Юрий Салов - Гонки по лабиринту

- Да, да, - сказала она. Она знала это.

- Как зовут вашего сына?

- Гоча.

- А Гоча умеет водить? - спросил Андрей.

Старуха посмотрела на него с внезапным подозрением. Андрей выдал ей фальшивую историю, которая, казалось, удовлетворила ее. Если Гоча отвезет его машину в район бульвара Шевченко, Андрей заплатит ему и оплатит поездку на такси обратно оттуда домой. Все, что ему нужно было сделать, это припарковать машину во дворе дома и положить ключ от машины в почтовый ящик.

- Сколько? - спросила старуха, отводя от него глаза. Полторы тысячи рублей. Россиянин, москвич? Конечно. Старуха просияла и расплылась в щербатой улыбке. Она сказала, что за такие деньги будет тянуть машину к его дому на веревке. Или девочки, добавила она с хриплым смехом.

Хорошо. Может Гоча уйти сейчас? Старуха позвала сына, и ему все объяснили. Гоча вежливо выслушал его и сказал, что знает, где находится этот дом. Старуха что-то сказала ему по-грузински, и молодой человек опустил глаза и кивнул, а потом она, казалось, отругала его за что-то, и он продолжал кивать и моргать.

Устроившись поудобнее, Андрей отдал Гоче полторы тысячи рублей, которые старуха тут же забрала и скрылась за занавеской в задней комнате. Две девушки вышли из-за высокого прилавка, выглядя обеспокоенными, когда Гоча, казалось, объяснял им свою миссию. Одна из девушек была беременна, и они с Гочей обменялись короткими фразами, во время которых она укоризненно посмотрела на Шальнева. Гоча успокаивал ее прикосновениями и мягкими словами, которые успокаивали ее, но никоим образом не стирали тревогу с ее лица или лица ее сестры. С выражением почти безумного страха на лице жена и сестра были воплощением озабоченных женщин, которые прекрасно понимали, что единственное, что стоит между ними и бедностью, - это этот худой молодой человек, который вот-вот уйдет с незнакомцем в какую-то верную глупость, которой они инстинктивно боялись. Гоча, казалось, был искренне огорчен этими протестами, но в то же время слишком хорошо с ними знаком, неторопливо успокаивая женщин, как будто он кудахтал испуганным курам. Его глаза не встретились с глазами Шальнева, когда он резко отвернулся, и они вышли на улицу в яркий дневной свет.

Когда они были всего в квартале от нужной точки, Андрей поблагодарил молодого человека и отдал ему ключи от машины и еще некоторую сумму, заметив, что старуха не дала Гоче денег на такси до центра города. Парень казался мягким, тихим человеком, чья натура плохо подходила для тяжелой жизни, которую он, должно быть, прожил за последние пять лет, а возможно, и за много лет до этого, если верить его матери. Он вел себя как человек, который научился жить, оставаясь последней надеждой трех несчастных женщин.

Андрей повезло, что Гоча двигался медленно. Его расслабленная походка помогала Андрею держать Гочу в поле зрения, а также давала ему больше времени для наблюдения за другими, которые, как он знал, будут ждать его.

В паре кварталов от машины Гоча удивил Андрея, внезапно свернув на боковую улицу. Шальнев на мгновение почувствовал озноб, но тут же напомнил себе, что выбор Гочи был случайным, и грузины не могли быть на чьем-то жаловании, кроме самого Андрея. Он прошел за Гочей пол-квартала по боковой улице, пока молодой человек не вошел в дверь под вывеской. Шальнев перешел на другую сторону и прочитал вывеску: "Кафе грузинская кухня". Единственная, вполне возможно, во всей ДНР.

Шальнев зашел в булочную, купил кусок хлеба с корицей и стал наблюдать за книжным магазином. Самым красноречивым моментом будет момент, когда Гоча сядет в машину и уедет. Именно тогда люди, следящие за его машиной, должны будут быстро принять решение. Более чем вероятно, что они последуют за машиной. И как бы они это сделали, не выдав себя конкурирующим наблюдателям? У него был опыт в этом деле. Если бы Андрей был в удачном положении, он мог бы извлечь выгоду из этой бурной деятельности.

Гоча снова удивил Шальнева. Он вышел из кафе с сигаретой в компании молодой брюнетки. Они улыбались и разговаривали, и Гоча был немного более оживлен, чем раньше, используя сигарету, чтобы придать себе более уверенный и солидный вид. Молодая женщина была довольно изящна и раз или два коснулась руки Гочи, когда заговорила с ним. Это был взаимный флирт.

Андрей последовал за ними обратно на главную улицу, где Гоча послушно направился к машине Шальнева. Андрей последовал за ними с противоположной стороны улицы, наблюдая за ними сквозь идущих людей и через верхушки машин, идущих от бампера к бамперу, сквозь кипящую дымку автомобильных выхлопов.

Гоча и девушка направились вниз по улице. Шальнев припарковался на оживленной части улицы, рядом с аптекой и магазином канцтоваров. Вывески всех магазинов, словно нависавших над тротуарами, вносили свои краски к многолюдной, похожей на базар атмосфере, и теперь несколько молодых людей, желавших поменять гривны на рубли по завышенному обменному курсу, открыто и агрессивно торговались на тротуаре, выкрикивая свои цены так, что это было слышно в окнах проезжавших мимо автомобилей. Эта интермедиальная атмосфера циркулировала вокруг самой машины Шальнева и была полностью проигнорирована Гочей и молодой женщиной.

Гоча открыл пассажирскую дверь ключом, который дал ему Андрей, и помог молодой женщине сесть в машину, которая была довольно тесной из-за высоких тротуаров в этом месте улицы. После того, как он усадил ее внутрь, Гоча обошел машину спереди, протиснулся мимо орущего менялы, который стоял между бамперами машин, размахивая пригоршней рублей. Девушка наклонилась и открыла ему дверь изнутри, и, остановившись, чтобы пропустить автобус, изрыгающий клубы маслянистого черного дыма, Гоча распахнул дверь и быстро сел.

Шальневу было интересно, что Гоча сказал девушке, что он делает. Ему было интересно, о чем они сейчас говорят, и не стал ли он свидетелем украденных мгновений и нежных удовольствий человека, который прожил их слишком мало, меньше, чем позволяли большинству людей те или иные люди, которые выделяли подобные вещи в жизни любого человека. Интересно, что чувствует Гоча?

Взрыв был ошеломляющим.

Начальная сила его удара убила всех в радиусе двадцати метров от машины, кому не посчастливилось защититься от прямого взрыва, и сбила людей в полуквартале от него. Огненный шар, выкатившийся из машины Шальнева, охватил фасад ближайших магазинов и поджег людей, сумевших пережить сам взрыв.

В последовавшем хаосе образы индивидуальных страданий оставались с Андреем, как будто он обладал ими всегда, как будто он родился с памятью о них, уже заложенной в его душе: две девочки-подростка, стоявшие рядом с ним, которые были сбиты с ног оборванной левой половиной одного из молодых менял, сложенные разноцветные рубли все еще были в его пальцах; маленький уличный мальчишка, перекинутый через горизонтальную руку старомодного уличного фонаря в метрах десяти от него, одна нога закинута за голову, как у марионетки; женщина, которая продавала мороженое с двухколесной тележки, и чей маленький белый череп был полностью и хирургически освежеван в одно мгновение летящим стеклом; цыганский ребенок, чье обугленное и пылающее маленькое тельце, руки и ноги были вытянуты вперед, вращалось и подпрыгивало на капотах автомобилей, как жуткое карнавальное чучело.