренной и голодной толпы, жаждущей крови и зрелищ.
Еще издали он увидел перед домом Страхова автобус-катафалк и крышку гроба у двери подъезда. Сердце екнуло в груди Исаака Давидовича — вдруг что-то с Мариной! Он так и не позвонил ей из Москвы, решил, что заглянет как бы проездом. Ускорив шаг, он облегченно вздохнул, разглядев на ступеньках подъезда знакомый джинсовый костюм, в котором дочь выглядела эффектно. Он купил его по дешевке в маленьком магазинчике на Монмартре. Однако волнение не улеглось, и он чувствовал, что его ждет еще один печальный сюрприз.
В дешевом красном гробу, установленном перед ступеньками подъезда на трех кухонных табуретках, лежал серьезный и пугающе торжественный Петр Дмитриевич Плаксий. "Везет же мне на покойников в Вавилонске, — подумал Исаак Давидович, глядя на восковое лицо ветеринарного врача. — Не к добру все это…"
У изголовья покойного сидела на табуретке Антонина Ивановна — вся в черном до пят. Исаак Давидович поймал ее отсутствующий взгляд. Она, казалось, не узнала его, а скорей, ей было просто не до него. Рядом стояли Фатима-апа и Евгения Степановна, которые печально кивнули ему.
Подошла Марина. Он крепко сжал ее руку и тихо спросил:
— Как и отчего?
— Нашли повешенным в его кабинете на рынке. Говорят, что Салей-мленик и Кобылкин, а судмедэксперт заверяет, что мог и сам…
— Прокуратура висяка не хочет или подкупили.
— Так все говорят.
Соседские бабки начали прощаться с покойным. Хозер тоже подошел и склонил голову над умершим. Потом он помог донести гроб до автобуса и вкатить его по валикам в катафалк. Марина и Фатима-апа на кладбище не поехали. Они остались накрывать поминальный стол.
— Редеет ваша квартира, — грустно проговорил Исаак Давидович, переступая порог.
— Следующий моя очередь, — попыталась улыбнуться Фатима. — Не квартира — а товарная база для кладбища, — и заковыляла в свою комнату.
Поминки Петра Дмитриевича прошли очень скромно. Кроме трех женщин и Марины, были четыре соседские бабки. Пожевали кутью беззубыми ртами, выпили по рюмке вина и тихо разошлись. Исаак Давидович зашел в комнату овдовевшей Антонины Ивановны и спросил:
— У вас сохранилась копия той фототелеграммы, что посылал Петр Дмитриевич генеральному прокурору?
— Где-то есть, — тихо ответила она.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: